Авиатор - Йон Колфер

Вигни включил маленький паровой двигатель, питающий сдвоенные пропеллеры. Ветер уносил дым прочь от корзины.

— Впечатляет, да? — прокричал он сквозь тарахтение двигателя. — Как насчет того, что бы сделать заказ?

Деклан притворился, будто не очень-то удивлен.

— Не знаю, не знаю. Сомневаюсь, что такие маленькие пропеллеры способны противостоять океанскому ветру.

Вигни уже собрался с пеной у рта отстаивать достоинства своего дирижабля на паровой тяге, когда по небу вдруг прокатился резкий, звонкий треск. Этот звук был хорошо знаком обоим военным.

— Ружейный выстрел. — Вигни посмотрел вниз, на землю.

— Винтовка, — мрачно заметил Деклан Брокхарт; будучи капитаном снайперов Соленых островов, он сразу же узнал звук. — С дальнего расстояния. Может, винтовка Шарпса.[9] Смотрите, вон там.

На западной границе садов поднимался в небо столб серо-голубого дыма.

— Ружейный дым, — согласился Вигни. — Хотелось бы знать, в кого целились.

— Тут нет вопроса, monsieur, — дрожащим голосом сказала Кэтрин. — Посмотрите наверх. Аэростат.

Мужчины окинули взглядами золотистую оболочку в поисках прокола. И нашли его. Пуля вошла через нижний правый квадрант и вышла через верхнюю левую секцию.

— Почему мы еще живы? — удивился Деклан.

— Пули недостаточно, чтобы воспламенить водород, — объяснил Вигни. — Это может сделать только зажигательный снаряд.

Кэтрин была в шоке. Впервые за всю ее короткую жизнь смерть оказалась совсем рядом — и не только ее собственная. Она подвергла риску жизнь будущего ребенка!

— Нужно быстро спускаться! — воскликнула Кэтрин, обхватив руками живот. — Прежде чем порвется оболочка.

На протяжении нескольких последующих минут Вигни демонстрировал свое мастерство воздухоплавателя. Взгромоздившись на край корзины, одной рукой он держался за стойку, другой выпускал из шара газ, а ногой толкал румпель.[10]«Солнце» по плавной дуге пошло вниз. Вигни планировал посадить его внутри очерченной бархатным шнуром зоны.

Деклан Брокхарт не отходил от жены. Силь ная и упрямая от природы, Кэтрин была все же потрясена выстрелом. И это способствовало тому, что роды начались прежде времени. Тело осознало, что оказалось в смертельной опасно сти, и, следовательно, для ребенка лучше поско рее выйти на свет. Приступ боли был настоль ко силен, что у Кэтрин подогнулись колени. Она упала на спину, по-прежнему обхватывая руками живот.

— Наш сын рвется наружу, — тяжело дыша, сказала она. — Не хочет больше ждать.

Вигни чуть не свалился с края корзины.

— Mon Dieu![11] Но, madame, это совершенно невозможно. Я не могу позволить чему-либо подобному произойти на своем корабле. Я даже не знаю, можно ли считать это счастливой приметой или нет. Что ж, придется перейти на ручное управление, хотя может пострадать какой-нибудь альбатрос.

У Вигни была такая черта: в тревожные ми нуты он начинал неудержимо болтать и даже становился развязен. Что не мешало ему ис правно делать свое дело. Он умело направлял дирижабль к месту посадки, то выпуская газ, то перекрывая его.

На полу тесной корзины Кэтрин тужилась, выталкивая дитя. При одной особо сильной схватке она непроизвольно раскинула ноги в стороны. Удар, пришедшийся мужу в голень, оказался очень кстати, выведя его из состояния, близкого к панике.

— Что я могу сделать, Кэтрин? — спросил он, стараясь говорить как можно спокойнее, словно рождение ребенка в падающем аэростате было вполне обыденным событием.

— Держи меня крепче, чтобы меня не болтало, — сквозь стиснутые зубы попросила Кэтрин. — И помоги мне, зафиксируй себя, мне надо отталкиваться от чего-либо тяжелого.

Деклан сделал, как ему было сказано, через плечо крикнув Вигни:

— Не дергай! Постарайся не дергать, друг!

— Обращайся к Господу Богу! — ответил Вигни. — Он посылает порывы ветра, не я.

Вообще-то все обстояло не так уж и плохо. Оболочка была повреждена, но лишь частично. Брокхарты возились на полу, поглощенные произведением на свет новой жизни.

И они, без сомнения, справились бы. Вигни уже предвкушал первый глоток шампанского, которое он потребует подать в тот момент, как только его ноги коснутся земли. Но тут воздух разорвали новые ружейные выстрелы. Обе пули попали в аэростат, на этот раз результат оказался куда более плачевным. Одна пуля прошла примерно там же, где ее предшественница; зато вторая пробила шов, и по поверхности аэростата снизу вверх побежала волна. Воздух и газ вырывались наружу, пронзительно вопя, словно стая баньши.[12]

Вигни упал в корзину на широкую спину Деклана Брокхарта и отлетел в угол. Теперь все они были в руках Божьих. При таком серьезном повреждении оболочки ни о каком управлении аэростатом не могло быть и речи. Они быстро падали; съеживающийся аэростат хлопал над ними. Забыв о собственной судьбе, Кэтрин и Деклан сосредоточились на ребенке.

— Уже почти все, моя дорогая! — прокричал Деклан.

Разум Кэтрин отчаянно протестовал, и все же она взяла себя в руки и последним усилием вытолкнула младенца в солнечный мир. Ребенок не заплакал, а сразу же вцепился в палец отца.

— Мальчик! — восторженно произнес Деклан. — Мой храбрый сын.

Кэтрин не позволила себе и минутной передышки. Наклонившись вперед, она схватила мужа за лацкан.

— Не дай ему умереть.

Слова ее прозвучали как простой и ясный приказ.

Вигни завернул новорожденного в голубой мундир воздухоплавательной эскадрильи.

— Нам остается только молиться, — сказал он.

Деклан Брокхарт встал. Ему хватило одного взгляда, чтобы оценить серьезность ситуации. Корзина находилась в свободном падении, летя прямо в направлении головы Леди Либерти. Любой сильный удар приведет к гибели младенца, а Деклану было приказано не допустить этого.

Но как избежать неизбежного?

Их спасла судьба; по крайней мере, заступилась за них на некоторое время. Оболочка аэростата, испустив последний вздох, зацепилась за третий и четвертый лучи короны статуи Свободы. Материя рвалась и собиралась складками, набиваясь между лучами и тормозя тем самым снижение корзины.

— Провидение, — одними губами прошептал капитан Брокхарт. — Мы спасены.

Корзина раскачивалась, как маятник, всякий раз задевая округлость щеки Леди Либерти. Медная поясная скульптура звенела, словно церковный колокол, привлекая внимание зевак. Кэтрин обнимала малютку-сына, надеясь по возможности смягчить удар. Куски оболочки аэростата рвались с треском, напоминающим артобстрел.