Свадьба отменяется. Смотрины - Вера Чиркова

Клетку пытается позолотить, насмешливо фыркнул герцог, легче всего пообещать, будто выбор невесты – всего лишь отвлекающий манёвр. А потом развести руками: мол, ничего нельзя было поделать. Впрочем, он и сам не беззубый щенок и постарается это доказать нахальным претенденткам на его руку и свободу. Главное тут, безусловно, свобода. Руку он может на ночку одолжить любой из этих девиц, вместе со всем остальным, разумеется.

– Сколько у меня времени в запасе? – не тратя напрасно слов на многозначительные, но пустые рассуждения, напрямик спросил Дорд.

– Почти неделя. Принцессы и знатные девицы, желающие отведать дивных вод, начнут прибывать к первым числам десятой луны.

– Маловато… – недовольно пробурчал герцог и едва заметно усмехнулся пришедшей ему в голову мысли. – Впрочем, дороги осенью обычно непредсказуемы… стало быть, я успею съездить домой. Пойду скажу… пусть оседлают Грома.

– Его уже оседлали. – Вызванный звонком секретарь, как обычно, бесшумно возник на пороге. – А ваш камердинер собрал сумки. Карета и охрана тоже готовы.

«Ну, дядя! – искренне восхитился Дорд. – Всё предусмотрел. И раз в моём согласии тоже был заранее уверен, зачем устраивал этот спектакль?»

– Лошадей распрячь нетрудно, – ответил на незаданный вопрос догадливый король, – а в том, что ты захочешь навестить свой замок и прихватить с собой Эртрайта и магистра Гизелиуса, я как-то не сомневался.

* * *

Высокие башни Анримского замка показались только из-за последнего поворота, и сердце Дорда сразу забилось сильнее. Он искренне любил свой дом, любил дикие скалы, между которых нёсся бешеный ледяной Бирог, любил засыпать и просыпаться под непрекращающийся шум водопада, над которым был переброшен пролет бревенчатого подъёмного моста. Единственная дорога вела в замок именно по нему, и отец обычно шутил, что достаточно поднять мост, и никто никогда не сумеет захватить Анрим. И это была именно шутка, потому как захватывать Анрим никто и не собирался.

Дорданд вообще лишь в последнее время начал догадываться, за какие достоинства отец выбрал из всех королевских имений это герцогство. Да просто на него не стал бы покушаться ни один безумец. Затратить неимоверные усилия на осаду и получить в почти невероятном случае победы отдалённую от всех стратегических путей и самых доходных местностей каменную громаду не решился бы ни один полководец.

Молодой герцог помнил подслушанный в детстве разговор, когда дядя уговаривал отца принять под своё правление одну из южных, богатых и оживленных областей. Однако герцог Анримский в тот раз отшутился, заявив, что желает спать спокойно и иметь возможность в самом крайнем случае предоставить брату надёжное убежище. Багрант пылко объявил, что такого случая не будет… и юный Дорд был тогда с ним полностью согласен.

А вот теперь всецело осознал правоту отца… и неимоверно сожалел, что никогда уже не будет возможности сказать это, глядя тому прямо в глаза. Ему и матери. Острая боль полоснула по сердцу, и Дорд поторопился отправить ранящие воспоминания как можно дальше… в те неприкосновенные уголки памяти, где каждый хранит самые горькие и обидные моменты, случившиеся в его жизни.

* * *

– Ну вот зачем ты так рано вернулся?! – ещё в воротах встретил Дорда нарочито недовольный голос Райта. – Я немного не успел доесть слоеные пирожки с гусятиной.

Но в глазах кузена вперемешку с тревогой мелькала искрометная радость, наполняя сердце герцога теплом. И даже назойливые, тяжелые мысли о предстоящих смотринах отступили, растаяли в сиянии радостных улыбок, встречающих Дорда на каждом шагу. В замке молодого хозяина любили и искренне жалели: шутка ли, в одночасье остаться сиротой!

И хотя вслух старались ничего не говорить, не желая без конца бередить и так кровоточащую рану, зато стремились всячески угодить. Да он и заслуживал, дай боги всякому таких хозяев! Никогда даже голос не повысил, во всех ссорах и жалобах разбирался лично и судил виновных по справедливости, но без жестокости.

Впрочем, и Дорд не представлял, как иначе обращаться с людьми, чьи отцы и матери много лет верно служили ещё его отцу.

– Я давно подозревал, что для тебя какие-то пироги с гусятиной дороже брата. – Герцог с наигранной грустью поднял глаза к небу, но не выдержал, соскочил с лошади и на миг крепко стиснул плечи Эртрайта в дружеских объятьях. – Ну, пошли, взглянем, осталось там мне червячка заморить? Линот, следом карета едет, не поднимайте мост.

– Да мы видели, – весело признался Райт. – Как только кривой Том углядел на нижней дороге всадников, все успели побывать на башне. А тётушка Мирит сразу в подвал полезла за готовым тестом и начинкой. А зачем тебе карета? Да ещё и королевская?

– Вот умоюсь, поем и расскажу, – загадочно хмыкнул герцог, но по тёмной тени, скользнувшей по его лицу, кузен сразу сообразил, что новости не такие уж радостные.

– Но ведь тебе не обязательно жениться на первой попавшейся? – потягивая молодое вино, размышлял Эртрайт вслух, когда блюдо с пирожками почти опустело, да и прочих закусок заметно поубавилось. – Раз есть возможность приглядеться… выбрать, наконец.

– Райт, я слишком хорошо знаю… какой должна быть семейная жизнь, – пожалуй, впервые за все годы герцог так откровенно говорил с кузеном на эту тему, – и на меньшее никогда не соглашусь. Мои родители пошли на всё… чтобы быть счастливыми, ведь не только отец принес в жертву любви трон и родной замок. Матери тоже пришлось несладко: её пытались убить, подкупить, запугать… Так вот… я в этом пошёл в отца и ради настоящей любви смогу пожертвовать всем – осталось лишь найти ту, из-за кого захотелось бы пойти на жертвы. Пока… как ты отлично знаешь, мне такая не встретилась. И я очень сомневаюсь, что встретится в дядином замке на водах. Ты же видел всех этих богатых невест… спесивы, крикливы и глупы… как индюшки.

– Знаешь… раз уж мы говорим так откровенно… – произнёс Эртрайт и поднял на кузена совершенно трезвый взгляд, – мне кажется, ты до сих пор и не пытался их рассмотреть. Ведь каждую девицу, подошедшую ближе, чем на два шага, ты сразу поливаешь таким презрительным и холодным взглядом, что у бедняжек губы дрожать начинают.

– И совсем не каждую… – чисто из чувства противоречия пробурчал Дорд, – иногда я совсем не против…

– Это «иногда» бывает только в Подгорье, в заведении мадам Стефы, – едко откликнулся Райт, – и потому не считается. Там все мы смелые… а вот на осеннем балу, две недели назад…

– Не нужно про бал, думай лучше о будущем, – торопливо перебил кузена герцог, и сам прекрасно знавший, что на том балу вёл себя не самым достойным образом.

Так не стоило показывать ему заранее длиннющий список, где отметились все прелестницы, желающие потанцевать с молодым хозяином этих мест. От такого «милого» сюрприза у кого угодно настроение испортится, стоит лишь вообразить предстоящие танцы с огромной толпой девиц от пятнадцати до тридцати пяти лет, вдобавок щедро политых разнообразными духами. Если бы это было в его власти, Дорд давно запретил бы девушкам пользоваться разными духами, причём в таком количестве. Ведь все эти запахи остаются на его парадном камзоле и, постепенно смешиваясь, к концу вечера образуют неописуемый букет. В смысле – никто не сможет его описать и остаться при этом в здравом уме.

– А вот мне кажется, наше юное дарование минуту назад внесло очень здравое предложение. – За разговором друзья почти забыли про третьего сотрапезника – магистра Гизелиуса.

– Кто, я?! – искренне изумился Райт, даже не заметивший, чтобы он вносил какое-то там предложение.

– Ну как же… – Магистр укоризненно вытаращил на своего ученика желтоватые глазки. – Ты же сказал – нужно хорошенько присмотреться и при этом позволить девице показать себя в естественной обстановке.

– Ну да… было что-то такое, – не совсем уверенно пробормотал кузен, – но ведь…

– И ты снова прав! – Маг многозначительно поднял вверх палец. – У него нет такой возможности! Следовательно, нам нужно её создать!

– Как это… создать? – невольно забеспокоился Дорданд, прекрасно осведомлённый о присущем магистру авантюризме. – Из чего создать?

– А вот из Райта и создадим… – В глазах мага заиграли хищные огоньки. – Очень удачно всё сошлось: и роста вы одинакового, и все твои привычки и тайны он знает… абсолютно беспроигрышный вариант.

– Э-э! Учитель! Вы это о чем? – Не на шутку встревожился Райт. – Может… не нужно?

– Как это не нужно? – искренне возмутился Гизелиус. – Ты желаешь помочь брату или нет?

– Разумеется, желаю… только не понимаю…

– Зря я тебя называл сообразительным и перспективным, если ты собственное предложение до конца осознать не можешь. – В голосе мага звучало нетерпеливое пренебрежение. – Всё очень просто… на водах ты будешь изображать Дорданда, а он твоего камердинера. Вот тебя ему, к сожалению, не сыграть, не потянет. Значит, объявим, будто ты уехал погостить к родственникам, у тебя ведь куча тётушек, стало быть, можно не уточнять… к которой именно.