Шрифт:
Интервал:
Закладка:
(Здесь рассужденья ни к чему);
Он ими голод утолил
И об опасности забыл;
Забыл про грозного верблюда,
Про змея также и откуда,
Мышей коварство поджидало…
Меж тем рука плоды срывала.
(Делает небольшую паузу.)
Хранитель я ушедших лет;
На твой вопрос готов ответ.
* * *
Тот жалкий путник – человек!
Его короткий, впрочем, век;
А водоём – надежды свет;
В пустыни путь – как жизни след;
Верблюд – причина глупой скуки,
Он враг души и суть разлуки;
В том змее смерть была сокрыта,
Она никем не позабыта.
А мыши? – не поверишь ты!
В них бесконечность суеты…
Дано названье: день и ночь;
От них бегут порою прочь,
Коль роковые есть просчёты;
Судьбы неведомы полёты!
Душистой ягодой прельщённый,
И впрямь тем вкусом обольщённый,
Забыл про всё на свете он
(Настолько был он увлечён).
* * *
Всё ладно в повести моей?
Карим
Замысловата… много в ней
Сравнений точных да глубоких,
Но я спросил ещё немногих;
Не так уж наша жизнь печальна,
Небезнадёжна, не фатальна
И не мгновением одним,
Живя, судьбу благодарим.
От автора
Карим отшельнику сказал,
На что, последний, промолчал.
Поехал дальше, наугад —
Куда глаза его глядят.
И вот он нищего встречает;
С плеча усталого свисает
Котомка ветхая его;
Он – тень скитанья своего.
При нём и хлеб да соль, вода;
Он знал, наверно, шёл куда.
Глаза как будто не страдали,
Они доверье излучали…
Был без сандалий он, – босой;
К нему вопрос направил свой.
Нищий
Есть повесть, —
От автора
Нищий отвечал.
Карим терпеньем обладал.
Нищий
Так вот, немой сказал слепому:
Арфиста жду с бутылкой рому,
Хочу, чтоб сына веселил;
Ах, вот ещё что упустил:
Пошлю безногого за ним
(Не доверяю я другим);
Арфист упрямиться не стал,
Без рук на арфе заиграл;
Слепой, увидев, восхитился;
Безногий сразу в пляс пустился;
Толпа собралась бедняков,
Зевак, смутьянов, остряков.
Там разговоров не на день;
Легко на правду бросить тень!
Ну как тебе, по нраву повесть?
Карим
Не растерял в дороге совесть,
Твой для насмешек ум. Итак,
Неисправимый ты, чудак!
А говорил весьма занятно.
От автора
И, рассудив, Карим обратно
Собрался в путь, чтобы сказать:
Не стоит истины искать!
Явился он. Эмир спросил:
Эмир
Ты жизни таинства открыл?
Карим
Меня смущают донесенья.
Эмир
Пугают слабых разночтенья!
Карим
Быть может, мне не повезло;
Я испытал в дороге зло
И даже выглядел уныло;
Порой, мне очень трудно было,
Но в том рассказе нет нужды —
Аллах приветствовал труды!
Во мне желанье – угодить;
Тебе с усердием служить
Во исполнении закона;
Не проронил в пути я стона.
Стяжал ты славу и почёт,
Тебя всегда любил народ.
В душе я с верою блаженной,
Глубокой, чистою, священной
Места глухие исходил;
Монетой звонкой не сорил;
Беседы с пользой проходили,
Как жить, меня они учили:
Без ссор, вражды и без наветов;
В избытке слышал я советов.
От автора
Эмир дал руку, промолчав;
Карим с покорностью приняв,
Поцеловал, затем прибавил:
Карим
Тебя в пути, Эмир мой, славил!
Переступая твой порог,
Я понял, что не одинок.
Я с доброй вестью возвратился,
Мой разум всё же прояснился;
Взор устремляя к небосводу,
Я ощутил в себе свободу,
Лишился словно я оков;
Твоих постиг я тайну слов.
Мне удалось раскрыть секрет:
Ты, для меня ярчайший свет!
А жизнь короткая земная —
Забота наша круговая.
От автора
Мудрец умолк. Эмир с волненьем,
По-детски, с чистым откровеньем
Сказал ему:
Эмир
А ты – храбрец!
Мой для тебя открыт дворец;
Доволен я. И посему,
Позволь, как сына обниму!
10.06.95–12.06.95
- Действующие лица (сборник) - Вячеслав Лейкин - Поэзия
- Барин и слуга - Клавдия Лукашевич - Русская классическая проза
- Заветное окно - Клавдия Лукашевич - Русская классическая проза
- Даша Севастопольская - Клавдия Лукашевич - Русская классическая проза
- Лирика - Григорий Веский - Поэзия / Русская классическая проза
- Дочь дьявола - Григорий Веский - Драматургия / Поэзия / Русская классическая проза
- Интимность - Григорий Веский - Поэзия / Русская классическая проза
- Неделя как неделя - Наталья Баранская - Русская классическая проза
- Лунный свет, или Священник - Григорий Веский - Поэзия / Прочая религиозная литература
- Случай в заливе - Григорий Веский - Драматургия / Поэзия / Русская классическая проза