Том 7. Стихотворения - Федор Сологуб

«Иду я влажным лугом…»

Иду я влажным лугом.Томят меня печали.Широким полукругомРазвёрнутые дали,Безмолвие ночноеС пленительными снами,И небо голубоеС зелёными краями, —Во всём покой и нега,Лишь на сердце тревога.Далёко до ночлега.Жестокая дорога!

«Закрывая глаза, я целую тебя…»

Закрывая глаза, я целую тебя, —  Бестелесен и тих поцелуй.Ты глядишь и молчишь, не губя, не любя,  В колыханьи тумана и струй.

Я плыву на ладье, — и луна надо мной  Подымает печальный свой лик;Я плыву по реке, — и поник над рекой  Опечаленный чем-то тростник.

Ты неслышно сидишь, ты не двинешь рукой, —  И во мгле, и в сиянии даль.И не знаю я, долго ли быть мне с тобой,  И когда ты мне молвишь: «Причаль».

Этот призрачный лес на крутом берегу,  И поля, и улыбка твоя —Бестелесное всё. Я забыть не могу  Бесконечной тоски бытия.

«Под холодною властью тумана…»

Под холодною властью тумана,Перед хмурой угрозой мороза,На цветках, не поблекнувших рано.Безмятежная, чистая грёза.

С изнемогшей душой неразрывныВпечатленья погибшего рая,И по-прежнему нежно призывныОтголоски далекого мая.

«Не ужасай меня угрозой…»

Не ужасай меня угрозойБезумства, муки и стыда,Навек останься лёгкой грёзой,Не воплощайся никогда,

Храни безмерные надежды,Звездой далёкою светись,Чтоб наши грубые одеждыВокруг тебя не обвились.

«Я от мира отрекаюсь…»

Я от мира отрекаюсь,Облекаюсь тёмной схимойИ душою устремляюсьВ тот чертог недостижимый,

Где во мгле благоуханий,В тихом трепете огнейВходит бледный рой мечтанийВ круг больных и злых теней.

И к сокрытому престолуС необычными дарамиМы подходим, очи долу,С необутыми ногами,

И приносим жертву Богу,Службу ясную поём,Но к заветному порогуЧеловека не зовём.

Ариадна («Сны внезапно отлетели…»)

Сны внезапно отлетели…Что ж так тихо всё вокруг?Отчего не на постелиС нею мил-желанный друг?

Смотрит, ищет, — и рыдает,И понятно стало ей,Что коварно покидаетОбольщённую Тезей.

Мчится к морю Ариадна, —Бел и лёгок быстрый бег, —И на волны смотрит жадно,Голосящие о брег.

Лёгким веяньем зефираУвлекаемы, вдали,В синем зареве эфираИсчезают корабли.

Парус чёрный чуть мелькает, —И за милым вслед спеша,Улетает, тает, таетАриаднина душа.

«Из мира чахлой нищеты…»

Из мира чахлой нищеты,Где жёны плакали и дети лепетали,Я улетал в заоблачные далиВ объятьях радостной мечты,И с дивной высоты надменного полётаПреображал я мир земной,И он сверкал передо мной,Как тёмной ткани позолота.Потом, разбуженный от грёзПрикосновеньем грубой жизни,Моей мучительной отчизнеЯ неразгаданное нёс.

«Для чего в пустыне дикой…»

Для чего в пустыне дикойТы возник, мой вешний цвет?Безнадёжностью великойБеспощадный веет свет.

Нестерпимым дышит жаромЛютый змей на небесах.Покоряясь ярым чарам,Мир дрожит в его лучах.

Милый цвет, ты стебель клонишь,Ты грустишь, ты одинок, —Скоро венчик ты уронишьНа сухой и злой песок.

Для чего среди пустыниТы возник, мой вешний цвет,Если в мире нет святыни,И надежды в небе нет?

«Этот сон-искуситель…»

  Этот сон-искуситель,  Он неправдою мил.Он в мою роковую обительЧерез тайные двери вступил, —

  И никто не заметил,  И не мог помешать.Я желанного радостно встретил,И он сказочки стал мне шептать.

  Расцвели небылицы,  Как весною цветы,И зареяли вещие птицы,И пришла, вожделенная, ты…

  Этот сон-искуситель,  Он неправдою мил.Он мою роковую обительБезмятежной мечтой озарил.

«Скоро солнце встанет…»

Скоро солнце встанет,В окна мне заглянет,Но не буду ждать, —Не хочу томиться:Утром сладко спится, —Любо сердцу спать.

Раннею пороюОкон не откроюПервому лучу.С грёзою полночной,Ясной, беспорочной,Задремать хочу.

Дума в грёзе тонет.На подушку клонитГолову мою…Предо мной дороги,Реки и чертогиВ голубом краю.

«Просыпаюсь рано…»

Просыпаюсь рано, —Чуть забрезжил свет,Тёмно от тумана, —Встать мне или нет?Нет, вернусь упрямоВ колыбель мою, —Спой мне, спой мне, мама:«Баюшки-баю!»

Молодость мелькнула,Радость отнята,Но меня вернулаВ колыбель мечта.Не придёт родная, —Что ж, и сам спою,Горе усыпляя:«Баюшки-баю!»

Сердце истомилось.Как отрадно спать!Горькое забылось,Я — дитя опять,Собираю что-тоВ голубом краю,И поёт мне кто-то:«Баюшки-баю!»

Бездыханно, ясноВ голубом краю.Грёзам я бесстрастноСилы отдаю.Кто-то безмятежныйДушу пьёт мою,Шепчет кто-то нежный:«Баюшки-баю».

Наступает томныйПробужденья час.День грозится тёмный, —Милый сон погас.Начала заботаВоркотню свою,Но мне шепчет кто-то:«Баюшки-баю!»

«Запоздалый ездок на коне вороном…»

Запоздалый ездок на коне вороном  Под окошком моим промелькнул.Я тревожно гляжу, — но во мраке ночном  Напряжённый мой взор потонул.Молодые берёзки печально молчат,  Неподвижны немые кусты.В отдалении быстро копыта стучат, —  Невозвратный, торопишься ты.Одинокое ложе ничем не согреть,  Бесполезной мечты не унять.Ах, еще бы мне раз на тебя посмотреть!  Ах, еще б ты промчался опять!

«Ангельские лики…»

  Ангельские лики,  Светлое хваленье,  Дым благоуханий, —  У Творца-Владыки  Вечное забвенье  Всех земных страданий.

  Ангел вопрошает:«Бледный отрок, ты откуда?Рано дни тебе наскучили».  Отрок отвечает:«На земле мне было худо.Мать с отцом меня замучили».

  У Творца-Владыки  Вечное забвенье  Всех земных страданий, —  Ангельские лики,  Светлое хваленье,  Дым благоуханий.

  «Целый день бранили,Ночью руки мне связали,На чердак свели раздетого,  Долго палкой били,Долго розгами терзали, —Вот и умер я от этого».

  Ангельские лики,  Светлое хваленье,  Дым благоуханий, —  У Творца-Владыки  Вечное забвенье  Всех земных страданий.

«Отвори свою дверь…»

  Отвори свою дверь,И ограду кругом обойди.  Неспокойно теперь, —Не ложись, не засни, подожди.

  Может быть, в эту ночьИ тебя позовёт кто-нибудь.  Поспешишь ли помочь?И пойдёшь ли в неведомый путь?

  Да и можно ли спать?Ты подумай: во тьме, за стеной  Станет кто-нибудь звать,Одинокий, усталый, больной.

  Выходи к воротамИ фонарь пред собою неси.  Хоть бы сгинул ты сам,Но того, кто взывает, спаси.

«Суровый друг, ты недоволен…»