Своенравная Луна - Софи Вирго

услышит ничего в таком кошмарном ливне.

В прекрасную секунду, а может и не совсем, они перестают кружить по кругу и замирают, стоя боком ко мне. Оба готовы к нападению, но почему-то медлят. Хотелось услышать хоть что-то, поэтому поспешила открыть окно, но что-то с датчиками в этой проклятой машине. Ничего не работает. Кинулась к замку зажигания, конечно, ключей нет. Черт, черт, черт! Стоило раздаться раскату грома и сверкнуть молнии, как они кинулись друг на друга. От ужаса, крик застыл в горле, и закрыла лицо руками. Не могу смотреть, как умирает тот, с кем я решилась быть вместе, с кем захотела начать новую жизнь. Так же не может быть. Грянули второй, третий раскат, а вспышка молнии была такой яркой, что пробилась сквозь зажатые пальцы. Я с трудом оторвала ладони от глаз и посмотрела вперед, и застыла в шоке.

Вместо ожидаемого трупа, на дороге боролось два волка. К смоляному чудовищу добавилось и серо-черное. Черного было хоть и много, но серого тоже в достатке. На боках обоих хищников красовались кровавые полосы, а вокруг появилось еще несколько волков разных мастей. Все наблюдали за происходящих и не вмешивались. Такое ощущение, что это война за что-то. Но где же мой Том? Куда он делся? Неужели мы угодили в разборки диких зверей, и они просто порвали его, откинув в сторону, а сами продолжают войну? Нет, тогда бы зачем черному кружить и переглядываться с ним, когда у него другой противник? Ничего не понимаю. Только завороженно слежу за происходящим, и когда черному снова достается, почему-то ощущаю его боль на себе. Легкую, но ощущаю. Грудь предательски жжет ровно в том месте, где его касались когти серо-черного волка. Мне жалко его по непонятным причинам. Пожалуйста, не давай себя в обиду, волчонок. Скорее разберись с врагом. На бойню больно смотреть. Пожалуйста.

И вот они прыгнули друг на друга с особым остервенением, и тот, что с белым пятнышком, достает до шеи серого, сжимая клыки. Противник падает на землю и уже не подает никаких признаков жизни. С ужасом понимаю, все закончено. Тот, чью боль я ощущала еще какое-то время смотрит на противника, и когда тот на моих глазах обращается в…

В Тома?

Нет.

Что это за чертовщина? Он волк? Все, это сумасшествие, я сошла с ума, раз допускаю такие мысли. Или. Сон. Да, это всего лишь сон! Сейчас ущипну себя и все закончится.

Только болючие щипки кроме боли, никакого эффекта не приносят.

Убедившись, что враг больше не встанет, блестящие глаза смоляного волка устремляются на меня. Не разрывая контакта, он идет ко мне. Вот и закончились мои денечки. И это не сон. Это параллельная реальность. Я попала куда-то, откуда выход только такой.

Оказавшись у двери, он кивком просит выйти, но я лишь отрицательно мотаю головой. Он просит снова. Понимаю, что уже злится и на грани срыва. Монстр кидается на машину лапами, коробя метал, разбивая стекло, которое к моему чуду не сыплется в салон, а покрывается мелкой паутинкой трещин. Звук от того, как когти проносятся по металлу, рассекая его, заставляет съежиться от неприятных ощущений. Но все же кровавая морда пугает сильнее с каждой секундой и отчаянье хлещется через край. Не видя моего повиновения, он просто кидается лапами на дверь в финальном рывке, отчего та сдаётся, и слегка приоткрывается.

Пока я слежу за тем, как моя защита рушится, происходит еще более странная вещь. Дверь резко распахивается, и в проеме появляется Курт. Что? Ничего не понимаю. Еще секунду назад на меня набрасывалось черное нечто, а сейчас стоит человек. Как такое возможно? Я ничего, совершенно ничего не понимаю. А он в это время тянет ко мне свои руки, чтобы вырвать из салона, из моего временного, и уже совсем ненадежного, укрытия. Он весь в крови, с глубокими ранами примерно в тех местах, где черного волка драл серо-черный. Плечи напряжены, а на окровавленном лице застыла злость. Крылья носа раздуваются очень сильно и редко, словно мужчина старается успокоить себя глубоким дыханием, взять монстра под контроль. Но от вида этой картины мне становится еще страшнее. И когда рядом со мной появляется рука, замечаю, что она вся в грязи и крови.

– Нет… Нет. Нет! Пожалуйста, кто-нибудь! Помогите мне, прошу, – я-то шепчу, то кричу, то снова срываюсь на шёпот отчаянья к концу фразы. Но больше испуганно верещу, потому что задыхаюсь от паники, ужаса. – По… помо… – договорить не получается.

Горло перехватило словно невидимой рукой, которая с каждой секундой сильнее сжимает пальцы на шее. Пытаюсь вдохнуть, но не выходит. Только рот открывается в немом крике. Стараюсь отползти назад, но в современном салоне это трудно сделать. Руки соскальзывают с сидения, спина упирается в возвышение между креслами, которое мешает перебраться в другую часть салона, даруя расстояние между мной и мужчиной. Видя вероломное сопротивление, Азиз сверкает хищными глазами, хватая за щиколотки и уверенно тянет на себя.

– Пожалуйста, не трогайте, – не знаю можно ли понять хоть что-то из моих слов, вырывающихся с болью, но все равно стараюсь изо всех сил. Слезы душат и вместо нормальных слов выдаю хлюпающее нечто.

– Молчи, – низкий рык усугубляет и без того кошмарную ситуацию, заставляя брыкаться ногами с утроенной силой. Только противник слишком сильный относительно меня, да и пространства для того, чтобы утихомирить мои попытки у него больше. – Успокойся. Я не трону тебя. Выходи, пока не вытащил грубо.

– Пустите меня. Я никому ничего не скажу, обещаю, – слезы душат по новой, картинка перед глазами плывет из-за влажной пелены, но слыша знакомый баритон, хоть и по-звериному хриплый, пугающий, удается говорить более четко. Словно кто-то там переключил выключатели в голове, даруя просветление сознания.

– Прекрати сопротивляться, Кара. Не зли меня, – и снова перехватывает ноги, резко дергает на себя.

– Нет, помогите, кто-нибудь! – испуганный писк, боль в затылке и все плывёт перед глазами и наступает темнота.

Глава 1

Азиз

Три дня назад резко сорвался в Россию к Инейному вожаку. Отшельники нашли его дочь и перешли к открытым угрозам и выдвинули понятные требования – чтобы мы сложили с себя полномочия.

Только храбрая Вермутова спутала им все планы уже второй раз.

Первый – ее беременность, которая оказалась шоком абсолютно для всех. Почти все тогда воодушевились этой новостью, кроме меня. Во мне поселилась грусть. И не из-за того, что внутри маленькие жизни, а из-за страха, что даже если она