Я-Ведьма! - Дмитрий Витальевич Шелег

что она была одета в какое-то старинное чёрное платье.

Глава 1

Запах больницы — это первое, что я почувствовала очнувшись. Непередаваемый коктейль из медикаментов, средств санитарной обработки, чьего-то немытого тела и почему-то перегара, заставил меня мысленно содрогнуться.

«Фу! Что это тут так плохо пахнет?» — с недоумением подумала я, а в следующее мгновение мне стало не до этого.

Мозг осознал, что его хозяйка наконец очнулась, и поспешил передать ей сигналы о неисправности организма. По всему телу прокатилась волна сильнейшей боли, заставившая меня скрутиться калачиком и стараться не дышать лишний раз. Все остальные вопросы, не относящиеся к состоянию организма, были на некоторое время передвинуты на второй или даже на третий план.

Боль, казалось, проникала в каждую клеточку моего тела. Раскалывалась и кружилась голова, крутило живот, ломило спину, рёбра, руки и ноги. Меня трясло и едва ли не выворачивало наизнанку. Из глаз ожидаемо прыснули слёзы.

Всё, что я могла делать — это лишь тихо скулить. В голове сами собой появились вполне объяснимые мысли.

«Что происходит⁈ Почему так больно?»

— Заткнись, сука! Дай поспать! Под хахалем своим стонать будешь! — донёсся до меня чей-то хриплый и очень недовольный голос, заставивший испуганно замолчать и на время забыть про боль.

«Это она мне? — удивлённая столь яркой агрессией, подумала я и осознала, что нахожусь в палате не одна — Значит, меня отвезли в больницу и определили в первое попавшееся место и Сергей пока не успел перевести меня в одиночную палату. Теперь понятен этот неприятный запах».

— Вы не могли бы позвать врача? — каким-то дрожащим и совершенно незнакомым голосом просипела я — Мне плохо.

На несколько мгновений в помещении воцарилась тишина, за которую я успела услышать тихий храп, едва слышные сдавленные ругательства и чьи-то недовольные вздохи.

— Я тебе что? Шестёрка⁈ — наконец изумлённо воскликнула хриплая, которую явно удивила просьба позвать врача — Услышу ещё одно слово и получишь костылём по своей тупой башке! А не поймёшь, так я тебя тоже в окно выброшу!

Храп вдруг прекратился и в палате раздался недовольный старческий голос.

— Верка! Паскуда! Ты опять напилась и спать не даёшь? Лучше заткнись! Не заставляй брать грех на душу! А то завтра, во время обхода, сдам тебя как стеклотару! И вылетишь из отделения своей больной ногой вперёд!

— Так, а что я⁈ Это всё она! Сначала скулит как собака, потом пошестерить мне предлагает! — с искренним возмущением сказала женщина и, явно пародируя мой голос, как можно более тонким голосом добавила — Уля! Уля! Уля!

— Уля — тут же прошептала я, вспомнив об оставленной дочке, а в голове пронеслось.

«Зайка, надеюсь, ты не сильно испугалась»

— Я же говорила! — хрипло рассмеялась моя недоброжелательница и повторила номер на бис — Уля! Уля!

Но этого, как и последовавшей затем перебранки я уже не слышала. Всё моё естество заполонил страх за дочку, оставшуюся наедине с бессознательным телом мамы.

Мысли о том, что пережила Ульяна в этой ситуации, заставили моё сердце обливаться кровью. Хотелось выть, драть на себе волосы. Душевная боль оказалась намного ярче физической.

'Где она? Что с ней? Она сильно испугалась? Как быстро домой приехал Сергей? Как они там без меня? — постоянно задавала я себе эти вопросы.

Не знаю сколько времени я провела в подобном состоянии. Пару минут или несколько часов, но, когда ко мне пришло понимание, что ни родителей, ни мужа, на которого я привыкла опираться последнее время рядом нет, то я отбросила природную скромность и решила действовать. К этому времени всё в нашей палате уже спали. Ну или как минимум злая, грубая и недалёкая Верка. Вычислила я это достаточно просто, по сильному раскатистому храпу из дальнего конца палаты, которого раньше не было.

«Так Оля! Соберись! — сказала я сама себе и поморщилась от прострелившего болью затылка — Может быть физических сил для того, чтобы что-то предпринять у меня сейчас нет, но мозги-то, несмотря на удар об пол, у меня вроде остались и ответить на часть заданных вопросов я могу. Это не так сложно, как может показаться».

Обнадёжив себя, я взялась за дело и тут же успокоилась.

«Итак, на главный вопрос: 'Что с Улей?» ответить довольно легко. Она сейчас с Сергеем. В крайнем случае с Николаем Николаевичем или Людмилой Васильевной. Свекровь — пенсионерка и будет рада понянчить внучку, пока я буду находиться в больнице — подумала я, вспомнив, как мама мужа на добровольных основах часто забирала маленькую Ульяну на несколько часов, позволяя мне немного отдохнуть, сделать домашние дела или забыться глубоким сном.

Понимание этого факта, словно сняло камень с души.

«Доченька точно будет под присмотром опытного и проверенного человека».

Ответ на второй вопрос тоже нашёлся легко, он заключался в первом.

«Уля с Сергеем или свёкрами. Моих родителей можно исключить, к сожалению, они живут в Самаре, за девятьсот километров от Москвы и, из-за принятой относительно недавно пенсионной реформы, всё ещё продолжают работать. Взять внучку к себе для них будет обременительно, да и не нужно это, если по-честному. За Улей есть кому присмотреть. А вот ко мне в больницу они наведаются в обязательном порядке. Возьмут отгулы и примчатся. Уже представляю, как мама влетит в палату со своими борщами, куриными котлетками, салатиками и полными слёз глазами. Это в неё я такая плакса».

Осознание того, что есть люди, которые меня сильно любят, оставило в душе теплоту и приободрило, однако третий вопрос вновь заставил моё настроение опуститься на уровень плинтуса и наполнить глаза влагой.

Я не обольщалась. Улька испугалась и испугалась очень сильно. Не знаю сколько времени прошло с момента моего падения, но стоило только пожелать, и крик беспомощного маленького ангелочка вновь стоит в ушах, а щека словно чувствует нежные прикосновения тёплых детских ладошек.

От этого воспоминания слёзы покатились градом и я зашлась в беззвучных рыданиях. Всегда, когда дочь ударялась, я прижимала её к себе и гладила по пострадавшему месту. Вот и она, поняв, что с мамочкой что-то не так, стала меня гладить и желая помочь мне таким вот образом.

Осознание этого и разрывало мою душу.

«Какая же она у меня всё же хорошая».

Выплакавшись и вновь успокоившись, я продолжила прерванное занятие. Нужно было понять, как быстро вернулся домой Сергей и не могло ли случиться что-нибудь плохое, пока за время его отсутствия, а я была без сознания.

«Да не должно было — наконец пришла к выводу я, пытаясь вспомнить малейшие детали того неприятного момента — Опасность ребёнку грозила от ножа и томящихся на плите блюд. Первый я сумела закинуть в мойку, а конфорки выключила, это точно».

На миг меня даже гордость взяла за такую скорость реакции. Мол, молодец я, быстро поняла, что нужно делать. Но, как это уже сегодня бывало, следующая мысль опустила меня с небес на землю.

«Плохо только, что моё бессознательное состояние могло её очень сильно напугать. Не дай бог из-за этого случая заикаться начнёт или вообще разговаривать перестанет!»

На глазах вновь проступили слезы, но я усилием воли постаралась себя успокоить.

«Это ничего, это бывает со всеми. Кого-то и собака так может напугать или паучок. А Сергей у меня хороший, умный и сообразительный. Догадается, что делать в подобной ситуации. Ну или с Людмилой Васильевной посоветуются. Они найдут правильные слова. Отвлекут. Скажут, что мама устала и просто легла поспать… — на этом моменте я вновь чуть не разрыдалась, но усилием кое-как смогла себя успокоить– В крайнем случае Ульяшу покажут профильному специалисту. Ну или в церковь к батюшке отведут, а может, и к бабке-ведунье какой-нибудь сводят».

Последняя мысль была не очень приятной. Меня всегда удивляла вера образованной, здравомыслящей и опытной свекрови во всякие сверхъестественные чудеса. Так же я, как не старалась, не могла осмыслить существование одной системы, в которой может одновременно находиться как священник, исцеляющий силой молитвы, так и всякие чудотворцы, ведьмы и экстрасенсы. Ведь церковь отрицает их существование и способности!

Неприятные вопросы со скрытой иронией иногда крутились в моей голове и требовали выхода. Например, в те моменты, когда Людмила Васильевна настаивала на скорейшем крещении внучки и не позволяла ей смотреться в зеркало. Мол это может быть чем-то опасно для невинной