Ржавые Острова, две части - Беркем Атоми

- Вализа, Дэн. Она будет мешать. Давай отстегну.

Боец только мотнул упрямо набыченной головой; мол, еще не хватало, справлюсь и так.

Русский снял очки, вытащил из ушей затычки, откуда слабенько доносились какие-то заунывные и первобытно-дикие русские завывания, Старший даже уловил одну из строк чужой песни – «…kho-o-odyut ko-o-o-o-on-n-y-y-y-y-y…»; – и поднял на бросившего вызов фельдъегеря не по-хорошему прохватывающий взгляд, равнодушный и беспощадный взгляд слишком много повидавшего старика, нелепо и пугающе смотрящийся на моложавом лице:

- Ты зря не слушаешь своего командира, synok. Такое всегда кончается плохим. Если ты на самом деле хочешь подраться, сними эту штуку. – миролюбиво заметил русский, добавив на своем тарабарском наречии: – A luchshe okstiss…

- Хорош болтать! Давай, ублюдок! – прорычал Дэн, трогаясь и закладывая обманчиво-медленную дугу вокруг русского.

- Ladno, synok. – отсутствующе произнес по-своему русский, глядя куда-то сквозь тушу стремительно двигающегося бойца, изготовляющегося к коронной связке. – Ya tebe podmognu.

Дальнейшее произошло как-то слишком быстро, и никто не успел толком понять, что же случилось. Сперва в правой руке русского словно сам собою возник уродливый и жуткий НДК-17, похожий на обломок мотыги. Затем, стоило Дэну начать вкладываться в атакующее движение, как русский словно размылся в скупом красноватом свете керосиновых светильников, на миг слился с дрожащими тенями и снова оказался мирно стоящим на исходной. А вот с фельдъегерем произошло что-то непонятное: прервав атаку в зародыше, дюжий боец зашипел, скрючился и выронил глухо звякнувший нож, затем об пол грохнула вализа; …как же она смогла отцепиться?.. – недоуменно уставился на освободившееся кольцо наручников Старший, и тут о бетон глухо стукнула разгадка – чисто отсеченная кисть, напоминающая пухлого расслабленного краба.

Старший перевел оторопелый взгляд на русского, отрешенно взирающего на противника, скорчившегося на коленях в обнимку со свежеобразовавшейся культей, из которой мягкими толчками хлестала темная кровь. Сбросив оцепенение, Старший властно опустил поднятый Рамоном ствол: у русского оказалась расстегнутой кобура со знаменитым спецназовским Вектором, а каким быстрым он умеет бывать при желании, русский уже показал. Вместо продолжения банкета Старший выбрал самый мудрый путь, и кинулся к рюкзакам за аптечкой – то, что происшедшее тянуло уже даже не на нападение на члена группы правительственной связи, а на покушение на саму Почту правительства North American Union, его уже почти не волновало. Тем более, что на ружейном кейсе русского Старший успел прочесть аббревиатуру IzhMash-Kalashnikov MILPR – а это означало, что в кейсе покоится самое мощное из ручных средств поражения, MultyImpulce Liqued Powder Rifle. Так русские писали на скупо экспортирумых из Ижевска в ставшие слаборазвитыми страны автоматах-гиперсониках, согласно досужим пересудам способных с небольшой дистанции переворачивать грузовики. В стволе этого адского изобретения инженера Трусова непрерывные вспышки жидкого металла разгоняли пулю до запредельно высоких скоростей, превращавших каждое попадание в не очень маленький взрыв.

Грозно висящий в спертом воздухе напряг разрядил очень кстати появившийся в дверях охранник, обросший инеем по самые брови:

- Парни, кто еще не передумал лететь, подымайте задницы!

Маленький VIP-зал мгновенно оказался на ногах; привычные к военной дисциплине пассажиры знали, что капризные и своенравные летуны не станут ждать припоздавшего ни минуты, а стоимость провоза авиакомпания ни в жисть не вернет, и риск попасть на гигантские вычеты из зарплаты более чем реален. Некоторые из присутствующих имели и такой опыт, и потому дважды повторять не приходилось. Похрапывание спящих сменилось пронзительными взвизгами молний парок, куча багажа растаяла на глазах, и вскоре в зале осталась только группа фельдъегерей, оказывавшая помощь своему раненому.

10.10. 202Х.

10.44 РМ. Нью-Йорк – II, аэропорт Обама, стоянка 2.

К посадочной зоне, где единственный прожектор вырывал из черной метельной круговерти посадочную рампу потасканного Boeing 989, вела узкая тропинка, только что пробитая ратраком в двухметровых сугробах. У рампы сгрудился экипаж, уже изрядно надерганный только что завершившимся размещением основного груза; чуть подальше, в глубине стоянки сквозь пургу неясно мигало несколько оранжевых маячков, это заканчивали заправку истребители конвоя.

Рослый cargo в залепленной снегом парке, подойдя к ежащемуся на ветру стаду пассажиров, перекрыл вой ветра мегафонным скрежетом:

- Так, парни, экипаж мастера Самуэльсона приветствует вас! Кто не знает, я – Джейк Самуэльсон II, сын старого камикадзе Джейка Самуэльсона, а заодно боевой оператор и chef-cargo этого кукурузника. Приятно снова видеть знакомые лица! Надеюсь, парни, что все как следует проссались и обосрались, потому что до Бергена остановок не будет. Если кто-то еще не летал с нами, объявляю порядок погрузки. Проходим по одному, прокатываемся на ридере, винтари и гранаты сдаем вон тому малому у проема рампы, пистолеты можете оставить при себе – пригодятся тем, кто боится воды, если нас собьют над Атлантикой. У кого хватило бабла на бизнес-класс, проходят справа. Третий класс как обычно. Хайрем и Винс вам помогут, так что все, парни, погнали – и давайте не телиться, синоптики грозятся, что дырка вот-вот закроется!

Два неразговорчивых стюарда сноровисто разделили аморфную массу пассажиров на два потока, направляя на проверку оплаты и сдачу оружия. Видя, что стюарды и впрямь стараются как можно быстрее закончить посадку, пассажиры сделали правильный вывод насчет «дыры, готовой вот-вот закрыться», и засунули обычную в такие моменты бестолковость куда подальше, без лишних движений размещаясь в холодном брюхе потрепанного грузовика.

Однако стройный порядок был сразу же грубо нарушен: один из пассажиров, коренастый парень с коротким сигарным окурком в зубах, поднялся по аппарели и нагло прошел мимо принимавших оружие стюардов, направившись прямиком к контролю оплаты. PDA в кармане пассажира связался с терминалом, подтвердив перевод ста тридцати пяти тысяч амеро на счет компании «Срочные Авиаперевозки Самуэльсон и сын».

- Ну что, ты увидел все, что тебе надо?

- Ого. Летишь первым классом, приятель? – стоявший за терминалом стюард удивился первому за несколько рейсов пассажиру дорогого салона.

- Мне сказать «да»? – хмыкнул пассажир, проходя мимо.

- Не только! – мгновенно взбесился не привыкший к такому стюард. – Еще ты выбросишь свой вонючий бычок! На борту не курят!

- На сайте написано другое.

- А ну стоять! Дойдешь до своего первого класса, и там хоть закурись! Выбросил сейчас же!

В запале стюард схватился за кобуру, но не успел вытащить пистолет даже наполовину, как пустой кейс пассажира звякнул углами в заиндевелый металл аппарели, а прямо в нос стюарду уперлось большая холодная железная штука. Очень большая и очень железная.

- Руки. Медленно. Вот так. Ты уверен, что контролируешь себя, synok?

Винс и Хайрем среагировали довольно быстро, и едва их коллега успел кивнуть, подтверждая, что малость погорячился и осознает, как в русского нацелились сразу две винтовки. Однако ситуация сложилась патовая: бледный как простыня стюард перекрывал русского, причем стоял спиной к направлению огня, так что маякнуть ему дернуться в сторону и спокойно расстрелять русского не выходило ну никак.

- Ну-ка, ты! Положи ствол и на пол, сука! Три секунды тебе, гавнюк!

Русский в ответ лишь пристроил ствол на плече трясущегося стюарда и прикрылся им уже полностью.

- Это вам три секунды, pindosnya yebanaya. Успеете положить свои пукалки, останетесь жить. Раз. Д…

- Эй! – на сцене очень вовремя появился Cамуэльсон II, нутром почуявший что-то неладное. Нисколько не разобравшись в мелочах, он, однако, тут же ухватил главное, смело выскочил на линию огня, разделив собой противоборствующие стороны, и сходу принялся мастерски импровизировать: – Эй, парни, какого хрена тут происходит?! Э, а ну, давайте мне тут уже без дуростей! Вы что тут, с ума все посходили?! Винс, очумел? Ты не понимаешь, куда ты целишься? Хайрем, тебя тоже касается! А ты? Пассажир, ты соображаешь, что ты делаешь, нет? У тебя за спиной полкилотонны! Плюс топливо! Тут даже ошметков не останется! Давайте, давайте, парни – опускаем стволы и быстренько грузимся, а разбираться будем когда взлетим, кто тут с кем не поделил чупа-чупс. О кей, парни? Все, по местам, а то застрянем тут на пару суток минимум!

Тут трескотню смышленого cargo прервал визгливый вызов по рации, и Cамуэльсон II, перейдя с миротворческой болтовни на не менее красноречивые жесты и мимику, принялся еще и обсуждать происходящее с отцом по рации.

- …да тут полный дурдом, па! Чуть даже до нехорошего не дошло, ладно я подошел! Наши орлы… Ага, точно… Да, чуть не зацепились с каким-то русским, в очках на поллица и с чудным карамультуком! Что? Точно, па, лет сорока и седоватый … А откуда ты… Как ты сказал? Ага, щас… Эй, пассажир! Па интересуется, говорит ли тебе что-нибудь слово… ща… Во: «Oxx-teasss»?