Имперские звёзды - Эдвард Элмер Смит

Затаив дыхание, не шелохнувшись, зрители следили за летящими вниз серебристыми фигурами. Сможет ли гимнаст удержаться на трапеции? Выдержат ли канаты? Снаряд начал угрожающе скрипеть и потрескивать, тонкий металлический стержень качели изогнулся, словно напряженный лук. За мгновение до того, как он треснул, Жюль отпустил ненадежную опору. До арены оставалось не больше сорока футов.

При замедленной съемке можно было бы разглядеть, что даже в этот страшный миг гимнасты не потеряли контроля над своими движениями. Они готовились приземлиться: колени согнуты, локти плотно прижаты к бокам, подбородки — к груди, сильные мышцы ног напряжены. Мгновение — и их тела мелькнули над ареной, погасив инерцию ловким переворотом.

Еще секунду брат и сестра рука об руку неподвижно стояли в центре посыпанного желтоватыми опилками круга, под яркими лучами прожекторов, направленных теперь вниз; затем, поклонившись, они стремительно скрылись за кулисами. И только тогда амфитеатр взорвался неистовой бурей оваций.

На этот раз публика получила нечто большее, чем обычное зрелище; перед глазами заполнившей цирк толпы промелькнул краткий и смертельно опасный спектакль. Тысячи людей видели обреченную на гибель жертву; они испытали непроизвольную вспышку ужаса и сострадания, а потом, когда жизнь молодой гимнастки оказалась вне опасности, кое-кто, возможно, ощутил досаду. Великолепные юные тела пронеслись перед ними, обреченные на смерть или жестокое увечье, но в последний миг их гибельный полет обернулся триумфом силы, ловкости и самообладания.

Несомненно, то был великолепный финал; и неистовый взрыв аплодисментов подтвердил такой вывод. Кто смог бы сказать, какие чувства — сострадание, восхищение или разочарование — руководили в эти минуты ревущими, хохочущими, улюлюкающими и свистящими толпами землян?

Как бы то ни было, многие зрители пережили, быть может, самый волнующий момент в своей жизни. И только единицы из них могли бы разгадать секрет д'Аламберов и тайну этого невероятного полета. Ибо из триллионов людей, населяющих девятьсот сорок две обитаемые планеты Империи Земли, лишь ничтожная часть когда-либо слышала о Де-Плэйне. А из тех, кто слышал о ней, очень немногие знали, что гравитация в этом мире в три раза больше, чем на маленькой, зеленой и ласковой Земле. И, пожалуй, практически никто не догадывался, что суровый, грозный Де-Плэйн был родиной артистов из труппы д'Аламберов, выступавших в тот день на арене Галактического Цирка.

Глава 2

ПРОИСШЕСТВИЕ В ДЬЮНЕДИН-АРМС

Имперская Служба Безопасности (ИСБ) была основана в 2239 г. императрицей Стэнли III, первой из Великих Стэнли. За время своего тридцатисемилетнего царствования (2237-2274 гг.) она сумела привить Службе дух верности и преданности престолу, который с тех пор являлся главной отличительной чертой ИСБ. Служба скомпрометировала себя лишь однажды — при слабовольной и порочной императрице Стэнли V, чье правление — к счастью, очень краткое (2293-2299 гг.) — было настоящим бедствием для Империи. Полного расцвета ИСБ достигла при императоре Стэнли Х (с 2402 г. по настоящее время), третьем из Великих Стэнли, при котором она стала практически лучшей организацией подобного рода во всей обитаемой Вселенной.

Бэйрд, «Исследования проблемы безопасности», 2440 г., стр. 291.

Ареал Тампета, штат Флорида, населяло более пятнадцати миллионов человек — включал он не только города Сент-Питерсберг, Тампа и Клиарвотер, но и городишки помельче, а также поселки между Сарасотой на юге и Порт-Ричи на севере. Ближе к границе этого района, по направлению к Лейклэнду, находилось местечко Пайнелла, где Галактический Цирк вот уже больше недели давал свои представления при неизменном аншлаге, причем ни в один из вечеров программа не повторялась. Особым разнообразием блистали выступления д'Аламберов.

Жюль и Иветта, премьеры труппы, разумеется, имели собственные гардеробные — и у этих комнат был отдельный выход. Поэтому никто из цирковых служителей не заметил, как два коренастых невысоких дельфианца, по уши закутанные в бесформенные развевающиеся плащи с капюшонами — обычные одеяния этого народа, привыкшего скрывать свои тела, — покинули гигантское здание Цирка. Был поздний вечер, около одиннадцати часов, но огромные сияющие сферы, окружавшие здание Цирка, бросали яркий свет на заполненные бурлящими людскими толпами дорожки. Дельфианцы присоединились к этому нескончаемому человеческому потоку, который медленно тек в сторону необъятных размеров площадки, предназначенной для парковки машин. Для того, чтобы добраться до своего глайдера, им потребовалось более получаса; однако они, казалось, не спешили. Выбравшись из лабиринта узких городских улочек, Жюль откинул капюшон плаща, перевел свою тяжелую машину на второй уровень Четвертого Трансамериканского шоссе и стремительно погнал её к Дьюнедину, в Дьюнедин-Армс — одному из самых шикарных злачных мест на всем североамериканском континенте. Подъехав к огромному, блистающему огнями дворцу, он сунул доллар сторожу паркинга, второй — портье в роскошной ливрее у входа, ещё один — швейцару, который почтительно проводил их к лифту, остановившемуся на четвертом этаже. У гардеробной стойки оба дельфианца — что, впрочем, никого особенно не удивило, — отказались расстаться со своими плащами, после чего Жюль, как было принято, дал очередной доллар несколько вызывающе одетой девице при гардеробе, а затем вручил билеты и пятидолларовую банкноту подобострастно кланяющемуся метрдотелю.

— Премного благодарен, месье и мадам, — проворковал тот с широкой улыбкой. — Мы очень рады приветствовать вас у себя в этот вечер, мистер и миссис Тигвен. Прикажете подать ужин прямо сейчас или, быть может, несколько позже?

— Пожалуй, через час-полтора, — бросил Жюль на четком, безукоризненном русско-английском «империале», официальном языке Империи. Затем он внимательным взглядом окинул простиравшийся перед ним просторный зал ресторана. Справа вдоль стены, в мерцании приглушенных огней, тянулась зеркальная стойка бара. Три больших окна слева выходили на залив и пустынный пляж. Тяжелые массивные столы из натурального дуба были свободно расставлены по всему залу, оставляя место для танцевальной площадки. На сцене в дальнем углу рыжеволосая девица, извиваясь в луче прожектора, отработанными движениями снимала одну деталь туалета за другой, демонстрируя всем желающим свои прелести. Стены ресторана украшали подлинники дорогих картин и изумительные гобелены, на пьедесталах в глубоких нишах возвышались сверкающие сталью, золотом и серебром рыцарские доспехи. Зал был полон; несколько свободных мест оставалось только за стойкой бара.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});