Мартовский ветер - Юрий Герасименко

Липкий, пронизывающий, до тошноты отвратительный страх... И от этого страха Маринка сама себе становится противной. "Может, и полиция. Ну и пусть, пусть полиция! Один конец!"

Долго потом, всю жизнь будет удивляться Марина: как это она, известная, прославленная на весь их 10-й "Б" трусиха, которая - что там говорить о ворах! - тараканов и пауков боялась, как это она - одна, ночью отважилась открыть дверь незнакомому человеку.

Отважилась...

Затаив дыхание, потихоньку отодвигает засов, поднимает щеколду и...

Дверь с силой распахивается. Высокая, черная, залепленная снегом фигура движется, падает на Марину.

2. ЧЕЛОВЕК В ЧЕРНОЙ ШИНЕЛИ

Настало утро, тихое, голубое. Тишина была такой, что Маринка словно опьянела. Щурясь на солнце, медленно поднималась от речки. Костыль то и дело скользил, дужка ведра врезалась в ладонь. Расколыхавшаяся, парящая на морозе вода хлюпала на длиннющий отцовский кожух. Обессиленная, остановилась отдохнуть.

Было так ярко, так ослепительно хорошо, что никак не верилось в случившееся прошедшей ночью. И чем все это закончится...

Тогда Маринка и отшатнуться не успела: высокий юноша с бледным окровавленным лицом в беспамятстве упал прямо на нее. Раздумывать было некогда, все произошло как-то само собой.

Напряглась - откуда и силы появились? - перетащила через два порога. Метнулась назад, двери на засов да еще и на ключ закрыла.

Кто он? Ну зачем она его втащила?.. Это уже потом, когда малость отдышалась, подумала: батя бы на ее месте сделал бы то же самое...

Паренек не шевелился, только грудь чуть заметно поднималась и опускалась. Подложила под голову старый ватник. расстегнула и стянула шинель: черная, полицайская. Да разве в такую пору полицаи поодиночке ходят?..

Ранка на лице небольшая - ветка, должно быть, оцарапала. А на полу кровь. Уже целая лужа! Боже! Из сапога течет... Осторожно надрезала, распорола голенище - так и хлестнуло. Никогда еще не видела Маринка столько крови...

Замутило с непривычки, в горле клубок, но девушка закусила губу, принялась хлопотать возле раненого. Разорвала старое полотенце чистенькое, вчера только выстирала, - и, едва не теряя сознание, словно не хлопцу, а ей, Маринке, боль жгла огнем ногу, начала бинтовать.

Раненый глухо застонал, открыл глаза:

- Где я?..

Большими болезненно-блестящими глазами обвел комнату, пол с лужей крови, остановил взгляд на Маринкином лице:

- Спасибо...

И вдруг заволновался, поднял голову:

- Ты одна?

- Одна.

- Про меня - никому! Слышь, никому!

Маринка кивнула, оглянулась почему-то и тихо, еле слышно спросила:

- Ты партизан?..

Но хлопец уже не слышал. Бледное, как восковое, лицо потемнело, на виске набухла жилка, вскочил, глаза туманные, невидящие - прямо сквозь Маринку смотрят:

- Есть! Есть! Товарищ командир!.. - Рванулся: - Товарищ... - Но силы оставили его - обмяк, на высоком, белом точно мел лбу капли пота...

Только перед рассветом пришел в сознание. Такой послушный и вроде виноватый. Помог стянуть с себя гимнастерку. Упираясь руками, с грехом пополам и с Маринкиной помощью дополз до лежанки, затих. Спал и тогда, когда девушка пошла по воду.

У Маринки сердце замирало от тревоги: а ну как полиция?! Андрона, начальника их, позавчера опять видела - на санях, куда-то по речке поехал.

Ну и тяжелое ведро! Насилу дотащила. Поставила в сенях, веничком обмахнула валенки и - тихонько, не разбудить бы! - открыла дверь.

О! Проснулся...

Лежит, листает Жюля Верна. Взглянул на нее, улыбнулся:

- Доброе утро! Вот какого вам гостя господь послал...

- Ничего... - Сняла кожух, села на лавку под окном.

Молчание.

А хлопец красивый. Маринка опустила глаза: ой, батюшки, пуговка на ватянке оторвалась! Взяла подушечку с иголками, шьет. Шьет и чувствует глаз с нее не сводит. И чего бы он смотрел... Тьфу! Глупости это! Решительно подняла глаза.

А паренек так хорошо, так искренне-весело, по-дружески улыбнулся, что Маринка немного успокоилась. Мысли про полицию и про Андрона отступили, ушли.

- Откуда вы?

- Сказать? А вы никому не расскажете?

Ишь какой! Да чтобы она, Маринка... Да лучше умрет!..

- Будьте спокойны!

- Ну ладно, садитесь поближе. Да не опускайте голову. Смотрите на меня.

- Зачем?

- Затем!.. - Паренек прищурился. - Ведь я... Поверьте мне, умею немного колдовать. Вот взгляну вам в глаза, поворожу и узнаю все ваши мысли...

Маринка зарделась, потом густо покраснела, но голову подняла. Да еще как - с вызовом, с задорной улыбкой:

- Так уж и узнаете? Ну и узнавайте, пожалуйста! Послушаю, что скажете!

И паренек посмотрел ей в глаза.

Странно как-то смотрел: лицо у него будто и веселое, а в глазах - в самых зрачках - напряженное, сосредоточенное внимание. Точно так же перед войной разглядывал Маринку в областной больнице какой-то известный, кажется из самой столицы, профессор. Странным это ей тогда показалось: нога, колено у нее болит, а он глаза рассматривает, да еще ассистентам своим показывает.

- Ну, как? - улыбнулась пареньку. - Прочли мои мысли в глазах?

- Зачем в глазах, они у вас на лице написаны...

Нахмурилась, опустила голову:

- Так уж и написаны...

Хотела встать, но паренек взял ее за руку, придержал, и Маринка, сама себе удивляясь, подчинилась. Вздохнула, подняла взгляд:

- Может, все же скажете, кто вы, откуда?..

Паренек развел руками:

- Ну что ж, придется, пожалуй, признаться.

Маринка торопливо придвинула к лежанке табурет, села:

- Говорите!

Паренек оглянулся, сложил ладони рупором и, сделав страшное лицо, громко прошептал:

- С "Наутилуса"...

Маринка хотела рассердиться, но не выдержала и фыркнула.

- Не верите? Вот ей-богу, первый помощник самого Немо!

- У капитана Немо был не такой помощник.

- Разве? Жаль... А вы, случаем, не Мэри из семьи Грантов?

- Не-а... - девушка опять засмеялась. - Я Марина...

- О! Так это же еще лучше! Бесстрашная и прекрасная Марина - героиня необыкновенно таинственного романа "Ночной гость, или Воскресение из мертвых". Согласны на такую роль?

Марина совсем развеселилась:

- Выдумали! Нет такого романа...

- Нет, так, значит, будет.

- Уж не вы ли собираетесь его написать?

Паренек хотел приподняться и побледнел от боли. Перевел дыхание, протянул Маринке ослабевшую руку:

- Давайте знакомиться. Вот только вы хитрая девушка: я вон сколько рассказал, даже на каком корабле служу, и то выболтал, а про вас мне только известно, что вы Маринка-Хмаринка.

- Ой! Откуда вы узнали, что меня так дразнят?

- Для чего же я вам в глаза смотрел? Глаза - это, знаете... Это очень много. Это все... Я вам кое-что расскажу... Но только потом. А сейчас скажите лучше, почему вас так дразнят?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});