Новая личность Джеймса Пенни - Ли Чайлд

Как и любой калифорнийский городок, появившийся в пору экономического бума, Лэйни строился на скорую руку. Завод был построен примерно в начале первого срока правления Никсона. Бульдозеры сровняли с землей сотни акров апельсиновых рощ, население городка, состоявшего теперь из пятисот каркасных домов, выросло за год в четыре раза. Ничего такого уж плохого в этих домах не было, однако, простояв здесь тридцать один год, они увидели не больше дюжины дождей и высохли настолько, насколько вообще может высохнуть дом. Доски, из которых они были сколочены, пропеклись на солнце, сухие ветры пустыни начисто лишили их всякой влаги. Пожарных гидрантов на улицах не было. Дома стояли почти вплотную друг к другу, никакие зеленые противопожарные полосы их не разделяли. А с другой стороны, и серьезных пожаров в Лэйни никогда не случалось. Ну, то есть до этого июньского понедельника.

Когда огонь охватил заднее крыльцо дома соседки Джеймса Пенни, она позвонила в пожарную часть еще раз. Там в это время царила неразбериха. Диспетчер посоветовал ей выйти на улицу и ждать прибытия пожарной команды. К приезду пожарных от дома соседки уже ничего не осталось. Как, собственно, и от того, что стоял следом за ним. Пустынный ветер перенес огонь через разделявший их узкий проем, и жившая во втором доме пожилая чета выбежала, спасая свои жизни, на улицу. К тому времени в Лэйни уже мчались пожарные команды из Ланкастера, Глендейла и Бейкерсфилда. Те были хорошо экипированны и спасли положение. Они принялись поливать из шлангов разделявшие дома сухие кусты и дальше пламя не пустили. В итоге сгорели всего три дома. Один принадлежал Пенни, два других — его жившим с подветренной стороны соседям. Через два часа с паникой было покончено, и ко времени, когда Пенни отъехал от городка Мохаве на пятьдесят миль к северу, шериф Лэйни как раз принялся вместе с пожарными инспекторами по кусочкам восстанавливать картину случившегося.

Они начали с дома Пенни, который стоял с наветренной стороны, сгорел первым и потому уже успел немного остыть. Сгорел он практически до бетонных плит, на которые были настланы полы, однако разобраться в планировке дома было все-таки можно. Да и свидетельства того, что здесь произошло, просто-напросто бросались в глаза. С одного из боков прежней гостиной виднелось большое черное пятно. Глендейлский инспектор опознал в нем то, что видел уже множество раз. Это были остатки поролоновой набивки дивана или большого кресла, политого бензином и затем подожженного. Очевиднейший случай поджога. Дело довершили усилившийся ветер и близость других домов.

Шериф отправился на поиски Джеймса Пенни, намереваясь сообщить ему, что кто-то спалил дотла его дом и дома его соседей. Он доехал на своей черно-белой машине до завода, поднялся на второй этаж, миновал длинную очередь и вошел в кабинет Оделла. Оделл рассказал ему о состоявшемся около часу дня пятиминутном разговоре. От него шериф покатил к полицейскому участку Лэйни, крутя баранку одной рукой, а другой потирая подбородок. И пока Джеймс Пенни приближался к северному отрогу выраставшей перед ним горы Уитни, которая стояла в ста пятидесяти милях к северу от его дома, в полицейские участки страны полетели сообщения о том, что он разыскивается по подозрению в намеренном поджоге своего дома — преступлении, которое в сухой и жаркой Южной Калифорнии считается весьма и весьма серьезным.

На следующий день Джеймса Пенни разбудило утреннее солнце, пробившееся сквозь дырку в шторах комнаты, снятой им в мотеле. Он сдвинулся немного в сторону, полежал в тепле чужой постели, наблюдая за плясавшими в солнечном луче пылинками.

Он все еще находился в Калифорнии, неподалеку от Йосемитского национального парка. Но и не в такой близости к парку, чтобы в мотеле брали дорого. В бумажнике, который он засунул под матрас, лежали деньги — его зарплата за шесть недель. Зарплата за шесть недель минус стоимость горючего (полтора бака), чизбургера и 27,5 доллара за комнату. А под матрасом деньги лежали, потому что за 27,5 доллара в хорошем месте комнату не получишь. Дверь он, конечно, запер, однако в конторе мотеля имелся запасной ключ, а дежуривший там малый мог оказаться далеко не первым мотельщиком, который на часок ссужает запасные ключи человеку, желающему подзаработать в ночные часы лишнюю пару долларов.

Впрочем, ничего дурного не случилось. Матрас был так тощ, что Пенни ощущал: лежит его бумажник там, где лежал, прямо под почками. Бумажник был еще довольно пухлый. Приятное ощущение. Пенни смотрел на пляшущие в солнечном луче пылинки и производил мысленные арифметические выкладки, растягивая шестинедельную зарплату на обозримое будущее. Тратиться ему особо не на что — только на дешевую еду, дешевые мотели да бензин для «файерберда», — так что больших проблем он не предвидел. Двигатель у его машины современный, двадцать четыре клапана, сочетающий мощность с экономичностью. Он может уехать очень далеко, и у него еще останется достаточно денег, чтобы остановиться где-нибудь и без спешки оглядеться вокруг.

Вот что будет потом, сказать сейчас трудно. Но что-нибудь да подвернется. В этом он не сомневался. Какая ни на есть работа, пусть даже черная. Он же трудяга. Может и под открытым небом работать, это, пожалуй, будет даже переменой к лучшему. Простая работа на простых, честных людей — это тебе не на ухмыляющегося скользкого типа вроде Оделла ишачить.

Какое-то время он наблюдал за солнечным лучом, ползущим по его одеялу. Потом отбросил одеяло и выскочил из постели. Заглянул в уборную, ополоснул лицо и рот водой из-под крана, разобрал одежду, которую вчера кучей свалил на полу, натянул ее на себя. Одежду придется подкупить. Пока он располагал только той, что сейчас на нем. Все остальное сгорело вместе с домом. Он пожал плечами и повторил расчеты с поправкой на приобретение новых штанов и рабочих рубашек. А то и ботинок — если работать и впрямь придется под открытым небом. Время, на которое хватит его денег, несколько сократилось. И он решил ехать помедленнее, чтобы экономить на бензине и, может быть, поменьше есть. Вернее, не поменьше, просто кормиться подешевле. Не в туристских ресторанчиках, а на стоянках грузовиков. Калорий больше, затрат меньше.

Надо будет сегодня отъехать от мотеля подальше, прежде чем он остановится, чтобы позавтракать. Он позвенел в кармане ключами от машины, открыл дверь комнаты. И замер. Асфальтовый прямоугольник перед дверью был пуст. Старые пятна машинного масла — больше ничего. Он в отчаянии глянул вправо, потом влево. Красного «файерберда» нигде видно не было. Он вернулся на ослабевших ногах в комнату, тяжело опустился на кровать. И какое-то время просидел в оцепенении, думая, что делать дальше.

В контору он решил не лезть. Без дежурного дело не обошлось, тут и сомневаться нечего. Он словно видел, как все произошло. Этот малый дождался позднего часа и позвонил своим приятелям, а те заявились сюда и увели машину, замкнув накоротко провода зажигания. Выехали из мотеля и покатили себе по дороге. Мерзавцы, которые кормятся за счет не ожидающих подвоха проезжих. За счет лопухов, достаточно глупых, чтобы платить 27,5 доллара за привилегию лишиться самого дорогого, что у них есть. Вот он таким лопухом и оказался. И теперь на него попеременно накатывали то ярость, то тошнота. Его красный «файерберд» исчез. Украден. Обошлось без кредитора-дилера. Хватило и воров.

Ближайший полицейский участок находился в двух милях от мотеля. Пенни заметил его прошлым вечером, когда проезжал мимо, направляясь на север. Участок оказался маленьким, а народу в него набилось порядочно. Он встал в очередь, шестым. Сидевший за столом полицейский подробно расспрашивал пришедших с жалобами людей, записывал их рассказы, записывал медленно. А Пенни казалось, что сейчас на счету каждая минута. Может, его «файерберд» уже гонят к границе. Этот парень мог бы связаться со своими по радио, глядишь, они и задержали бы машину. Он нетерпеливо переминался с ноги на ногу. В отчаянии озирался по сторонам. За спиной полицейского висела доска с приколотыми к ней бумажками. Нечеткими ксерокопиями телексов и факсов. Извещениями маршалов США. Пенни скользил по ним равнодушным взглядом.

Внезапно его взгляд за что-то зацепился. Прямо на Пенни смотрела его фотография. Взятая из водительских прав, скопированная на черно-белом ксероксе, увеличенная, зернистая. ДЖЕЙМС ПЕННИ. Из Лэйни, штат Калифорния. Описание машины. Красный «файерберд». Номер. Джеймс Пенни. Разыскивается за поджог и нанесение ущерба. Он смотрел на плакатик. И тот вырастал и вырастал в размерах. Пока лицо с фотографии не приобрело натуральную величину. Джеймс Пенни. Поджог. Нанесение ущерба. Общий розыск. Стоявшая перед ним женщина завершила рассказ о своей беде, теперь он оказался в очереди первым. Сидевший за столом сержант поднял на него взгляд.