Пташка Мэй среди звёзд - Джоди Андерсон

По неизвестным причинам Буккарт оставил их в покое, хотя наверняка знал, где они. Он видел, как они прыгнули в поезд, а этот поезд без остановок шел на север страны. Сначала Мэй подумала, что Буккарта насмерть затоптали египтяне, но Беатрис в который раз напомнила ей, что он и так давно уже умер.

Мэй снова уставилась в окно, будто ждала, что предмет ее страхов вот-вот покажется за стеклом. Впереди виднелись горы Дальнего Севера — крошечные пики, окутанные дымкой. Между ними и поездом лежало Мерзкое нагорье — бескрайняя пустошь, полная старинных достопримечательностей.

Беатрис объяснила, что когда-то эти места пользовались большой популярностью. В пограничные городки стекались духи со всех концов страны. Впрочем, в последние два века туризм пришел в упадок: поезда больше не привозили пассажиров, а большинство увеселительных центров закрылись и теперь гнили, всеми позабытые.

Мэй вздохнула. Она решила вздремнуть и полезла на верхнюю полку, но вдруг отпрянула.

Над матрасом парил большой конверт из желтовато-коричневой бумаги с адресом:

Навсегда,

Северный поезд,

вагон 178

Мэй Эллен Берд

Девочка обвела купе взглядом, спрыгнула на пол и высунула голову в коридор, посмотрев налево и направо.

Потом снова заглянула на верхнюю полку и уставилась на Пессимиста.

Кот сонно поморгал зелеными глазами, лениво приоткрывая щелочки зрачков. Если он и видел того, кто доставил загадочное письмо, то все равно не умел говорить.

Мэй осторожно дотронулась до края конверта, придвинула его к себе и перевернула.

У нее перехватило дух. Печать на обратной стороне была ей знакома. Девочка провела мизинцем по гербу в виде кроны дерева, в которой скрывалась пара глаз. Они смотрели на Мэй приветливо, но в то же время хитро, ласково и с угрозой. Такую же печать Мэй видела еще дома, в Болотных Дебрях, — на письме, которое приглашало ее в страну Навсегда. Это была печать Хозяйки Северной фермы.

Подумав немного, Мэй надорвала конверт. Оттуда вылетела ослепительная вспышка. Мэй зажмурилась и прикрыла глаза руками. К ее изумлению, в темноте под закрытыми веками проступили яркие белые строчки.

«Дорогая мисс Берд!

Мы счастливы, что Вы сумели ускользнуть из лап ужасного Буккарта. Примите наши искренние поздравления! Хозяйка Вам благоволит, но все же не забывайте, что ее благосклонность весьма неоднозначна.

Мы с нетерпением ожидаем Вашего приезда. У Хозяйки есть к Вам просьба. Насколько нам известно, Вам тоже хотелось бы попросить ее об одолжении. Во избежание всяческих сомнений добавим, что Хозяйка в силах исполнить все, что Вы пожелаете…»

Сердце Мэй забилось чаще. Она сразу подумала о доме — о заросшей травой лужайке и покосившейся крыше, о просевшем крыльце и тенистых лесах. Разве не этого она хочет больше всего? Мэй представила, как она взбегает по ступенькам и бросается в объятия к маме.

«…Посылаем Вам два свежайших печенья и две бутылки отличного молока с Фермы для утоления жажды и голода во время Вашего пребывания в стране Навсегда. Вам и Вашему коту необходимо съесть и выпить все это незамедлительно. Пожалуйста, не мешкайте…»

Мэй недоуменно захлопала глазами. Сунув руку в конверт, она вытащила оттуда печенья и молоко, недоверчиво посмотрела на них и положила на полку. Потом снова зажмурилась, и перед глазами возникли новые строчки.

«…Поторопитесь! Нити, связующие страну Навсегда, распускаются быстрее, чем старый свитер. Ваши враги дальше, чем Вы думаете, но они ближе, чем хотелось бы. Кстати, в скором времени Вы налетите на кочку — желаем удачи в этом испытании.

Не забывайте: чтобы вернуться, надо идти вперед.

С наилучшими пожеланиями, X. Кари Тредгуд, секретарь P.S. Хозяйка передает привет Вашему коту. Как выяснилось, они давно знакомы. Между прочим, страна Навсегда весьма опасна для котов — особенно для живых».

Слова погасли, и Мэй открыла глаза. Она посмотрела на Пессимиста, перевела взгляд на печенье и молоко — и снова уставилась на Пессимиста.

— Вы давно знаете друг друга? — растерянно спросила Мэй.

— Мяу, — ответил кот и понюхал печенье, чтобы перевести разговор на другую тему.

Если бы он умел говорить, то сказал бы, что хозяйку Северной фермы знают все, только не подозревают об этом. На самом деле она повсюду. И не заметить ее просто невозможно. Однако люди вообще мало что понимают в этих вопросах. Например, они не верят в призраков. С другой стороны, призраки и не догадываются, что деревья умеют говорить. Таким образом, решил Пессимист, и живые, и мертвые стоят примерно на одной ступени развития, а вот коты существенно их опередили.

* * *

— Ты получила телепаграмму. Во всех больших городах есть такие специальные будки, — объяснила Беатрис, приглаживая длинные золотые кудряшки, чтобы каждый локон лежал как следует. Она сложила руки на коленях. — Ты думаешь и отправляешь ее. Я пробовала послать такую маме, — грустно заметила девочка, — Но для этого нужен точный адрес.

Друзья собрались в вагоне-ресторане, и Мэй пересказала им загадочное письмо. Его содержание всех обеспокоило.

— Налетите на кочку? — Фабио подкрутил ус. — Что это значит?

— Не знаю, — ответила Мэй и смахнула крошку с мордочки Пессимиста: не успела она за ним уследить, как кот уплел угощение. Девочка посмотрела на свое печенье и откусила крошечный кусочек. Если Пессимист уже отравился, значит, отравится и она.

— Интересно, почему мне не дали печенья? — проворчал Тыквер и уставился на кота, надменно прищурившись, отчего стал похож на подслеповатого призрака. Пессимист облизнулся, стараясь, чтобы вышло погромче (нарочно для Тыквера), и как ни в чем не бывало посмотрел в окно.

За несколько дней путешествия соперники — домовой призрак и живой кот — сообразили, что каждый из них считает себя лучшим другом Мэй, и с тех пор смотрели друг на друга со сдержанным презрением.

— Эта Хозяйка, она не понимать, что говорить! — возмутился Фабио.

Мэй пожала плечами. Похоже, Хозяйка знала гораздо больше, чем хотелось бы. К примеру, она знала, что Мэй едет в вагоне номер 178 северного поезда. Она знала, что Мэй и Тыквер прошли через Катакомбы над Мертвым морем. Она знала леса вокруг Болотных Дебрей.

Беатрис озабоченно нахмурилась.

— Знаешь, Мэй, как-то это все подозрительно. Что значит «ее благосклонность неодноз…»

Мэй скрестила руки на груди. Для нее Хозяйка была выше подозрений.

— Она сказала, что выполнит любое мое желание, — тихо сказала девочка.

Перед глазами до сих пор сияла одна-единственная строчка. Мэй забыла о неоднозначной благосклонности и даже об опасности; больше всего на свете ей хотелось только одного — снова увидеть маму.

Беатрис перегнулась через стол и погладила девочку по руке. От прикосновения холодных прозрачных пальцев по коже Мэй побежали иголочки. Привидение хотело ее приободрить, но глаза были полны невыразимой печали — неизбывная грусть Беатрис Хитклиф Лонгфелло прокрадывалась даже в ее улыбки.

— Я знаю, Мэй. Но где бы я ни читала про Хозяйку, везде говорится, что она совсем не безобидна. Вот, посмотри. — Беатрис полистала одну из раскрытых книг, лежавших на столе, и ткнула пальчиком в абзац.

«Хозяйка Северной фермы.

Местоположение: ледяные пустыни Дальнего Севера.

Знаменита: равно как невероятно милосердными, так и невероятно немилосердными деяниями; необычайно искусна в шитье; удерживает нарушителей своих границ в вечном плену; связана с духами света.

Голографическое фото: отсутствует. Ни один из посланных голографов не вернулся назад.

Как добраться: см. с. 195»

Мэй открыла указанную страницу: список расположенных в черте Призрачного города приютов для умалишенных.

«Знаменита равно как невероятно милосердными, так и невероятно немилосердными деяниями…» Девочке показалось, что она уже слышала это о ком-то другом, но вот о ком? Имя так и вертелось на языке, но Мэй никак не могла его припомнить.

Беатрис закрыла книгу и оперлась подбородком на скрещенные руки. Она уже перечитала все книги в поезде (а некоторые даже дважды), надеясь отыскать хоть какой-то намек на то, как найти маму, которую она не видела с тех пор, как умерла от тифа в 1901 году. Тогда Беатрис было одиннадцать лет. Ее мать умерла несколькими днями раньше.

Мэй заметила, что под глазами подруги появились темные круги, а ее призрачный свет как будто потускнел.

— Похоже, выбирать не приходится, — сказала Мэй. — Я уже все перепробовала, чтобы не встречаться с Хозяйкой, а мы все равно направляемся прямиком к ней. Вряд ли это совпадение.