Все они люди храбрые - Леонид Асанов

Бескорыстием, мудростью и любовью к свободе завоевал Анахарсис уважение лучших из греков. Мы храним память о мудреце из северной страны.

НОЧНОЙ РАЗГОВОР

Леденящий ветер прилетал с вершин Кавказа, раздувал догорающие угли костра. Разговор затих. То один, то другой воин поднимался из круга сидящих и удалялся прочь. Наконец у огня остались только Мильтиад и Тимн. Вокруг, завернувшись в плащи, прямо на каменистой земле спали воины. Только маленький Тимн не хотел спать. Всё, что он услышал в этот вечер о неукротимом, вольном народе, поразило его. Когда Мильтиад поднялся с места, собираясь ко сну, Тимн осмелился спросить его:

— Скажи мне, ведь скифы, по твоему рассказу, представляются достойными людьми, и видно, что победить их будет нелегко. Они не угрожают ни грекам, ни персам. Зачем же царь Дарий ведёт на них своё несметное войско?

Мильтиад огляделся по сторонам, словно проверяя, не услышал ли кто слова его племянника.

— Трудно объяснить всё это, — заговорил он, вздохнув. — Персам удалось создать сильную армию и завоевать все ближние земли, в том числе государства Вавилон и Ассирию. Сейчас персидское царство — самая могущественная держава в известном нам мире. Недаром персы именуют своего царя властелином всей земли. Им не по душе, что совсем близко от их владений живут, никому не подчиняясь, вольные люди — скифы.

Царь Дарий говорит, что хочет отомстить им за какой-то давний набег на азиатские земли. Но такой повод можно найти для всякой несправедливой войны.

Мильтиад ещё раз огляделся, заговорил тише:

— У меня нет никого ближе тебя. И я скажу тебе ещё вот что. Давно уже Дарий с жадностью поглядывает и на нашу с тобой родину — прекрасную Грецию. Богатства её городов, достаток и воля её жителей не дают ему покоя. Он знает, что греки готовы положить жизнь за свою свободу, и поэтому загодя готовится к долгой и трудной войне. Если Дарий подчинит себе скифов, то сможет включить их войско в свою армию, а затем напасть на Грецию с севера, чтобы покорить и её, но и на этом он не остановится. Дарий мечтает завоевать весь мир!

— Но если ты видишь, что победа Дария будет несчастьем для Греции, почему же ты остаёшься в его войске? Почему ведёшь своих людей на далёкую Скифию?

— А что же делать? Родной наш город во власти персов. Если ослушаемся — персы сравняют его с землёй. Много ли в войске Дария таких, кто идёт воевать по своей охоте, бросив родину, мирный труд, свои семьи? Таких немного наберётся…

Нет, Тимн, жизнь не проста. Иди-ка ты лучше спать!

И всё же Тимн не заснул до утра. Его дядя, красивый, сильный человек, которому он привык верить во всём, вдруг предстал перед ним слабым, лишённым воли, исполнителем жестокого замысла царя Дария. Неужели нет иного пути, кроме как подчиниться приказу персидского царя? Что будет с их родиной, если Дарию удастся покорить скифов?

ПЕРЕПРАВА ЧЕРЕЗ БОСФОР

Словно живая река, протекающая по узкому руслу, двигалось персидское войско. Люди устали. Они уже не смотрели по сторонам, не собирались вечерами для долгих бесед. Знали лишь одно: шагать, шагать, шагать…

Но вот пахнул в лица влажный ветерок и засверкало серебром долгожданное море!

Зрелище, которое предстало перед Мильтиадом и его товарищами, когда они вышли на берег, было величественным. Через пролив, отделяющий Европу от Азии, был наведён плавучий мост. Все корабли персидского флота были скреплены цепями и канатами в длинную линию, протянувшуюся от одного берега до другого. Поверх корабельных палуб уложен настил из досок. Лёгкие волны покачивали корабли, доски поскрипывали — похоже было, что гигантский змей протянулся поперёк пролива.

Стрелой промчались, разгоняя людей, конные охранники Дария. Показалась сияющая золотом царская колесница. Воздух огласился приветственными криками.

По лестнице, покрытой богатыми коврами, царь поднялся на плоскую вершину прибрежной скалы, где стоял его походный трон. Оглядел мост и взмахнул рукой: можно начинать переправу.

Передовые отряды с опаской начали всходить на мост. Воины вели коней под уздцы. Погонщики били палками ослов, которые громко кричали, не желая идти поперёк моря…

Греки расположились в стороне: Дарий приказал им дождаться конца переправы, разобрать мост, доплыть морем до реки Истр (теперь она называется Дунаем), построить мост из кораблей через эту реку и ждать его там.

ШЕСТЬДЕСЯТ УЗЛОВ

Дарий вторгся в Скифию с запада. Он рассчитывал пройти всю страну скифов насквозь, покорив живущие там племена, дойти до её восточных пределов и вернуться обратно по побережью Каспийского моря.

Переправившись по наплавному мосту через Истр, Дарий отдал приказ разрушить мост. Однако один из приближённых подал ему такой совет:

— О царь! Ты собираешься совершить поход против неизвестной страны. Что, если нам не удастся победить скифов?

На всякий случай следует оставить мост, чтобы можно было вернуться этим путём. А стражами моста пусть будут те, кто его построил.

Подумав, Дарий с ним согласился. Он вручил Мильтиаду и его товарищам свой пояс, завязав на нём шестьдесят узлов, и приказал каждый день развязывать по одному узлу. Когда же пройдёт шестьдесят дней, они могут возвращаться на родину.

Дарий успел удалиться от Истра на три дня пути, когда его войско впервые столкнулось со скифами. Скифы стали отходить, угоняя скот, засыпая землёй колодцы, оставляя за собой опустошённую землю.

Не встречая сопротивления, Дарий шёл всё дальше и дальше в глубь Скифии. Страна не была обжита, нечего было разорять, нечего грабить. Дарий и его военачальники уверенно вели войско вперёд: они знали, что если враг отступает — надо его преследовать!

А спасительный мост остался далеко позади…

Вслед за скифами персы переправились через реку Танаис (Дон) и шли всё дальше по их следам. Наконец скифы завели их в такие пустынные земли, что персы почувствовали себя в беде. Запасы, взятые с собой, таяли, пополнить их было неоткуда.

Время шло, а скифы оставались неуловимыми.

БОЙ У КУРГАНА

…Раннее утро. Багровое солнце поднимается над бескрайней степью, покрытой густыми дикими травами.

Из укреплённого лагеря персов выезжает отряд конной разведки.

Вдали на горизонте высится крутобокий курган. К нему направляют персы своих коней. Едут с опаской, вглядываясь вдаль: не ждёт ли их где засада, не сверкнёт ли среди трав бронза скифских доспехов?

Но что это словно клубится у подножия кургана? Да это же отара овец! Вот удача! Как часто возвращаются отряды с пустыми руками, а то и вовсе не возвращаются, сгинув среди степных холмов и буераков. Конечно, всё войско этими овцами не накормишь и пойдут они в котлы к военачальникам, но неужели же им, всадникам, пригнавшим отару в лагерь, не достанется ничего? Персы, возбуждённо перекрикиваясь, пускают коней рысью. Окружают отару и, подгоняя овец древками копий, гонят к лагерю.

В этот миг раздаётся резкий переливистый свист. Из-за холма появляются всадники. Бросив поводья, они на скаку выхватывают короткие круто изогнутые луки — и целая туча стрел обрушивается на персов. Скифы же, промчавшись мимо, заворачивают коней и удаляются за курган.

«Врасплох захватили!» — не может сдержать гнева предводитель отряда. Никто из его воинов не успел сделать и выстрела по врагу. Все стремились укрыться от смертоносного дождя стрел. Но ведь скифов мало — какой-то десяток. И к тому же они удирают во весь опор. Надо их догнать и уничтожить!

В погоню!

Персы горячат коней. Догнать! Рубить мечами! Отомстить за страх, за все беды этого нескончаемого похода!

Но кто там впереди, в тени кургана? Там несколько маленьких фигурок — дети ещё, мальчишки. Один держит коней, а что же другие? Минует их передовой скифский всадник, громко что-то выкрикивает, и юные воины спускают с поводков свору поджарых скифских псов — легконогих, азартных, не знающих страха. Мчится стая, захлёбываясь лаем, прямо под ноги коням персов. Погоня сбилась, всадники кружатся на месте, отбиваясь от собак.

На какие-то минуты остановлено преследование, но этого достаточно, чтобы скифы успели развернуть коней. И вот они мчатся прямо на персов, с луками на изготовку, и вновь летят дождём смертоносные стрелы.

Сломав боевой порядок, закинув щиты за спину, мчатся персы прочь. Мимо отары овец, жующих сухую траву. Мимо раненых товарищей. Мимо, мимо, туда, где сверкают на солнце остроконечные шатры военного лагеря.