День рождения жены - Анна Данилова

– В каком смысле?

– Во всех.

– Тогда – слишком.

– Наверное, это вас сильно раздражало?

– Да, в некоторой степени. Понимаете, она превратила мою холостяцкую квартиру в некое подобие семейного рая, знаете, с теплыми тапочками, пирогами, наливочками и вечерним телевизором… Я не мог ничего сказать против – меня это обволакивало, засасывало… Клара мне даже руки глицерином от цыпок смазывала, а потом надевала мне специально сшитые для этого фланелевые варежки на резинках!..

– И вы, конечно, завели себе любовницу, – подытожил умный Ивлев.

– Конечно! – с жаром согласился Песцов, довольный, что его поняли как мужчину. Он расслабился и знаком попросил разрешения закурить. – Я же нормальный…

– Ваша жена не была вашей женой в полном смысле этого слова?

– Это сложный вопрос. – Песцов замер с сигаретой в руке. – Давайте я лучше расскажу вам про Катю. Мы работаем вместе, и это случается, как правило, в обеденный перерыв. У меня свой кабинет, и мы запираемся… – Песцов вспотел и вынужден был расстегнуть воротничок и ослабить галстук. – Видите ли, не у всех же дома все ладится. Так поступают многие мои приятели. Это не считается изменой.

– Вы любите Катю?

– В некоторой степени. Словом, я не собирался на ней жениться. Хотя на прошлой неделе она сказала, что беременна.

– Так почему же ваша жена не выполняла своих супружеских обязанностей?

– Как не выполняла? Я как сыр в масле катался! Я ведь не зря вам про варежки…

– Песцов, вы же взрослый человек… – У Ивлева было такое выражение лица, словно он готов был покрутить пальцем у виска и с трудом сдерживался, чтобы не сделать этого, и тогда Песцов понял и замолчал.

Ивлев подошел к окну. Стекла обледенели. Он представил, что через каких-нибудь полтора-два часа все закончится, и он со спокойной душой выйдет отсюда и медленно пойдет по этой заснеженной дороге домой. Подышит перед сном морозным воздухом, поднимется по лестнице, откроет дверь своим ключом и войдет в теплую прихожую, где его встретит Таня, размотает ему шарф, стряхнет с шапки снег и поведет в кухню, пить кофе… Он с трудом вернулся мыслями в кабинет и обратил свой взгляд на растерянного Песцова.

– Сколько лет вы знали Клару?

– Три года в разводе плюс год в браке. Итого четыре, – подсчитал Песцов.

– А где же еще полтора года, а? Или вам изменяет память? Должно получиться пять с половиной лет. Или вы уже совсем не помните, что произошло в 2001 году, в октябре? Событие, которое потрясло весь город? Нет? Ладно, отдохните минуточку, я пока допью свой чай, правда, он совсем остыл…

– Я подобрал ее на вокзале…

– Сначала расскажите, как и где вы познакомились с Лепешинским.

– Он месяц проработал в нашей фирме. А по выходным нас собиралось несколько человек, и мы у Лепешинского играли в преферанс… Знаете, пиво, карты – сугубо мужская компания. Он умеет отдыхать. Потом все как-то распалось, а мы продолжали оставаться приятелями…

– Вы сказали, что подобрали ее на вокзале…

– Да, она там, если так можно выразиться, работала…

– Вы не боялись заразиться?

– Я привел ее домой и заставил помыться. В тот вечер у нас ничего не было. К тому же она совсем обессилела от голода и упала прямо в ванной на пол… А на следующий день я отвел ее к знакомому врачу. Он осмотрел ее, прописал уколы, и она некоторое время лечилась, а потом, через две недели, когда все анализы были готовы…

– Она была красивой девушкой? Брюнеткой, кажется?

– Да, у нее были черные волосы, коротко остриженные… Что-то еврейское было в ее губах и глазах… Я стал покупать ей красивые вещи, мне самому было это приятно. Правда, она первое время удивляла меня. Сказывались привычки. В тот первый день, когда я накормил ее, она разделась, представляете, и легла… Это было так дико! Я раньше никогда не имел дела с подобными женщинами.

– Вам показал ее Лепешинский?

Песцов замолчал. Он понял, что сказал лишнее.

– Кто устроил ее на работу? – не дав ему опомниться, спросил Ивлев.

– Никто, – растерялся Песцов. – Она сама.

– Что, прямо вот так, с улицы, и в бухгалтеры? Ведь Клара работала бухгалтером.

– Да, верно, – успокоился Песцов. – Она же окончила бухгалтерские курсы.

– Вы знали, что у нее никого нет, кроме бабки в Каменке?

– Знал.

– Вы не дальтоник?

– Нет, – насторожился Песцов. – А что?

– Вспомните, пожалуйста: вы зашли в комнату Клары, она сидела в кресле, так?

– Так! – Песцов весь обратился в слух, боясь пропустить хоть слово.

– Насколько я помню, ваша жена была в черном платье?

– Да.

– Какие украшения были на ней?

– Серьги, брильянтовые…

– Вы хорошо представили себе всю эту картину? Вот она сидит… ну?

– Я что-то не понимаю вас…

– Какого цвета были волосы у Клары?

– Рыжие! – уверенно воскликнул Песцов и облегченно вздохнул.

– Сколько раз за пять с половиной лет, как мы с вами насчитали, вы были близки со своей женой?

– Я собирался это сделать сегодня! – чуть не плакал Песцов. Он был, казалось, убит этим признанием. Со лба его стекал пот. Ивлев дал время ему собраться мыслями.

– Она ждала вас? Она хотела этого? Или, быть может, ей позволил Лепешинский?

– Она ждала меня! – закричал Песцов. – Когда я вошел и увидел ее, она сидела в кресле и была так соблазнительна, что я…

– Не понял, – Ивлев поднялся со стула, – с ножом в горле она показалась вам соблазнительной? Вы извращенец, Песцов! Вы не садист, случаем? Так что она вам сказала?

– Не кричите на меня! – Песцов зажмурил глаза и обхватил ладонями лицо.

– Тогда я скажу вам. Скорее всего, она не была настроена принимать вас вечером и постаралась объяснить вам это как можно более вежливо, но у нее, по всей вероятности, это не очень-то получилось…

– Она сказала, что он вернется!.. Он поехал отгонять машину в гараж, у нас совсем не оставалось времени… Она тоже была расстроена.

– Как вы думаете, Лепешинский догадывался, что Клара согласилась уступить вам?

– Я не знаю, – проговорил Песцов упавшим голосом. – В любом случае, она бы не сказала… Она сильно изменилась ко мне в последнее время. Лепешинский давил на нее, она тоже устала.

– Как скоро они должны были пожениться?

– Через три месяца. Он ждал развода. Они собирались за границу, хотя Клара уже не верила ему. Ведь сколько времени прошло…

– Куда вы дели тело убитой вами Люды Фроловой, которую вы по приказу Лепешинского подобрали на вокзале, отмыли и устроили к нему же в фирму кассиршей?

Песцов курил, опустив голову.

– Вот вы все говорите: фирма, фирма. А ведь правильнее было бы сказать – фирма-посредник. В 2001 году, если мне не изменяет память, Лепешинский должен был выплатить своим поставщикам за чернобурых лис и свинину более двадцати миллионов рублей. Я отлично помню это дело. Тело несчастной девушки, которая везла эти деньги из банка, до сих пор не найдено. Во всяком случае, до сегодняшнего дня…

Песцов вздрогнул.

– Шофер вахтовой машины, сидевший в тот день за рулем, был обнаружен в кабине с разбитой головой. Он ничего не помнил. Кто оглушил его – вопрос! Скорее всего, сама Фролова, которая сидела сзади.

Песцов попросил воды и залпом выпил целый стакан.

– Что же это вы, Песцов, запутались в своих женщинах? Оказывается, Люда Фролова – одна девушка, Клара – совсем другая. Одна – брюнетка, другая – рыжая. И еще говорите, что вы – не дальтоник! Люда была нужна вам, чтобы ограбить фирму и разбогатеть на пару с Лепешинским, так сказать, мозговым центром в вашем деле, а Клара – так, прихоть и давняя любовь Лепешинского, который в силу сложных семейных обстоятельств – мне это еще предстоит выяснить – не мог жениться на ней вначале, а потом и вовсе раздумал. Его вполне устраивало, что Клара живет под вашей охраной, на ваши средства и что встречаться он с ней может, когда ему заблагорассудится, не считаясь с вами. Он не учел только одного: что вы сможете полюбить свою «жену». Да и ей все это порядком надоело… Вы правильно подметили: она перестала верить ему… Он шантажировал вас… кладовкой…

Песцов не поверил своим ушам.

– Зачем вы убили Клару?

– Я не убивал ее!

– Я бы на вашем месте убил Лепешинского. Честное слово – в этом было бы больше смысла. Какая-то странная у вас логика, поэтому я так долго и распутывал этот клубок… Хотя, собственно, не так уж долго. Знаете, в чем ваша ошибка? Надо было кладовку несколько иначе переконструировать… А так сразу заметно, что она на два метра меньше… Я, например, сразу это увидел.

– Нет! – Песцов весь как-то съежился, подобрался, словно под стулом натекла лужа воды. – Я ничего не знаю!

– Знаете, кого вы мне напоминаете с этими дурацкими ужимками и фразами вроде: «Я ничего не знаю»? – передразнил он Песцова. – Бездарного актеришку! Сплошное позерство.

– Из-за этой кладовки я и женился, – заскулил Песцов. Он устал, и его сильно трясло.