Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А меня почему это должно смущать?
— Ну, на что–то же печатаются газеты, листовки. Разносчикам деньги нужно платить, агитаторам…
— Агитаторы у нас работают бесплатно. Какие–то расходы я беру на себя. Мы друзья с Олегом.
— А год назад дружили с кандидатом от КПРФ в Новосибирске. С кем еще вы дружите, Павел Анатольевич?
— Давайте я не буду называть фамилий, чтобы вам потом не пришлось забыть этот разговор. А то если я начну, то уже не остановлюсь.
— Остановитесь, Павел Анатольевич, остановитесь. Вы сейчас наговорите себе. Предложение к вам такое — вы забываете наш разговор, я забываю ваш пьяный треп в помещении КЗК девятого восьмого. Ну и само собой, если вдруг нечаянно с нашим губернатором что–то произойдет до выборов, в шутку или серьезно, я первым делом подумаю о вас. И разговор у нас тогда будет совсем другим.
— А, только до выборов, значит?
— До свиданья, Павел Анатольевич.
Оставшись один, молодой человек выключает диктофон в столе, делает запись в лежащем перед ним старинного вида органайзере. Хватает себя за подбородок и сидит молча. Звонит телефон.
— Иду, — говорит молодой человек в трубку. — Уже иду.
6. Олег
Мне просто нужно выйти наружу.
За спиной остается желтый прямоугольник двери, в нем шевелится что–то белое и розовое. Впереди темный коридор длиной с футбольное поле.
На мне, кажется, халат.
Я физически чувствую, как остатки волос на голове колют мою голову корнями. Я слышу шум в голове, и он нарастает. Где–то слева лают собаки. Вероятно, там есть выход.
С диванчика вскакивает охранник, я останавливаю его, просто мотнув головой.
Впереди брезжит свет, в голове дребезжит телевизор.
— Недавний скандал с недвижимостью, по слухам, принадлежащей семье губернатора, до сих пор вызывает вопросы. Как получилось, что новенький торговый центр, на строительство которого было потрачено более полумиллиарда казенных рублей, оказался частной собственностью? Кто ответит за…
— Отвечу. За все отвечу… — бормочу я.
Собака бросается мне навстречу из дверей на террасу, внезапно, огромная, черная. Я едва не падаю. Хватаю ее за лапы, за шею. Она неистово лижет мне лицо.
— Магда, Магда! Перестань! Прекрати! Магда, дура!
— Магда! — звенящий голос жены. Как я ее ненавижу…
Собака, заскулив, прыгает в сторону и исчезает где–то в сияющем далеке. Больно смотреть в ту сторону. Похоже, что давно уже день. Я падаю в бассейн, как раненый бегемот. Халат всплывает надо мной, огромный, белый, пустой. Я выныриваю на другом конце бассейна, трясу головой, выбираюсь наружу. Прохожу мимо столика. На нем газета с моей фотографией и слоганом «За все отвечаю лично!»
Я иду, оставляя за собой след.
Из дома за мною недобро следит охранник. С кобурой подмышкой.
7. Дмитрий
У меня была надежда, что я со временем стану здесь своим, как Егор. И ко мне, нежно улыбаясь, будет склоняться официантка в блузке с вырезом. И девушки у бара будут делать мне ручкой. И потом присаживаться за мой депозитный столик.
А пока что Егор по–хозяйски развалился на диванчике, я сижу напротив в кресле, а сбоку наливает себе какое–то модное пойло стильный типок в белой рубашке.
— Спасибо, что пришел.
— Спасибо, что позвали. Уже и не надеялся.
— Да, замотались…
Повисает неловкая для меня пауза длиной примерно с километр.
— Так чего ты хотел, Митя? — спрашивает Егор.
— А, вот так построим разговор?
— Хорошо. Как ты хочешь построить разговор?
— Я напомню, — говорю я и чувствую, что мой голос начинает дрожать, — что месяц назад ты ко мне пришел и говорил, чего хочешь ты, и что за это получу я.
Типок сбоку хмыкает. На меня по–прежнему не смотрит.
— И там была должность в вашей телекомпании. И… много чего еще.
— Окей, — говорит Егор. — Получается, мы тебя обманули.
— Я этого не говорю, — торопливо говорю я.
— Давай я объясню, — говорит типок. — К тебе вопросов никаких нет.
— И на том спасибо.
— Но сейчас твоя заметка как мертвому припарка. Эти выборы Олежка просрал. Он бухает. Шансов ноль. Мы его уже не мочим. Через две недели он будет в Швейцарии. Или где угодно. Собственно, похуй. Вопрос по нему решен.
— Вопрос по мне не решен.
— Ну, смотри, — снова Егор. — То, что мы тебе обещали, мы сейчас не можем дать. Форс–мажор. Месяц назад никто не знал про Володина. Так что, старик… Мы сами тут сидим и не знаем, где будем после выборов. Расклад поменялся.
— Что–нибудь будете? — ласково спрашивает официантка в блузке с вырезом, наклоняясь ко мне. Я смотрю на Егора, он кивает.
— Пиво, пожалуйста.
— Обидно, да? — говорит типок, когда официантка отходит. — Смотреть можно, трогать нельзя.
Егор начинает оглушительно, совершенно по–лошадиному ржать.
8. Олег
Вот уже час я смотрю на нее как на дочь, и мне это начинает надоедать.
Мы сидим в привычном помещении без окон, много кожи, много маленьких лампочек, стол с едой и столик с зеркалом. На ней какая–то одежда, но я смотрю не на одежду. Оливковая кожа, волосы сзади собраны в хвостик, полные красные губы, крупноватый нос, блестящие темные глаза. Волоски на руках. Начало грудей. Голый живот. Белые носочки. Я что–то говорю. Она смеется.
— Так ты здесь работаешь?
— Подруга работает, она администратор зала.
— Зала?..
— Это там, — она показывает за спину, — я оттуда пришла!
Смеется. Зубы красивые, крупные, белые, ровные. Розовый язычок мелькает между зубами.
— А я оттуда, — машу в направлении потолка, — и туда.
Показываю вниз, на ковер.
— Ты смешной! И милый.
— Ты хорошая, — говорю я.
— Я обычная.
— Не спорь, я умею отличать, хороший человек или плохой. Или добро от зла. Тебе сколько?
— Я не помню. Чем занимаешься?
— Будешь еще?
Мы вынюхиваем по дорожке. Она пристукивает трубочкой.
— Осторожно! Это очень дорогая трубочка теперь, — шучу я.
— Так чем ты занимаешься?
— Я мужчина, — говорю я, — ты девушка. Чем мы тут занимаемся?
— Не знаю…
— Иди сюда, — говорю я.
Она послушно поднимается со своего кресла и встает передо мной. Невысокая. Даже сидя, я смотрю ей в вырез. Она подходит ближе. Я сжимаю ее ноги своими коленями. Пальцами берусь за края ее блузки, тяну вверх. Выпрыгивают грудки — небольшие, с маленькими розовыми сосками. Она гладит меня пальцами по затылку. Слышу, как она дышит. Все так серьезно. Я беру в рот сосок, чуть сжимаю зубами. Она вцепляется мне в затылок, ее ноготь впивается мне в кожу.
— Ты что делаешь, сука!
— Что-о?!
Она вырывается, я хватаю ее под колени и валю на ковер.
— Тебе не нравится, что я назвал тебя сукой? Прости, солнышко! Прости, милая! Лежи, с-сука!
Она пытается кричать. Я зажимаю ей рот. Музыка становится громче. Some! Body to lo–ove! Some! Body to lo–ove! Перед глазами мелькают желтые и красные пятна. Я проваливаюсь куда–то.
Меня хватают чьи–то руки, поднимают, одевают. Ведут. Меня опять куда–то тащат. Я оглядываюсь и вижу на ковре то, что осталось. Меня поражает жестокость моих спутников. Они как будто не видят ее. Как будто ее и не было. Они не смотрят на нее. Уже в двери я почти выскальзываю из железной хватки охранника и ору:
— Эй! Эй! Она там вообще как?
— Идите в машину, Олег Михайлович.
— Она живая?
— Идите в машину!
9. ………….
10. Брифинг
На экране — симпатичная холодная ведущая в розовом.
— С заявлением по поводу похищенной и убитой школьницы сегодня выступил губернатор области Олег Смолин.
Губернатор в темном пиджаке и белой рубашке. Лицо больное, мешки под глазами. Голос хриплый, но на высотах звенит. За спиной — задник с надписью «Администрация …ской области» и гербом. В кадре — несколько микрофонов.
— Нас часто обвиняют в том, что мы неправильно ведем дела. Мы не той партии. Мы грубые. Мы готовы договариваться с уголовниками, с ворами. Да, мы готовы. С ворами! Но не с убийцами и насильниками. Мы готовы говорить с настоящими мужиками. Что в этом понимает человек, который сегодня приехал, завтра уехал? Все эти люди, которые не могут даже с дивана встать, с кресла встать. Что они могут сделать? Они могут только возмущаться и гадить. Работа не делается в белых перчатках. Любая работа — это кровь и пот. И грязь. И я вам гарантирую. Я отвечаю. Мы будем работать сутками. Но тех, кто убил эту девочку, мы найдем. И порвем. До суда не доживут. Спасибо, у меня все.
— Выступление губернатора уже вызвало возмущение у правозащитников. Известный адвокат Марк Белецкий заявил, цитирую, что «подобные призывы к самосуду со стороны представителя власти, более того, апология самосуда и самооправдание — это страшно. Это в очередной раз демонстрирует нам, в какой стране мы живем». Вместе с тем, впервые за всю избирательную кампанию рейтинг действующего губернатора поднялся выше, чем…
- Наследники - Олег Юрьевич Рой - Детектив / Триллер
- Наперегонки со страхом - Александра Гриндер - Триллер
- Откровения маньяка BTK. История Денниса Рейдера, рассказанная им самим - Кэтрин Рамсленд - Биографии и Мемуары / Триллер
- Не оглядывайся - Дебра Уэбб - Детектив / Полицейский детектив / Триллер
- И прольется кровь - Ю Несбё - Триллер
- Пассажир без лица - Николя Бёгле - Полицейский детектив / Триллер
- Акт исчезновения - Кэтрин Стэдмен - Детектив / Триллер
- Алтарь любви и смерти - Полина Чернова - Триллер
- Ты никогда не исчезнешь - Бюсси Мишель - Триллер
- Ты никогда не исчезнешь - Мишель Бюсси - Триллер