Путешествие с трупом - Фредерик Дар

– Поляк?

– Да. В Орлеане прожил пару недель. Ни к кому не ходил, гостей не принимал. Если у него есть семья, то она, полагаю, осталась в Польше... Мотивы его жеста отчаяния остаются неизвестными...

В ораторском стиле Дюбуа я узнаю влияние Рибо. Мой приятель научил своих парней говорить газетным стилем: с большим количеством готовых образных выражений и фраз, какие можно найти в любом разговорнике для иностранцев.

Он продолжает:

– Это был человек, мрачный по характеру. Коллеги по работе думали, что он приехал в наш город после любовной неудачи... Он с тоской смотрел на девушек, а иногда плакал...

– О'кей, – бормочу я.

Только что услышанные сведения укрепляют мою уверенность в том, что я нашел идеального мертвеца.

– Твой пшек мне подходит, – говорю я Рибо, – я его усыновляю... За ним приедет катафалк с нашим шофером. Подготовь бумаги для транспортировки. Парень уезжает в Париж; официально по требованию кузена. Понял?

– Ладно.

Рибо смотрит на меня туманным взглядом.

– Ты когда уезжаешь? – спрашивает он меня.

– Немедленно.

– А не можешь задержаться на часок?

– Зачем?

– Я знаю одно местечко, где готовят печеного цыпленка по беррийскому рецепту. Это – шедевр французского кулинарного искусства.

– Вперед, на цыпленка! – кричу я со смехом...

В конце дня труп прибыл по назначению и лежит в маленьком конференц-зале здания, где располагается Секретная служба, в которой я работаю в звании комиссара.

Шеф наклоняется над покойником.

– Вы его измерили? – спрашивает он парня из лаборатории, присутствующего при сеансе.

– Метр восемьдесят три, шеф!

– Подойдет... Теперь вопрос зубов... Вернее, зуба...

– Мы ждем хирурга-дантиста. Он удалит нужный малый коренной и заменит его другим.

– Наверное, на трупе это будет непросто. – замечаю я.

– Ему за это платят, – отрезает шеф, который терпеть не может массу вещей, включая замечания.

– Значит, можно действовать?

– Давайте...

Парень из лаборатории уходит и возвращается несколько минут спустя в сопровождении коллеги с чемоданом. Тот достает из кармана резиновые перчатки, надевает их и открывает чемоданчик.

Внутри лежит мужская одежда: почти неношенный серый костюм хорошего покроя, белая нейлоновая рубашка, черный галстук, черные носки, черные кожаные ботинки.

Парни раздевают поляка и начинают обряжать в шмотки, принесенные с собой, не забыв начать с трусов...

Шеф присутствует при этом стриптизе наоборот.

– Может подойти, – говорит он.

– Все подходит, – отвечает сотрудник лаборатории, – кроме ботинок. Они слишком узкие. У этого парня здоровенные копыта! Носки еще сойдут, но колеса на него не натянуть. Он закостенел, как правосудие... Это тоже усложняет дело.

Шеф ласково поглаживает рукой свою элегантную лысину.

– Это неприятно, – шепчет он. – Очень неприятно... Скажите Блашену, чтобы он принес нам все ботинки, которые в последнее время привез из Германии. Он настолько кокетлив, что можно предположить без риска ошибиться, что он притащит дюжину пар! Поскольку у него сорок шестой размер, черт нас возьми, если мы не найдем ботинки по ноге этого мертвеца...

Что хорошо со Стариком – он думает обо всем. У него, как у брюггских кружевниц, работа делается без сучка без задоринки. Его идея о колесах Блашена – просто чудо.

И как он знает своих людей!

Блашен, говоря совершенно беспристрастно, самый некрасивый тип на всей планете: высокий, жирный, красная толстая морда усеяна бородавками с волосами и без. Прибавьте в качестве последнего штриха совершенно глупый вид, какой можно встретить только у постоянных жильцов дурдома! Его главное достоинство – ум. Тайный порок – кокетство.

Он кокетлив, как смазливая бабенка! Плюс ко всему Блашен убежден, что если Мисс Вселенной одновременно представить его и Мастроянни, девочка без малейшего колебания выберет себе в партнеры для траха именно его.

Все его жалованье уходит на костюмы и тонкое белье. Он чемпион по твиду, трикотину и фланели. Король шелковых рубашек, император галстуков и Зевс ботинок. Из каждой служебной командировки он привозит шмотки одна лучше другой, которыми забивает гардероб с восторгом Гарпагона.

Эта мания имеет и положительные стороны, поскольку благодаря ей мы можем обуть нашего покойника в колеса мейд ин Джермани1.

Через два дня поляк, получивший вставной зуб, готов к выполнению своей миссии.

Шеф вызывает меня.

– Сан-Антонио, я думаю, что теперь операция вступает если не в самую важную, то по крайней мере в самую деликатную свою часть. Ваш черед играть...

– О'кей, я уже давно жду.

– Сегодня вечером военный самолет доставит вас в Страсбур вместе с вашим одеревенелым другом...

Я разражаюсь хохотом.

– Одеревенелый! Отличная кликуха для него! – фыркаю я.

Шеф не изволит разделить мое веселье или показать, что польщен тем, что его вызвал.

– В Страсбуре вас обоих будет ждать машина. Шофер знает способ попасть в Германию, минуя таможенные посты. В километре от места назначения он вас оставит, и вы будете действовать так, как сочтете нужным. Понятно?

– Понятно.

– Вы хорошо усвоили, что должны делать?

– Да, босс.

– Тогда не будем к этому возвращаться. Вот различные мелочи, которые вы должны вложить в карманы Одеревенелому: зажигалку, начатую пачку американских сигарет – в левый карман пиджака, как и связку ключей. Я подчеркиваю: в левый. Не забудьте эту деталь. Наш покойник должен быть левшой... Коробок немецких спичек – в маленький кармашек пиджака. Бумажник со всем необходимым – во внутренний правый пиджака. Именно правый, по той же причине... Карандаш, платок и перочинный нож – в левый карман брюк. В правый ничего не кладите. Я предпочитаю, чтобы вы разложили все эти предметы в последний момент. Боюсь, если их положить сейчас, они могут выпасть во время различных манипуляций.

Он складывает перечисленные предметы в маленький мешочек и перевязывает его красной лентой.

– Вот берите...

Я сую мешочек под мышку.

– Пойдем дальше, – продолжает он.

Он открывает ящик своего стола и вынимает пушку крупного калибра. Эта штуковина заслуживает почетного места в витрине Музея вооруженных сил... Она выплевывает маслины размером с сигару. Композицию утонченно завершает глушитель.

– Возьмите, – говорит Старик. – Это самый совершенный револьвер, какой когда-либо производили немцы. Барабан на шесть патронов, пули разрывные... При стрельбе с близкого расстояния они производят большие разрушения... Слишком большие. Вы меня понимаете?

– Я вас прекрасно понимаю, шеф!

Глава 2

Машина – старый «опель», покрашенный в черный цвет, шофер – эльзасец средних лет, разговорчивый, как нормандский шкаф.

В этом районе Германии стоит чернильно-черная ночь. Дорога вьется по лесу, описывая широкие дуги.

Рядом со мной на сиденье находится Одеревенелый. Он вытянут, тверд, как телеграфный столб, каблуки лежат на полу, черепушка упирается в потолок, остальное тело висит в пустоте. Путешествие с таким попутчиком вызывает странные чувства. Клянусь, что в эти минуты скорее вспоминаются готические романы, чем поэзия Бодлера!

Некоторое время мы едем вдоль реки, пена которой поблескивает в темноте. Я изучил маршрут по карте и поэтому знаю, что это Кипциг, приток Рейна.

Из этого я заключаю, что Фрейденштадт уже недалеко.

Закуриваю сигарету и начинаю обдумывать ситуацию. В общем-то, в моем задании нет ничего сложного, оно просто деликатное... Это ювелирная работа, а я – между нами и улицей Риволи, – я в своем роде ювелир, почему босс и поручил ее исполнение мне...

Тачка въезжает на окраину деревни. Водитель аккуратно останавливает ее на обочине.

– Я сойду здесь, – говорит он и протягивает мне слюдяной чехол: – Бумаги на машину.

– Спасибо.

Он выходит из машины, я делаю то же самое, чтобы занять место за рулем. Он прощается кивком, на мой вкус слишком деревянным, слишком германским, потом затягивает пояс своего зеленого пальто и уходит в сторону деревни не оборачиваясь. Я даю ему время отойти подальше, сажусь за руль и включаю мотор... Я еду медленно. Ночь по-прежнему очень черная, но в ней есть что-то бархатное и волнующее. Она хорошо пахнет свежей землей и влагой... Я без проблем пересекаю спящую деревню. На другом ее конце находится французский военный пост. Проезжая мимо него, я вижу четырех солдат, играющих в карты. Пятый в одиночестве пьет вино, зажав между ног винтовку.

Потом дорога начинает извиваться.

Справа от нее холм, увенчанный развалинами замка, какие рисуют на афишах туристических агентств, приглашающих посетить Шварцвальд.

Шеф сказал: «Когда увидите справа, после выезда из деревни, руины, езжайте дальше, пока не найдете у дороги полуразрушенную стену. Вы можете остановиться возле нее, потому что поместье Бунксов всего в сотне метров... Вы не можете ошибиться – оно находится за занавесом деревьев. Крыша дома украшена двумя металлическими стрелками».