Развод и девичья фамилия - Соня Вишнякова

сейчас.

Когда-то давно, когда мы с Прохором только познакомились, я была молода, неопытна, зажата и несмела. Но сейчас мне 35 и я фору дам любой. Любой ссыкухе.

У нас с Прохором невероятный, потрясающий секс. Если бы дело было в нём, я бы поняла, но получается, я ничего не понимаю почему?

Приелась.

Я ему приелась в постели. Моё тело уже не так будоражит, как когда-то. Да, наверное, всё-таки есть в этом что-то. Я ему надоела со своей опытностью, и даже чрезмерные эксперименты не помогают.

Но разве это плохо?

Разве плохо, что мы с моим мужем знаем друг о друге всё, знаем каждую клеточку наших тел. Даже это уже не влияет на его желание.

Получается, я далеко не всё знала о своём муже. Очень далеко.

Интересно, как долго это продолжается?

Интересно, сколько их было, этих девок официанточек?

Непохожа она на его постоянную любовницу. Молодая дрянь, которая решила получить тёпленького, богатенького мужика. Готового.

Конечно, почему бы не обслужить хозяина, вдруг что-то обломится.

Чёрт!

Как давно он это делает?

Возможно, уже довольно давно, а я только сейчас, дура, вот так случайно, заехала. Счастливый, мать его, случай. А сколько раз не заезжала. Я вообще приезжаю к нему в ресторан очень редко.

Как так получилось, что именно сегодня я всё это увидела?

А вдруг это длится годами? А я-то лохушка, бегаю, бизнес развиваю, а он тут… чёрт!

— Боже, — снова слёзы текут и текут.

Размазываю тушь. Давно стёрла помаду. Наверное, весь кашемировый ворот пальто уже мокрый от падающих на него слёз. В темноте не вижу.

Пытаюсь выудить из памяти хоть какие-то подозрительные моменты. Ничего не нахожу. Прохор — идеальный муж, идеальный отец. Придраться не к чему.

Да. Не к чему.

И только картина мира вот она, рушится прямо сейчас. Идеальный облик моего мужа меркнет с каждой упавшей слезинкой. Уже померк. Столько лет коту под хвост. Одним махом — бац и нет нашей идеальной семьи.

Отираю слёзы салфеткой, не могу сдвинуться с места. Ладони словно не мои, ноги занемели, от неудобного положения и невозможности прямо поставить. Каблуки мешают.

— Прохор, что же ты наделал. Что же ты наделал, Проша, Проша…

Телефон трезвонит как бешеный уже полчаса. Я даже не достаю его из сумки.

Плевать. На всех плевать.

Как я сейчас пойду домой? Как посмотрю в глаза свекрови?

Как буду разговаривать с Данилом? Наш сын, как две капли воды вылитый Прохор. Такой же крепкий в свои 14 лет уже здоровый лоб, меня перерос, скоро и Прохора перерастёт.

Как я буду смотреть в глаза моему мальчику? Что я ему скажу, когда он спросит, почему я хочу разойтись с его отцом? Что я ему скажу?

— Бо-оже мо-ой. Мамочки-и, — тихо скулю в салфетку.

Свекровь точно что-то почувствует, она везде свой нос суёт.

Что же делать?

Нужно брать себя в руки и ехать домой.

Не могу. Сижу здесь в темноте, как будто отрезанная от внешнего мира.

Может быть, написать им сообщение, что я срочно уехала в командировку.

Точно.

Порылась в сумочке, достала телефон. 56 неотвеченных от абонента — Любимый.

Любимый, мать твою…

Пролистнула контакты, нажала — Валентина. Это свекровь.

— Да, Адочка? — послышался растянутый интеллигентный голос.

— Валентина Павловна, мне срочно нужно уехать по работе. Пожалуйста, проследите, чтобы Данил уроки сделал. И не давайте ему долго сидеть за компьютером и в телефоне. Пусть читает.

— Как? Ты что не приедешь сегодня домой? — с едва заметным укором, как меня это бесит.

— У меня срочная командировка, — отвечаю нервно, какое её вообще дело.

— Ну понятно, понятно, — ехидно проговорила она.

Как же я ненавижу этот её тон. А сегодня он как-то особенно противен.

— Ладно, извините, я уже приехала в аэропорт. Иду на регистрацию. Через час вылетаю.

— Ну, хорошо. Я за всем прослежу, ты же меня знаешь. Не волнуйся, здесь всё будет идеально, — я даже почувствовала самодовольную улыбку на её интеллигентном лице.

— Спасибо большое.

— Ну о чём ты говоришь, Адочка, не за что благодарить.

— Хорошо, до встречи.

Я отключилась, отложила телефон и немного выдохнула. По крайней мере, я знаю, что дома будет всё в порядке. Она проследит за Данилом, не даст ему расслабиться.

Не любит она меня, но ей пришлось смириться. Потому что Прохор заставил её относиться ко мне, так как должно относиться к его любимой девушке.

Он сразу расставил все точки над и, когда привёл меня в дом к своей матери.

Да, я знаю, что пришла ни с чем. Знаю, что он подобрал меня с улицы, это факт. Но так же благодаря мне его бизнес сильно расширился, потому что я была хоть и с улицы, но с высшим образованием и с нормальными мозгами, которые позволили Прохору сильно разбогатеть. Обжиться пятью ресторанами и крупным турагентством с филиалами в нескольких городах, которым я управляю.

Свекровь какое-то время, по инерции в своей нелюбви ко мне, делала надменное лицо. Только однажды, она попала в больницу, и я практически сама потом ухаживала за ней дома. Тогда она несколько изменила своё отношение ко мне. Теперь она скорее моя союзница, хоть и очень любит получать.

Несмотря на то что Прохор её сын, порой она даже меня защищает перед ним. Иногда мне кажется, что делает она это немного неискренне. Впрочем, всё равно.

В любом случае мы отлично сосуществуем вместе. Несмотря ни на что, я за многое ей благодарна.

Вообще, благодаря ей наш дом в идеальном состоянии, пока мы с Прохором оба зарабатываем деньги на наше безбедное существование.

Вот где я прокололась.

Тут не секс и не мой внешний вид. Против меня сработал вечный трудоголизм. Я без конца на работе, постоянно решаю дела своего бизнеса. Закупки лучших туров, пытаюсь всё успеть и охватить.

А значит, я недодаю своей семье.

Прохор с головой ушёл в свои рестораны, я в свои турагентства.

Но, чёрт побери, это никогда не мешало нам любить друг друга. Даже помогало.

Мы с мужем часто снимали номер в гостинице, чтобы наши домочадцы не были в шоке от звуков наших утех.

Не далее как на прошлой неделе, мы 2 дня провели в номере для молодожёнов. Пили шампанское, ели устрицы, занимались любовью, лишь с остановками на еду и сон.

Это было вот, совсем недавно. Он обнимал меня, целовал. Он любил меня.

Он любит меня, чёрт побери, любит!

Тогда зачем?

Стало невыносимо душно.

Я открыла дверь, вдохнула холодного воздуха улицы. Вышла