Алена и Аспирин - Марина и Сергей Дяченко

Подворотня закончилась. Девочка вырвала руку из руки Аспирина, обернулась и бросила медвежонка обратно, в проем арки, где на стенах прыгали тени.

Сначала он услышал крик — визг, вопль, разрывающий чьи-то голосовые связки.

И секундой спустя увидел огромную тень, выросшую на бетонной стенке поверх побледневших в страхе граффити.

Глухо ухнула собака. Что-то шлепнуло о стену и о пол. И сделалось тихо. Только топот ног, затихающий далеко-далеко…

В соседних домах стали зажигаться окна.

— Уходим, — сказал Аспирин, плохо соображая, ведомый инстинктом.

— Сейчас, — сказала девочка. — Мне надо забрать Мишутку.

Она вошла в проем арки, подняла что-то с асфальта, бережно отряхнула, прижала к груди. Аспирин глянул поверх ее склоненной головы: в подворотне было пусто. Далеко, у противоположного входа, лежал наполовину разорванный труп собаки.

— Идем, — сказала девочка.

Он схватил ее за руку и потащил прочь, стараясь держаться в тени и ни в коем случае не попадаться на глаза растревоженным сонным обывателям, чьи головы то здесь, то там выглядывали в окна, в форточки, с балконов.

* * *

— Неспокойно сегодня, — сказал консьерж Вася. — По всему району собаки, слышишь, разгавкались… Визжал кто-то — прямо жуть… Ты как дошел?

— Нормально, — соврал Аспирин. — Девочку вот… встретил…

Девочка смотрела на консьержа с приветливым интересом.

— Ночью? — удивился Вася. — Одна?

— С Мишуткой, — уточнила девочка.

Подошел лифт. К счастью, сквозь проем в сдвигающихся дверях Аспирин успел заметить Васино лицо: шагнул обратно и помешал дверным створкам сойтись.

— Ребенок потерялся, — сказал он Васе. — Завтра с утра буду звонить в милицию… искать родителей… не бросать же на улице, да?

Взгляд консьержа потеплел:

— Да… Это… Оставляют детей, где ни попадя… Расстреливать бы таких родителей на площадях…

Аспирин перевел дух и снова нажал на кнопку с цифрой «пять». Девочка молчала, поглядывала снизу вверх, гладила мишку по голове.

Лифт скрежетнул, останавливаясь на пятом. Аспирину пришлось несколько раз глубоко вздохнуть, прежде чем руки хоть немного успокоились и прыгающий ключ нашел замочную скважину.

— Заходи…

Зажегся свет. Девочка стояла посреди большой прихожей и щурилась — совсем как тогда в подворотне. Аспирина передернуло.

Не разуваясь, он прошел на кухню. Открыл навесной шкаф, отыскал початую бутылку коньяка. Плеснул в чайную чашку. Выпил. Если и отпустило, то совсем чуть-чуть.

Девочка по-прежнему стояла посреди прихожей — уже без туфель. Аспирин поразился, какие у нее чистенькие носки. Новые, в мелкую красную полоску.

— Как тебя зовут? — спросил он, прерывая паузу.

Она посмотрела на него укоризненно:

— А тебя как зовут?

— Ас… — он вовремя прикусил язык, потому что «Аспирин» — это непедагогично. — Алексей. Вот, надень тапки.

Она сунула ноги в «гостевые» женские шлепанцы, которые были на пять размеров больше ее ступни.

— Ты голодная? — спросил он равнодушно и чуть не взвыл от неестественности, фальши во всех этих бытовых манипуляциях. Тапки-кухня-пельмени-чай…

— Я не голодная, Мишутка голодный, — сказала девочка серьезно. — У тебя есть мед?

— Есть…

В кухне она уселась на табуретку, усадила мишку на край стола и сложила руки на коленях. Мишка сидел, скособочившись, глядя перед собой пуговичными глазами, свесив ватные лапы.

На одной был осколок стекла.

Аспирин, внутренне передернувшись, снял осколок при помощи салфетки. Выбросил в мусорное ведро.

— Так что насчет меда? — спросила девочка.

— Сейчас… Ему в блюдце положить или он может из банки?

— Все равно, — покладисто решила девочка.

— Ему гречневый, липовый или цветочный? — осведомился Аспирин.

Девочка мельком глянула на игрушку.

— Цветочный лучше. Но это не принципиально.

Аспирин чуть не выронил чашку, которую только что снял с полки.

— А ложку ему надо? — поинтересовался хрипло.

Девочка усмехнулась:

— Где ты видел, чтобы медведи ели ложками? Только в мультиках!

— А-а, — неопределенно сказал Аспирин. Поставил на стол перед мишкой стограммовую баночку цветочного меда. С усилием отвернул крышку. Отошел к мойке, встал, скрестив руки на груди, уставился, будто ожидая, что пуговичные глаза мигнут, игрушка потянется ватной лапой к баночке, зачерпнет мед и понесет, роняя капли, к вышитому на плюше рту…

Игрушка не шевельнулась. Девочка взяла медвежонка за лапу, засопела за него, наморщила нос:

— Мишутке нравится. Спасибо.

— Пожалуйста, — вздохнул Аспирин. — Ну а теперь, когда он поел…

— Где же он поел? Он только начал!

Аспирин посмотрел на часы. Половина третьего ночи. Пока удирали с места проишествия, пока плутали переулками, пока Аспирин решал, что делать дальше…

— У тебя есть домашний телефон? — спросил он безнадежно.

— Нет, — отозвалась девочка, «зачерпывая» медвежьей лапой мед и чавкая от воображаемого удовольствия.

— Ты вообще думаешь возвращаться домой?

Девочка взяла со стола салфетку и начисто вытерла мишкину морду. У нее были коротко остриженные розовые ногти. Чистые незагорелые руки. На свежей футболке — два летящих дракона, большой и маленький, и надпись: «Krakow. Learning to fly».

— Ты бывала в Кракове?

Девочка не ответила.

Аспирин плеснул себе еще коньяка. Руки почти перестали трястись.

— Что там было? — спросил он, глядя на полосатые гостьины носки.

— Где?

— Там.

Девочка вздохнула.

— Он за мной пришел… А я не хочу идти с ним.

— Отец?

— Нет. Он мне не отец.

— Отчим?

— Он.

— Кто?

Девочка вздохнула снова. Аспирин нервно потер ладони:

— Кто убил собаку?

Девочка кивнула на игрушечного медведя. Аспирин вспомнил полуразорванного бледного бультерьера.

— Вообще-то, — сказала девочка раздумчиво, — это они ее убили. Давно. Когда она гналась за тобой, она была уже мертвая.

— Взрыва вроде не было, — сам себе сказал Аспирин. — Может… у них оказалось с собой что-то вроде… ну… упало собаке под ноги и взорвалось.

— Мышка бежала, хвостиком махнула, — сказала девочка без улыбки, — яичко упало и взорвалось… Ты хочешь спать?

— Я шесть часов травил в эфире байки, — признался Аспирин. — Разговаривал с какими-то идиотами по телефону. Ставил на заказ идиотские песенки. Потом малолетние кретины подстерегли меня в подворотне и натравили бультерьера. А он возьми да и сдохни на бегу. Да не просто сдохни — разорвись…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});