Дилетант - Павел Алексеев

Логика логикой, а вот такой фактор, как Юрка, я не учёл. Неожиданно, «тело» мирно болтавшееся на моей руке выпрямилось, оттолкнуло меня в сторону и уверенным шагом шагнуло в самый центр толпы, к той компании, которая с этот момент увлечённо мерилась, кто кому, сколько должен. От неожиданности я на некоторое время растерялся, но сразу понял, что мы серьёзно вляпались. Юрка раздвинув плечами спорящих, на пальцах, начал им объяснять, что он живёт в этом подъезде, окна его квартиры выходят как раз на эту сторону и поэтому их «базары» будут ему мешать спать. Поэтому, что бы сохранить своё здоровье, он советует им быстро отсюда свалить. Один из парней обалдело его спросил: «Мужик, тебе чего надо?!» Юрка ответил, цедя через зубы: «А ты, толстое чмо, вообще молчи». Толпа ошарашено загудела, на что Юрка, эдак свысока, огляделся и сказал: «Да и вообще, откуда столько лохов в моём дворе собралось?» Я едва успел заметить резкое движение того парня, которого Юрка обозвал «толстым», Юркины ноги оторвались от асфальта и он упал где-то среди толпы, которая с радостными выкриками начала месить его ногами.

С криком «всем стоять!» я кинулся туда, где упал Юрка. Растолкав окружившую тело толпу, я встал над ним.

— Чего творите парни? Не видите, мужик пьяный, не соображает, что говорит. А вы и рады попинать?

— А ты чего, с ним, что ли? — спросил, меня «толстый».

— А если с ним, то что? — ответил я, оглядывая лица окруживших меня парней и понимая, что мне уже целым из этой передряги не выбраться, и главное, что бы Юрка не вздумал вставать, иначе его забьют совсем.

Едва уловив быстрое движение «толстого», я уклонился, пропуская мимо, его удар с правой руки. Мельком отметил, что парень наверняка посещал секцию бокса и скорее не толстый, а плотный. Килограмм на пятнадцать потяжелей меня. Понимая безвыходность ситуации, я рефлекторно, разорвав дистанцию, на автоматизме выдал ему прямой удар ногой в грудь и, уловив движение сбоку — ударил, крутнувшись на месте, рукой в лицо другому желающему. Не ожидавшая сопротивления толпа отхлынула, я замер в стойке, сзади, у моих ног лежал Юрка.

В груди, бухало сердце, в котором одновременно угнездились страх, злость и досада на бессмысленность и глупость ситуации. Страх, потому что я предвидел, что толпа не отступит, психология простая, их много — я один, мне не справиться. Злость, потому что из-за бардака в стране, у молодняка начисто атрофировались чувства уважения к возрасту, жизни и здоровью окружающих, их волнует только собственное «сейчас». А сейчас у них был я — бесплатное развлечение. Избить и скрыться, что бы потом за баночкой пива, в красках, хвалиться друг перед другом, кто и как пинал беззащитного и как, тот кричал и корчился от его ударов. Все мысли легко читались на их лицах. Досада была, потому что потеря, даже временно, трудоспособности, нанесёт материальный ущерб моему бюджету, а это голод, деньги взаймы и вообще мало приятного для меня.

На мгновения отхлынувшая толпа застыла и через какое-то время, подбадривая себя матерными криками, радостно навалилась на меня. Так как, их было много, они скорее мешали сами себе, чем я в меру возможностей и пользовался. Во время коротких пауз между ударами, наносимыми мне, раздавал по два-четыре коротких удара и снова уходил в глухую защиту. Если бы не Юрка, я бы без всякого стыда убежал, а тут приходилось крутиться на месте, получая и раздавая удары.

Ещё во времена моей молодости, я посвящал какое-то время занятиям рукопашным боем и подавал некоторые надежды своему тренеру на своё неплохое спортивное будущее. Но вовремя послушал советов бывших спортсменов и отказался от этого, чем своего тренера весьма расстроил. Да и сам я прекрасно понимал, нет у бывших спортсменов никакого будущего, все сплошь и рядом инвалиды и безработные. Такая вещь — спорт, пожевал и выплюнул. Но я и потом, пока не остепенился, практиковал свои навыки, то в спортзале, то в скоротечных, злых, уличных драках.

Пропустив удар ногой в зубы, я почувствовал песок от раскрошившейся эмали, мелькнула мысль, что хорошо, хоть совсем не выбили, стоматолог дорого стоит. Удары в голову, а тело я уже не ощущал. Из носа текла кровь, губы опухли, лицо быстро превращалось в отбивную. Снова уловив паузу между ударами, я выпрямился, нанёс несколько ударов ногами и руками по стоящим вблизи противникам. Проскочила отстранённая мысль, что ещё немного и я упаду, силы уже не те, да и противников слишком много, тут никакое мастерство не спасёт, толпа есть толпа, сомнут, нужно что-то предпринять не ординарное. Да и ребята не слабые, сытые, удары тяжёлые. Это только в китайских фильмах, герои по полчаса дерутся, а потом, все целые и свежие как после отпуска на Канарах. Проза жизни, гораздо более жестока. Может показаться, что эта драка длится долго, но на самом деле, прошло меньше минуты.

На моё бедное, многострадальное тело, снова обрушились беспорядочные удары. Ноги подкашивались, сознание начинало заволакивать мутная пелена. Уйдя в глухую защиту, я ворочался под ними, дожидаясь временного затишья, не теряя надежды на благополучный исход драки, вдруг пожалеют, вдруг кто-нибудь вмешается? Сильная и резкая боль пронзила сзади правый бок и пронеслась волной по всему телу, от неожиданности я вскрикнул. От чего-то чуждого и острого внутри меня, вместе с болью, вверх и вниз, стала разбегаться волна холода и слабости. Я повалился на асфальт, некоторое время, продолжал получать удары, затем удары прекратились и уже в почти бессознательном состоянии, услышал «харэ, песец ему, обшарьте карманы и валим отсюда». Подумалось, вот козлы, сунули нож в бочину и горя им нет, кому бы душу продать, что бы вернуться и отомстить? Вот продал бы. С такой мыслью я рухнул в темноту…

* * *

Паденье в темноту было не долгим. Тоннелей со светом не видел, да и темнота какая-то странная в определённый момент стала. Я бы сказал подозрительная. Раздавались какие-то звуки, шорохи, какое-то чириканье, похожее на птичье. Лежать было неудобно, и в носу свербело. Я чихнул.

— Будь здоров, — сказал кто-то.

— Спасибо, — машинально отозвался я.

Отозвался и открыл глаза. Трава. В ней букашки ползают. Вижу это отчётливо, потому что лежу лицом вниз. Очередная букашка снова полезла в ноздрю. Снова чихнул. Пахло травой, цветами и тёплой землёй.

— Будь здоров! — снова кто-то пожелал.

— Спасибо, — снова отозвался я.

— Ты там долго будешь на муравьёв чихать? — в голосе неизвестного чувствовалось любопытство.

— А я пока только их и вижу, — ответил я, ничего не понимая. А чего понимать? Поздний вечер, зима, драка, удар ножа в печень, провал в темноту и трава с муравьями в завершении. Да ещё чихаю, и кто-то мне здоровья желает. Мысли метались как стадо напуганных тараканов.

— Вообще-то я не кто-то, а очень даже известная личность, в определённых кругах. Подымайся, знакомиться будем, — с насмешкой в голосе произнёс собеседник.

Я чувствовал, как спину припекает солнышко. А то, что это солнце, я не сомневался. Раз трава подо мною, следовательно, солнце сверху. Какой же я умный. Дискомфорта, кроме лежания лицом в земле и муравьёв, с какой-то маниакальной настойчивостью пытающихся залезть мне в нос и глаза я не ощущал. Всё происходящее казалось не реальным. Я был удивлён, но не так, что бы сильно. Как говорится — здравая доля фатализма. Хотя, конечно, напряжён был, не то слово…

Сделав над собой усилие, я поднялся в положение «сидя» и осмотрелся. Небольшая полянка, лес кругом смешанный, травка, цветочки, бабочка порхает, птички чирикают. Ляпота…

Рядом на пеньке мужик лет пятидесяти сидит. Колоритный такой. Крепкий. Одёжка такая, свободного покроя, ворот рубахи широкий. Стиль, можно сказать старинный, да вот качество материала, сразу видно не дешёвое. Фирма… Лицо румяное, загорелое, бородка чёрная, глаза хитрые и смешливые. Смотрит с любопытством на меня. Вид почти простецкий, если бы не многие — но.

Я на себя тоже с любопытством посмотрел, ощупал. Живой. Целый и не вредимый, бок не болит. Интересно. Странности продолжаются. На мне мой старый армейский камуфляж. На ногах берцы. Тоже старые, «родные». Давненько я такого не носил. Но тело помнит. Я хмыкнул. «Калаша» для комплекта не хватает и «разгрузки» с боекомплектом.

Мужик, сидящий на пеньке от души расхохотался, да так, что слёзы из глаз выступили. Я вопросительно на него посмотрел.

— Не обижайся, это я так… Мне нравиться ход твоих мыслей, только оружие тебе тут не к чему. А одежда эта отражает твоё внутреннее — Я. Ты воин, по сути. Воин, защитник, захватчик. Это я из твоей памяти выковырял. Вот как ты есть внутри, так тут и выглядишь. Да и тут, на лесной, летней лужайке, не совсем комфортно было бы в зимней одежде или костюме от Версаче. Согласись?

— Да я и не обижаюсь, — кивнул я и пожал плечами, — Вопросов много, да и ситуация не понятная. Странно как-то всё…