В то короткое лето… - Илона Руднева

потом почувствовала, как Саша поцеловал меня в нос. И что-то было уже не так. Новые чувства вспыхнули в сердце. И теперь, когда он будто невзначай целовал меня в щеку, в лоб, нос я каждый раз вздрагивала, понимая, что мы становимся больше, чем друзья.

Как-то быстро пролетали дни. Мои студенческие каникулы стремительно заканчивались. Но казалось, что я только вчера приехала. Саша наполнял каждый мой день какой-то радостью, спокойствием и лёгкостью. Его присутствие переходило в привычку, и уже было не по себе, если он задерживался или приходил в другое время. Мы начинали обижаться друг на друга по мелочам, а потом переживали из-за этого. Но я старалась найти компромисс и свести к тому, что мы, несмотря ни на что, лучшие друзья.

В этот вечер мы должны были идти на дискотеку, но Саши всё не было. Обычно он приходил в девять. Часы показывали начало десятого. Меня это жутко раздражало, я нервничала. Решила идти без него. Пришла в «центр». И ни единой знакомой души! Я купила минералки и осталась в сквере у входа. К счастью, встретились его друзья. Они обрадовались мне и я уже не чувствовала себя такой брошенной и одинокой. Мы разговорились. Парням было очень интересно поболтать с городской девчонкой о том — о сём. Нас перебил знакомый голос. Это был Саша. В чёрном костюме, белоснежной рубашке, наглаженный, надушенный, но подавленный и раздраженный. На секунду он задержал на мне взгляд, достал сигарету и закурил.

— Тебя там зовут, — сказал один из ребят, указав на кавалера.

Тот в упор смотрел на меня.

— Прямо сейчас? — обернулась я к нему.

Саша твёрдо кивнул. Я подошла к нему.

— Ты со свадьбы приехал что ли? — пошутила я.

— Ты зачем сюда пришла? — словно старший брат, заявил он.

— Захотела и пришла. А что? — начинала беситься я.

— Нечего тебе одной сюда приходить!

Я пожала плечами.

— Ты мой папа что ли, чтобы решать: куда мне ходить, а куда — нет?

Он схватил меня за руку. Я освободилась от него и пошла прочь. Ребят на прежнем месте уже не было. «Что ж, тогда пойду танцевать!» — подумала я и пошла. Желающих поплясать было не так много, а вот я очень желала, иначе моя злость вот-вот бы вырвалась наружу. Я вышла на середину танцпола под открытым небом, танцевала так, как танцуют в последний раз в жизни. За что? В чем я виновата? Ведь вчера ещё все было хорошо… но между нами как всегда: никаких ссор, никаких объяснений! А я не могла сейчас! Только не сейчас! И я ненавидела себя за то, что мне так плохо…

Среди света прожекторов и толпы людей я видела его. Он стоял на крыльце и смотрел на меня не отводя глаз. Неожиданно грянул гром, молния рассекла ночное небо, а затем полил дождь огромными каплями. Все побежали на крыльцо под навес, а я осталась. Огни освещали мой насквозь промокший силуэт, к которому липла одежда. Я танцевала под струями летнего ливня. Волосы тёмными прядями падали мне на лицо. Дождь лил, музыка все играла, играла для меня — единственной сумасшедшей танцующей. Я чувствовала себя прекрасно… И вся обида растворялась в дожде и уходила в землю. А Саша смотрел на меня и чего-то ждал. Я рассмеялась ему в лицо… Парой секундами позже я видела, как он удалялся прочь.

Что произошло с нами в тот вечер я так и не поняла, это осталось невыясненным навсегда, как и многое другое. На следующий день мы ни словом не обмолвились о случившемся. Саша пришел как обычно, в то же время. Я вышла к нему. Он обнял меня и прижал к себе. Опять пошел дождь. Мы поднялись на веранду, ничего не говоря друг другу. Он понимал, что ему надо бы идти, а я — что мне следует проводить его, но оба не хотели расставаться…

До моего отъезда оставалась неделя. У меня начали возникать мысли: «А что, если я останусь с Сашей? Перееду в деревню? Брошу учебу?» И я не находила ничего приемлемого для себя, меня пугали эти мысли, как и его безумные взгляды. И хотя сердце просило остаться, разум говорил обратное.

Рано или поздно, Саша должен был сказать, что томило его. Но он тянул, не решался и мучал нас обоих. Друзья замечали в нем перемены: из серьёзного и задумчивого он превратился в весёлого «ребенка». Таким я видела его в этот вечер на дискотеке, почти перед самым моим отъездом. Всё его тело трепетало от непонятного счастья. Я стояла на крыльце рядом с ди-джеем, а Саша то и дело подходил обнимать меня, целовал щёки и уходил танцевать. Я наблюдала за ним: он был удивительно счастливым. Потом он вдруг вернулся и крепко обнял меня.

— Я так привязался к тебе, словно собачонка. Не хочу, чтоб ты уезжала! Хочу быть с тобой!

Мне стало тяжело от этих слов. Слезы навернулись на глаза. Мы ведь прекрасно понимали, что я все равно уеду.

— Я вернусь через два года, — попыталась я смягчить обстановку.

— Два года… Ты уже выскочишь замуж за какого-нибудь придурка, который будет полоскать тебе мозги! … Хочу быть там, где ты…

Господи, но этого не могло быть!

Саша нежно прильнул к моей щеке. Никогда не видела его таким.

Неожиданно весь романтический вечер повернулся обратной стороной. На мотоциклах приехали парни из соседнего посёлка, соскочили с палками в руках и завязалась драка. Я потеряла Сашу из виду. Народа стало так много: местные смешались с приезжими. Парни лупили друг друга нещадно. Девчонки верещали и поддавали жару. Меня толкали то в одну сторону, то в другу, не давая выбраться из этой кучи людей. Саша нашёл меня сам. Он зажимал обеими руками сломанный нос, затем что-то щелкнуло и нос стал на место. Я опешила.

— Пойдем отсюда, пожалуйста! — умоляюще выкрикнула я.

Но он куда-то снова отправился. Разъяренные парни двинулись в мою сторону. Каким-то образом я оказалась в середине толпы. Один из мотоциклистов злобно толкнул меня в спину кулаком. Несколько лет обучаясь каратэ, я на адреналине инстинктивно съездила ему ногой по лицу. Озверевший тип хотел ударить меня, но я увернулась и помчалась прочь. Я была вне себя от ярости! Долой с моего пути!

Я бежала по шоссе и считала до ста, а потом еще до ста. Хотела успокоиться. Кто-то звал меня, но я не оборачивалась. Саша бежал следом, закрывая лицо платком. Я остановилась, он схватил