Наследник для авторитета - Анна Сафина

клуба.

Замираю, желая оказаться как можно дальше отсюда, и уже в который раз обещаю себе, что в последний раз иду на поводу у сестры.

– Может, лучше мне выйти? Там же Шамиль Галаев, Армен, – голос ее скатывается с возмущенного до восхищенного, она даже цокает, – она без особого опыта, запорет все, а нам отвечать.

Мне хочется крикнуть «да, да, пусть Арина выходит, Армен», но горло, как назло пересохло, и изо рта вырывается только тихий нечленораздельный писк.

– Эльвира – профессиональный танцор, ее пируэты тебе и не снились, цветочек, – в противовес нежности в голосе, армянин с пошлой улыбочкой смачно шлепает стриптизершу по ягодицам.

Она взвизгивает и отлетает, но я отчетливо слышу в ее голосе удовлетворение. Ни для кого не секрет, что они давно спят.

– Это в последний раз, Армен, – поджимаю губы, с гневом наблюдая, как этот гад окидывает меня маслянистым взглядом, – дальше с Верой разбирайтесь сами.

– Не зарекайся, цветочек, – у меня аж зубы сводит от этого прозвища.

Единственное, что останавливает не уйти, это огромная неустойка, что Вере придется заплатить, если одна из нас не выйдет сегодня на сцену. А с учетом транжирства сестры, платить придется мне. Стискиваю кулаки от бешенства, которое никак не найдет выхода.

– Пора, – открывается дверь, и там появляется лицо администратора: узкое, с тонкими губами.

Прикрываю глаза, считаю до пяти и иду на неудобных шпильках к выходу. Еле успеваю уклониться от наглой ладони владельца. Иду, словно на эшафот, и даю себе клятву. Все. На этом все. Пора младшей сестре начать самой отвечать за свою жизнь. Завтра же съеду и сниму квартиру сама. Пусть разгребает свое дерьмо своими силами.

– Несравненный цветок нашего клуба, великолепная-я-я Эльфи, – кричит мужчина на сцене, и у меня от этого в груди свербит.

Любимое прозвище и то опошлили, гады. Я ступаю в центр сцены, оказываюсь под прицелом множества мужских жадных и похотливых глаз. Софиты освещают мое скованное от напряжения тело, но мышцы помнят все движения, и я танцую под музыку на автомате. Прикрываю глаза, отгораживаясь от внешнего мира и посвящая себя полностью мелодии, вибрацией ласкающей мою кожу. Движения бедрами, талией, подключаю пилон. Изгибаюсь-извиваюсь на шесте, превращая обычное выступление для публики в танец страсти и желания. Каждый раз, словно падаю в пропасть, затем воспаряю ввысь и падаю снова. Попадаю в такт битам, распаляя мужчин вокруг сцены. Но в этот раз далеко от центра не отдаляюсь. От прошлого раза до сих пор отойти не могу. Открываю глаза и вижу протянутые мужские руки с купюрами в ладонях. Еле контролирую мышцы, чтобы не скривиться от презрения. Но не знаю, к кому. К ним, потерявшим всякий моральный облик, или к себе, позволяющей сестре помыкать собой и терять свое лицо. Благо, что при выступлении ношу маску, скрывающую мою внешность. Им видны только мои голубые глаза и светлые волосы.

И тут спотыкаюсь, встречаюсь с тяжелым взглядом незнакомца, возле которого крутится Армен. Важная шишка, делаю вывод, и хмыкаю от того, как стелется перед незнакомцем владелец клуба, который гоняет тут всех и в хвост, и в гриву.

Быстро возвращаюсь в ритм, отвожу глаза и снова прикрываю их, отдаваясь музыке. Но чувствую, как он меня раздевает, оголяет мое нутро, вскрывает мои внутренности и желает. Его вожделение ощущается даже с такого расстояния. Мне кажется, что, высунь я язык, и смогу попробовать его похоть на вкус. Через пару битов я приступаю к самой любимой части здешней публики. Сложные и провокационные пируэты на пилоне. И все это время за мной наблюдают темные глаза того крупного мужчины, что так пугает меня и заставляет верещать мою интуицию.

Мужчина что-то говорит армянину, кивая головой в мою сторону. Меня охватывает паника, отдаваясь покалыванием во всем теле. В животе неприятно ухает, будто меня резко подбрасывает на американских горках. От удушающей духоты и спертого, насквозь пропахшего чужой похотью воздуха, сводит дыхательные пути. И мне даже кажется, что я начинаю задыхаться. Но тут последний аккорд, заключительный элемент «хвост дракона», овации разношерстной мало что уже соображающей публики и конец. Быстро ретируюсь, не смотря в сторону зала, но спину обжигает чужой мужской голодный взгляд. Сглатываю. Страшно. Вижу, что привлекла нежелательное внимание гостя.

– Могла и получше выступить, – встречает меня в гримерке ядовитая фраза Арины, исходящей желчью.

– Вот иди и выступи, Армен тебя звал к гостю, – иду ва-банк, желая избавиться от ее общества.

И пока она, недоверчиво смотря на меня, выходит в зал, я быстро скидываю эти неприличные тряпки и облачаюсь в привычную одежду. Спортивка, кепка, кроссовки, капюшон. Подхватываю рюкзак и только тянусь к ручке двери, как она открывается сама. Резко, будто кто-то находится в нетерпении.

– Уже оделась, – недовольно окидывает мой прикид Армен, затем причмокивает, – это преступление для такой красивой женщины одеваться так уродливо и невзрачно, Эльфи.

– Эльвира, – поправляю его, цежу сквозь стиснутые зубы.

– Да, Эльвира, – глаза опасно блестят, не нравится, что перечу и перебиваю его.

А чего он хотел? Пусть работникам своим приказывает.

– Подработка для тебя есть, ты Галаеву понравилась. Оплата в десять раз выше стоимости сегодняшнего выступления, – руки у него подрагивают, словно ему важно мое согласие.

– Не интересует, – не даю ему договорить и отталкиваю, протискиваясь к выходу.

Но натыкаюсь на чужую крепкую, широкую мужскую грудь, обтянутую черным свитером. Носа касается приятный аромат парфюма, будоражащий рецепторы. Поднимаю свои глаза и встречаюсь с хищным взглядом того бугая. Рефлекторно делаю шаг назад, но его рука спокойно ложится на поясницу и прижимает к себе. Черноволосый, черноглазый, с легкой проседью на висках, он излучает ауру власти и той безграничной силы, что так пленяет девичьи сердца бабочек наподобие Арины.

– Добрый вечер, – голос у него хриплый, низкий, вызывает у меня мурашки по всему телу.

Он смотрит на мое лицо, одежду цепким взглядом, а затем словно теряет ко мне интерес. Лицо его становится незаинтересованным и холодным, как штормовое небо перед грозой. Он отпускает меня, и я выдыхаю с облегчением.

– Я устал ждать, Армен, – продолжает при этом грозной скалой нависать надо мной.

Быстро огибаю его, пока он не понял, что это я – та самая танцовщица Эльфи.

Почему-то уверена, что он и есть тот самый загадочный авторитет Шамиль Галаев. И оттого спешу еще быстрее, пока за мной не устроили погоню. Успеваю на крайний автобус и только тогда выдыхаю спокойней. Но дома меня ждет неприятный сюрприз. Открываю дверь ключом и останавливаюсь. От чужого мужского смеха и игривого женского.

Тихо закрываю за