Кошмар - Александр Александрович Мишкин

За работу!

После уборки бригада отдыхала в комнате приёма пищи. Все ждали Женю с «Игорьком». Наладчик Степан играл в трёхмерное домино с Гришей за длинным узким столом. Ученик Скотт подпирал щёку кулаком, следил за игрой. Внутри помещения ребята обустроили холодные и мёртвые конструкции цеха под земные условия, как умели, при широком псевдоиллюминаторе на всю стену. У входа висел внушительный флаг содружества наций, окна заклеены плакатами с румяными девушками и автомобилями, на полу лежали обрывки ворсистой ткани: «Что-то вроде ковра будет!» – сказал Степан, когда принёс их со склада. Тамошняя кладовщица любила внимание и за пару комплиментов могла выделить списанный инвентарь. Стол украшала бирюзовая скатерть, которую работяга выдернул из лап робота в утильцехе станции. Даже лампочка не устроила наладчика, и он заменил яркуо-белую, на жёлтую и тусклую, чтобы не напрягала глаза.

Виктор сидел у экрана псевдоиллюминатора и любовался красотой Марса. Сейчас станция проходила вдоль знаменитой системы каньонов – долины Маринер. Он смотрел на колоссальный рубец, что занимал четверть окружности планеты, и чувствовал, как сердце колотит грудную клетку. Шестой год на планетоиде близь красного шарика. Сотни раз он видел долину и каждый раз поражался её масштабами. Вид каньона рисовал в воображении красочные причины его возникновения. Протяжённость этой грандиозной рытвины походила на след торможения громадного корабля, что потерпел крушение миллиарды лет назад. Или случайная комета врезалась в Бога войны и оставила на теле шрам длинною четыре с половиной тысячи километров.

Сотни драгоценных и полезных камней, что были глыбами в главном поясе астероидов солнечной системы, вращались вкруговую Марса. Полоска одного из колец уходила за тонкую линию атмосферы. Мужчина наблюдал за мирным движением булыжников. Через несколько недель их поглотит станция. Оператора забавлял дружный строй неуклюжих великанов, что водили хоровод вокруг красного гиганта. Водород, железо, золото – всё это богатство отправлялось сюда другим, гораздо большим планетоидом, чем на котором жил Виктор. Захватывая магнитной ловушкой громадину, монстр отправлял её в далёкий путь к красной планете, где под воздействием приливной силы, она разрушится и станет крошкой, кольцом, которую собирал планетоид.

Он не пропустил ещё ни одного сбора. Компания показывала момент сближения станции с кольцом. Оно было тонким, не больше двух километров в ширину. По псевдоиллюминаторам демонстрировали вид со станции и со спутника, что парил выше. Виктор предпочитал наблюдать за процессом глазами последнего. Планетоид походил, из-за множества антенн и приборов, на скомканный, чёрный бумажный шарик. Он двигался по ходу хоровода астероидов, вторгался в дружный строй и раскрывал широкую пасть-приёмник. Мужчина хорошо знал, как выглядят раздвижные ворота. Будто скала, разорванная невидимой силой посередине, расходилась в противоположные от центра стороны, открывала нутро. Ресурсы попадали внутрь, а монстр замедлял скорость, поглощал ничего не подозревающие камни. Казалось, будто древняя строительная рулетка, обмотанная вокруг планеты, измерила длину и сворачивается обратно. Каждые четыре недели загрузка повторялась. Прилетевший из пояса крупный астероид разрывался на части гравитацией Марса, а вечно голодный планетоид поедал раздробленные останки. Сейчас чудище было сытым.

Через две недели он снова спустится к вам, ребятишки. И ведь не надоедает наблюдать за всем этим. Степану вот надоело, но оно и понятно. Шесть лет… Сколько раз я уже всё это видел?..

Шесть лет назад Виктор поступил на службу, будучи молодым добровольцем корпуса ООН. В частично объединённом мире – на Земле, мужчине не было места. Ещё оставались островки, где правили тираны, что не заботились о гражданах и их участи в новом обществе. Диктаторам нужны лишь цифры и послушный скот. Вите повезло сбежать. Но он был слишком взрослым, чтобы начать обучение в преобразившейся системе. Он стал тем, в ком внезапно появилась нужда: в здоровых смельчаках, которые готовы отправиться в космос для добычи ресурсов – обычных рабочих. Так говорили на пункте приёма заявок. В реальности всё было прозаичнее. Так рассуждал Степан.

– А я тебе говорю, Витька! Вся эта реклама, все эти бравые ребята на плакатах – всё это враньё! – говорил он, когда Виктор только прибыл на планетоид и проходил обучение. Они сидели в комнате приёма пищи. Степан курил и пил чай. Виктору вручили рабочую инструкцию, и он мирно сидел и читал, пока к нему не подошёл скучающий без дела Степан. – … Вот мы с тобой почти земляки. У меня конечно условия чуть получше твоих были в стране, но тут дело то вот в чём. Ты мир наш видел? Тот, что за забором? Да эти чудики на нас как на диких зверей смотрят, будто мы на лет триста от них отстали. Я тебе говорю, Витька, сюда они нас шлют от глаз подальше.

– Это в тебе осталось от прошлой жизни. Ты везде видишь подвох, Степа, – говорил Виктор. Он пытался читать инструкцию и каждый раз, когда Степан делал глоток и замолкал, мужчина принимался читать, но как только взгляд цеплял строчку, Степан продолжал рассказывать.

– Витька, вот ты молодой хлопец, а кажись совсем не соображаешь. Тебя здесь кем работать отправили? Оператором конвейера. Лазером странные камушки подсвечивать. Вот скажи, разве не может эту работу делать робот?

– Конечно может, но ведь техника дорогая, да и я ещё только приехал… Инструкция вот…

– На целый планетоид значит деньги есть, а на вшивую жестянку или на сканирующее устройство денег нет? Витька, тебя сюда отправили, чтобы в глазах цивилизованных людей реабилитировать. Для них ты герой! Доброволец! Людям ведь не говорят откуда мы, заметил? Для шишек, что всей этой хернёй занимаются, ты мозоль, вошь. Тебя, дикаря, в цивилизованный мир не выпустишь. Ты им всю пропаганду испортишь. Что мол они, то есть самые добрые и гуманные в мире, зло всё победили. Ага. Только вот шишки эти больно добрые, в утиль тебя отправить не могут, убить, то есть. На земле резервации строить негде – заметят, люди обычные, обыватели, вопросы задавать начнут. Вот и нашли решение. Сюда ссылать.

– Но ведь мы можем вернуться… Степан, у меня инструкция…

– Да кто возвращается в тот мир, где он ничего не понимает?! А?! Единицы, Витька! План то прост как три копейки. Тут всё есть: кормят, поят, развлекают, да и кругом все свои, а там? Да ты на зарплате своей даже за десять лет на один месяц той жизни не заработаешь. Нас сто пятьдесят человек полетело. Вернулось двое. Хер их знает, как они денег достали, хотя те на Марсе тёрлись часто. Так и что? С них глаз не сводят. Следят, чтобы ничего не натворили. А остальные, как я, до сих пор