Поговорим. От заблуждений к чуду - Сергей Пустовойтов

– Давай наверстаем упущенное!? Он шагнул ко мне.

На мне был красный свитер, и я постоянно натягивала рукава на кулаки. Он потянул за рукава и стянул с меня свитер.

Я состроила обиженное лицо.

– Ну, правда, ты мне нравишься!

– Ну, ладно, ладно, все. Я сдалась и сама расстегнула лифчик.

Шеф разложил меня на столе поверх бумаг и так «поработал», что все бумаги под моей спиной промокли и сама я была мокрая от его поцелуев, которые он непрерывно ставил по всему моему телу. Потом он поставил меня буквой «Г», и снова пыхтел, пока не приоткрыл глаза и не рассмеялся. На моей спине появились сведенные с деловых бумаг и пропитавшиеся в мою кожу чернильные печати.

– Всё, вези меня домой, – сказала я, получив то, чего желала и в придачу, подписанное заявление об увольнении.

– Нормально! Под начальника легла, чтобы уволиться. Ну не дура ты? Остальные, как-то наоборот делают. Улавливаешь разницу? Водителю сейчас позвоню, он отвезёт тебя.

В День Аэрофлота были благоприятные погодные условия, а иначе я не смогла бы так неплохо оттянуться с бывшим шефом, причем, в процессе общения он был вначале шефом, а уж потом бывшим. Водитель бывшего начальника вез меня домой довольную и безработную. Он крутил баранку и одновременно он крутил настройку радиоволн авто магнитолы.

«Будет у нас что-нибудь дальше?» – загадала я. И тут же услышала:

«Девушки бывают разные – черные, белые, красные! Но всем одинаково хочется на что-нибудь заморочиться!»

Я отвернулась к окну. Я, правда, так часто все себе придумываю. Праздники разные. Интересно, какой завтра праздник? День пенсионера? Нет, нет. Только если и с пенсионером, тогда военным, только что вышедшим на пенсию в сорок лет… Пусть лучше будет – День пограничника!

– Что скажешь? Теперь твоя очередь. Только я бельё развешивать буду. Уже постиралось.

– Рано ты передаешь ход, не хватает ещё половинки события.

– Хорошо, хорошо! Водитель, что меня подвозил, как раз пол события.

– А как вас зовут? Я все время стесняюсь спросить… Водитель, повернулся ко мне, и я испугалась, что мы врежемся во встречную маршрутку. Мы познакомились. Хотя, оказывается, он знал моё имя. У подъезда он припарковался и пересел ко мне на заднее сидение. Тонировка стекол позволяла всё…

Он спросил, как правильно пишется слово целоваться, и сразу полез это делать. Видно было сразу, что это у него способ такой отработанный? Ничего, хорошо отработанный поцелуй оказался, и задняя спинка кресла откидывалась в сторону багажника. Унего все там продумано так. И влажные салфетки, и минералка. Как он мою голову зажал ляжками, не хуже, как тебя тетка на озере подземном и все мне дыхание перекрыл своим «огурцом» и ещё дальше пихал, думала сдохну, так он меня напитал…

Потом «штуку» российскими дал на прощание и пакет семечек. Прикол у него такой – что ли?

– Валяй, теперь ты!

– Есть два города абсолютно одинаковые, как будто их, как печатью штампанули или через кальку «стеклили». Только один город на берегу Каспийского моря находится, в нем мы с тобой живем, а другой в пустыне недалеко от Уч-Кудука. Песню знаешь? «Уч – Кудук – три колодца, ты спаси, ты спаси нас от солнца…», – там этот город стоит. Так вот, послали меня в этот город с проверкой. Прилетел я без эксцессов, встретили, в гостиницу привезли, а документы не спрашивают, чтобы оформить заселение. Потом в войсковую часть повезли, которую проверять я приехал. Потом я провел стрельбы проверочные офицерского состава, потом обед и ужин, и после ужина сообщают, что в гостинице нет мест. Какая-то делегация прилетела и все номера заняла. На вечернем построении отделения связи начальник спрашивает телефонисток, кто может на период командировки приютить у себя офицера, и показывает на меня. Смотрю, одна прямо поедает меня взглядом, и я ей улыбнулся. Она и взяла меня к себе на постой. Начальник дал УАЗ и сразу мы к ней уехали. Еды всякой нам в машину положили, столько, что роту можно накормить и, так быстренько спровадили из части. А так как города наши копии друг друга, то я сильно удивился, когда мы подъехали к моему дому и к моему подъезду. Квартиры, правда, не совпали, так как телефонистка жила на первом этаже в двушке, а я в своем городе, как бы над ней – на втором этаже. Постелила она мне в зале на диване, а сама с сынишкой лет четырёх в детской легла. Помучался я час другой от бессонницы, вдруг вижу, идет она и несет в бокале холодный квас, а сама в халатике на голое тело. Я квас отпил и тут она говорит: «Давайте я вам на ковре, на полу постелю, так будет удобнее вдвоем лежать». И меня обняла. Оказалось, что у нее муж в тюрьме уже как четыре года сидит, и никого она не имела с тех пор. Сама же по темпераменту огонь-баба. Думаю, надо спасать дивчину, а то так и увянет без полива. Так и сделал, полив хорошо пошел, что она только по утрам на полчаса от меня и отлипала отвести сына в садик, и вечером забрать, тоже на полчаса, плюс – пока не уснёт ее чадо.

Нет на моем теле миллиметра, который бы она не целовала. Начальник ей на радостях, что я доволен и занят ей, а не проверкой, отгулов надавал вплоть до моего отъезда. Хорошая была командировка, ничего не могу сказать другого.

– Как-то мало подробностей интимных, или ты забыл их, или не хочешь обнажать мне свои эмоции?

– Почему не хочу, хочу, только было это давным-давно и позабылось чуток. Твоя история, продолжай.

Слушай:

– Уже на следующий день мы с бывшим шефом оказались на заднем сиденье его служебного автомобиля. Вечерело. Мы стали целоваться – это казалось мне абсолютно естественным, логичным и приятным.

– Здорово ты целуешься! – похвалил шеф.

– А ты – так себе! Пошутила я.

– А кто не «так себе»? – Его глаза, были так близко приставлены к моим глазам, что мои собственные, казались мне закрытыми.

– Никто.

– Совсем никто?

– Совсем.

Я не обращала никакого внимания на водителя, который вчера меня миньетил, а он, на нас. Около небольшого кафе, где мы проезжали, шеф захотел чаю. Я хохотала и говорила, что чая у меня нет, да и грудь, что он так усердно сосет, молока не даст.

– Ну, в туалет ты можешь меня отпустить? Я хочу в туалет!

– Правда?

– Ну конечно, правда! Не пустить его в туалет я не могла.

Мы целовались в дверях кафе. В зале меж столиков. Около туалета. Около писсуара, когда он отливал.

Мне пришлось постараться, чтобы держаться на скользком кафеле шелковой кофточкой, когда он вошел в мою «киску». Классно было, я получила некое не обычное ощущение. Идешь в туалет с мужиком, он тебя там «трахает», а потом уезжаешь домой, насладив свою плоть. Романтика!

– Почему? Где тут романтика? Антисанитария!

– Потому что. Тебе не понять.

– Так он вернулся, представляешь, дома «отмазался» у жены и снова ко мне.

– Ты хочешь меня выгнать? – спросил он, появившись на моем пороге.

– Такого красивого, голодного и несчастного. Нет, не хочу гнать, – ответила я.

– Ты есть хочешь?

– Представь себе.

Мы варили вареника. Шеф сказал, что я «лучший варитель вареников в мире». За окном гудели машины. Шеф после душа, засунул во все мои дырочки свой «огурец». Надеясь, что он западет на меня, я всё ему позволяла. Когда я закрывала за ним дверь в своей спальне, я пожалела, что у нас нет возможности остаться вдвоем до утра. Я проснулась с головной болью. Вообще-то я редко пью, а тогда мы еще и шампанское пили. Я наливала себе чай на кухне и все время улыбалась, моя вульва еще помнила, что с ней вытворяли и приятно пульсировала, от воспоминаний вчерашнего вечера. Шеф был очень забавный и нежный. Хотелось его снова и снова. Он проснулся, видимо, от моих этих посылов, и приехал сразу же. Как только я открыла дверь, он набросился на меня и целовал всю мою плоть, я вообще потеряла реальность восприятия и почти бессознательно, как бы в другом измерении, вне времени и пространства делала ему всё, чего он только желал.

Мама, отворив дверь своим ключом, зашла в самый неподходящий момент.

Ей даже сначала показалось, что она ошиблась дверью.

– Ой, мам! – Я прикрылась телом шефа. – Ты приехала?

– Как приехала, так и уеду! – сказала мама, и мы услышали звук захлопывающейся входной двери. Было очень неудобно, но мы хохотали. Второй «заезд» получился еще лучше, мы занимались этим и, смеялись не унимаясь, как бы в истерике. И от этого было неописуемо приятно внутри. Шеф уехал на работу, а я позвонила маме.

– Не надо извинений! – сказала мама в трубку, вместо привычного – алло.

– Все равно – извини.

– Ну, как это все было?

– Здорово!

– Он уже разводится?

– Мама, о чем ты?! Нет, никому это не нужно.

– Шлындра! Никому ты скоро не будешь нужна.

– Буду! Всегда буду нужна мужикам!

Мама повесила трубку.

Теперь твоя история.