Давай оставим грусть… - Дмитрий Шорскин

Романс о принце

Я расскажу, как было всё с Джимшери:Приходит ко мне с фотоаппаратом,Приносит что-то с личной винодельни,А я ему культурно так, без матов:

«Нет, я не против, но я не согласна,Ведь мама и Минздрав предупреждали,Что это с посторонними – опасно,И многие потом детей рожали…

Я сражена не наповал, а на пол,От Вашей дикой, пьяной, горской страсти…(Я помню, меня также кто-то лапал,И запах трупный тоже шёл из пасти.)

Я ж девочка! …Почти… Не надо, право,Не то я «заведусь» и озверею!А озверев, я крикну тётю Клаву,И мы покажем Вам, чего умеем!

Вкус у меня прекрасный, запах тоже,Я дорога – особенно в одежде…Ну что же Вы елозите по коже?!Не здесь и не сюда, а где-то между!»

Он робок был – сопротивляться сложно,Ох, мама… Я с невинностью… кончаю…В который раз, так дальше невозможно:А как же принц? Его как повстречаю?

Ведь он не будет покупать мне розы,Дарить конфеты и водить в театры,Как только разберется что за позыМы делали с грузином у серванта…

Я всё заклею, чтоб нигде не дуло,Я всё запудрю, чтобы было чисто!Не расскажу о случае под дулом!!И не продам те фотки онанистам!!!

Придёт ко мне мой принц – такой красивый,Чистейшей, нежной, ласковой весною…Я «замахну» «сто грамм» (ведь я пуглива!),И мы пойдём гулять с ним под луною…

Чтоб перегаром не дышать на друга,Я задымлю болгарской сигаретой…И, сплюнув, я прижму его упруго,Скажу: «Ты – первый мой! Люблю – за это!»

8 октября 2001 г., ред. 2014 г.

«Ну что ты протираешь мне коленки…»

Ну что ты протираешь мне коленкиСвоим приятным и упругим задом?Ведь я пришёл на этот вечер с Ленкой,А значит – и уйти с ней вместе надо.

Глаза горят, но лишь от интереса,Любовью от тебя давно не пахнет.Ты думаешь о вечере совместном,Считаешь ставки: «трахнет» и «не трахнет».

Мне нравится, как ты легко танцуешь,Вульгарно и естественно, как звери,Приятно, что к подружке не ревнуешь,Ответственностью голову не дуришь,Не требуешь ни правды, ни доверий.

Мне нравится твой запах необычный —Вином, духами, табаком рожденный,Мне нравится, что я – ашуг статичный,Лишь для тебя – певец непревзойденный!

Мне нравится, что ты себя не прячешьЗа чувства, что обычно – оправданья,И розы при луне с меня не клянчишь,Не просишь романтических свиданий.

…А кончится у нас с тобой обычно:Напьются люди – их потянет в танцы,Погромче включат диск с «попсой» ритмичной,И будут, сокращаясь, «отрываться».

А в это время, за соседней стенкой,Тебе на ухо прошепчу, сближаясь:«Родная, я пришёл на вечер с Ленкой,Давай быстрее раздвигай коленки,Ведь я уйти с ней вместе собираюсь…»

16 октября 2001 г., ред. 2014 г.

«В жизни нет чистоты и доверия…»

В жизни нет чистоты и доверия,Убедился я в этом на случаях:Перед носом мне хлопали дверью иУ открытых дверей часто мучили.

Я не верил ни смеху, ни слёзам,Я не верил ни детям, ни дедам,Ни в приятия и ни в угрозыЯ не верил… Похоже на бред, но

Мир стал лучше, понятней и проще,По порядку, как ноты в гамме…А в зачатие непорочное,Верят лишь на кардиограмме.

18 октября 2010 г., ред. 2014 г.

Долговязая Сэлли

Джимми окончил работу на ранчоРаньше на час-другой,А потом он ее кончил раньше,Что завтрашний день – выходной.

Он был музыкален, как все, немножко,Даже про ноты слыхал,И вот, доставши губную гармошку,Пронзительно так заиграл.

Хозяин у Джима был бывший пастор,Сенатор добрейший Джон Грэй,В сенате он отвечал за кадастрИ земли в руках у людей:

Он земли на откуп давал – честь по чести,И, как уверяет молва,За ранчо свое, что в себя город вместит,Он отдал доллар иль два.

Джон был доволен работой Джима,Но мучил его вопрос:Джимми не соблюдал режимаИ бодр был, пусть не тверёз…

Сенатор, бывало, вытягивал гири,И в тире из кольта стрелял,Но нервничал часто от внешнего мира,И быстро всегда уставал.

Как раз в тот вечер играл Джим для Джона,А тот молча виски хлебал,Потом он сказал: «Ты как заряженный,А я – за неделю устал…

Я лаюсь больше со старою Мэри…Чего ты мне скажешь, ковбой?»А Джимми сказал: «Иди к длинной Сэлли,Она даст… Душевный покой!»

Сэлли жила через речку напротив,У ней часто Джимми бывал…С другими ковбоями – тож не против,И каждый ей денег давал.

Она им давала тепло и ласку,И бодрость на целых шесть дней,После, когда иссякали запасы,Все снова бывали у ней.

Наладилась жизнь у пастора Грэя —Он весел и бодр, вновь ум свеж:В сенате законы и билли сеет,Как в молодость давит невежд,

В доме с Мэри «оукей», как когда-то,Но… в день для людей выходной,С Джимом уходит за речку куда-тоПод звуки гармошки губной…

10 декабря 2001 г., ред. 2014 г.

Я счастлив просто танцевать с тобой

Зачем мечтать о том, чего не будет?Я счастлив просто танцевать с тобой.За этот акт твой друг нас не осудит:Акт – двигательный, но не половой.

Ты не заметь его! Станцуй две песни!Здесь предложений к продолженью – ноль.Сегодня мне весь мир неинтересен,Я счастлив просто танцевать с тобой!

Из музыки и ритма вечер соткан,Плевать на тех, кто у стены – толпой.Они – на ночь, к икре и русской водке,Сейчас я счастлив танцевать с тобой!

21 декабря 2001 г.

«Я буду помнить тот четверг всегда…»

Я буду помнить тот четверг всегда,В нём – наше скоротечное прощанье.Опаздывают вечно поезда,А этот – вдруг пришёл по расписанью.

Я верил в сумасшедшие звонки:Случится что-то, ты решишь остаться:Воздушный поцелуй и взмах рукиРазбили те сомнительные шансы…

Я буду помнить тот четверг всегда,Дождь не прошёл – день выглядел реально.Опаздывали вечно поезда,А этот – вдруг пришёл по расписанью.

25 декабря 2001 г., ред. 2014 г.

Зимняя сказка

В этот чистый, яркий свет не втиснуть мир,В этом нужном мире нам невидим свет:Пусть останется всё в окруженьи ширмИ иллюзий суеты сует.

Разлетимся на небесные куски…Это – аксиома, тождество,А пока что верою спаслисьВ Новый Год, что будет вслед за Рождеством.

Это дни, когда все верят в чудеса,Верят в веру, в смех и прошлогодний снег…К счастью сброшены снежинки, как десант, —Даже кровь забелят на земле.

Через миг наступит новый кон в игре —Неудач, ошибок хоровод…Но, запомнить нужно, в декабреБудет радость Рождества и Новый Год.

27 декабря 2001 г., ред. 2014 г.

«Мне тебя цыганки нагадали…»

Мне тебя цыганки нагадали,Выделив из всей вокзальной швали.Я поверил разноцветным шалям,Потому что ничего не взяли.

Линии узоры заплеталиИ, сходившись у запястья, ждали,Сбудется ли то, что предсказал им«Дурью» сбитый мозг или едва ли…

Думкой богатеют о вокзале,Те, кто от себя всегда сбегали:Понял, зря стремился к новым далям,В прошлом ты была, где и оставил.

30 декабря 2001 г., ред. 2014 г.

Песня благочестивого (грузинская печальная)

Нет, не достоин я носить креста,Как не способен верить во Христа…За то, что не разверзнул я уста,Пускай неверных было больше ста…

Не написать, как у Нико, холста,И не услышать цоканья клеста…За то, что за спиною у кустаЯ прятался, когда свинец хлестал.

Нет, не начать мне жизнь свою с листа,И не изжить в душе своей глиста…За то, что верил в силу блокпоста,А власть небес была тогда пуста…

Молитвой не ввести себя в экстаз,Себя я, как корзину, опростал…А груз греха не дал на ноги встать,Он лишь заставил сброситься с моста.

03 января 2002 г., ред. 2011 г.

«Она не дурнушка…»

Она не дурнушка.Прекрасна! А я был дурак.И не потаскушка,Но ангел… Был бабником я.Вот и не сложилось…Да, в жизни бывает и так…Мозаика разбиласьО твёрдое слово – «семья».

Высокие чувстваНе втиснуть в семейный уклад.Конечно, распутствоНе встанет на чести алтарь,Всё ж хочется людям,Чем счастье их пахнет узнать…А мы вот не будем,Пусть даже застыл календарь.

Пусть даже забылось,Что было когда-то давно:Там нам не слюбилось,А ты – не решилась рискнуть.В бокале осталосьВино, ведь ему всё равно,В нём счастье плескалось —Любовью пропахшая суть.

13 января 2002 г., ред. 2014 г.

Незавидная судьба