Дитя Сварога - Анастасия Дятлова

зажмурилась и перенеслась в солнечный июль: морской ветер треплет её волосы, ноги скользят по мокрой гальке, Антон заботливо поддерживает и ворчит:

— На пляж на каблуках! Танюша, чем ты думала?

А она смеётся, смеётся, смеётся…

Глык.

Ой, какое сочное фото в сене! Таня и забыла про ту поездку в деревню к свёкрам. Она выросла от кончиков ногтей до корней волос городской девочкой, и только на двадцать четвёртом году жизни узнала, как пахнет навоз. При воспоминании к горлу подступила тошнота, которую женщина перебила очередным глык, а мысли уже несли Таню в жаркое лето. Русское поле, воздух раскалился до сорока градусов по Цельсию, тишь, травинка не шелохнётся… Бабы в испарине, белых платьях и косынках граблями собирают иссушенные солнцем разноцветы в небольшой стог. Мужики, в плёнке из пота и пыли, в льняных штанах, с голым торсом и непокрытой головой, вилами кидают охапки в прицеп мотоцикла, чтобы потом отвезти в сенник.

— Тогда ещё не знала, что ношу Сёмку под сердцем, — Таня улыбнулась и погладила живот перед очередным глык.

На следующем фото Таня купала сына в детской ванночке. Это была коммунальная квартира, которую Антон снял сразу после родов, чтобы съехать от родителей жены. Жилплощадь была на любителя: здоровые рыжие тараканы гуляли по столам, из кухни несло табачным дымом и прокисшими щами, а через щели в оконных рамах подоконники засыпало снегом. Как же они тогда были счастливы! Глык.

Потом был снимок, когда Сёмка своими крошечными, точно игрушечными ножками, сделал первый шажок. Такой неуверенный, нерешительный, но самостоятельный. А вот они ездили в цирк. Как Сёмка смешно фыркал носом, изображая лошадь! Потом был первый класс. Таня с ночи отутюжила белую рубашку, отгладила аккуратные стрелочки на брючках, натёрла до блеска лакированные туфли. Глык-глык.

Женщина переворачивала страницы, на которых менялась её жизнь. Как из счастливой жены и мамы в коммунальной квартире, она превратилась в… В кого? Кто она? Муж гуляет, сын вырос. Что у неё есть? Престижная работа, фешенебельная квартира, автомобиль представительского класса. Вот сидит она сейчас на дизайнерском диване в платье за триста тысяч рублей, в туфлях — за сто, потягивает вино из бокалов от Swarovski. Глык. И страдает.

Тогда, в коммуналке, они с Антоном и мечтать не могли о том, что имеют сейчас. Молодые влюблённые разглядывали крохотные пальчики сына, вдыхали его молочный запах и радовались.

Вино в бокале кончилось. Таня поднесла к губам бутылку, но и она оказалась пуста.

— Всего два ночи, — констатировала женщина, уставившись на часы. — Когда же эта темнота отступит?

И непонятно о какой темноте говорила Таня: о той, что царила на улице или о той, что поселилась в её доме. Она собралась снова заглянуть в винный шкаф, но, поднимаясь с дивана, подвернула ногу и потеряла равновесие: каблук надломился, рубиновые капли из зажатой в руке бутылки окропили брендовое платье, заляпали ковёр и журнальный столик. Эта мелочь стала последней каплей — Таня разрыдалась.

— Вот бы жизнь сделалась прежней. Как же я хочу, чтобы Антон меня любит, чтобы Сёмка ценил! Никаких денег не надо, я просто хочу к своей семье! — в сердцах прокричала женщина, не переставая лить слёзы. — Просто хочу к своей семье! Разве это так много?

Проснулась Таня от жуткой головной боли: ночь она провела в скрюченной позе на диване. Во рту пересохло так, что было невозможно пошевелить языком. Женщина проковыляла на кухню, припадая на ногу, обутую в туфлю со сломанным каблуком. Выпила стакан воды. Второй. В третий закинула шипучую таблетку от похмелья и осушила его, скривив лицо. Затем привела себя в порядок и устранила следы ночной попойки в гостиной. Только платье от Balenciaga, запрятанное в чехол для химчистки, и туфли от Prada в помойном ведре напоминали о её сломанной жизни.

Глава 2

Выходные женщина провела в одиночестве: Антон не вернулся «из офиса» и даже не позвонил, Сёмка тоже не объявлялся. Таня несколько раз набирала сыну и написала сообщение мужу, но её неуверенные попытки наладить контакт с семьёй провалились.

Она пришла к выводу, что сокрушаться бессмысленно, и занялась делами: обработала снимки для обложки апрельского номера топового глянцевого журнала, прикинула, в каких локациях сделать фотосессию победительницы конкурса красоты, отобрала моделей для рекламной съёмки бренда косметики… Рутинные дела отключали определённые каналы в голове — частоты, на которых она думала о сыне и муже. Это помогло расслабиться и обрести внутреннюю уверенность.

В понедельник Таня упорхнула на работу, так и не дождавшись своих мужчин. День выдался напряжённым: снимали для каталога новый навороченный мотоцикл. Планировалась огненная фотосессия в байкерском стиле: искры, металл, кожа. Вышло ещё круче благодаря новой модели, которая знатно потрепала нервы команде. Непрофессиональная девица сначала опоздала на два часа, а потом закатила скандал из-за макияжа.

— Аугуст, — повысив голос манекенщица, противно тянула ударную «у», — Ты сделал из меня старуху!

Она кричала, размазывая влажными салфетками косметику по лицу. Модель кое-как успокоили. Умыли. Опять накрасили. Так масло в огонь подлил художник по костюмам — упрекнул манекенщицу в лишнем весе… Чудом удалось избежать драки.

— Характер у девчонки дрянной, но снимки получились что надо! Столько дикого огня было в её взгляде, — Таня бормотала себе под нос, паркуя машину возле дома.

Она переложила в багажник фотозонт, штатив и лампы, перекинула через плечо сумку с фотоаппаратом и дополнительными аккумуляторами, сгребла папки с распечатанными снимками и, щёлкнув пультом сигнализации, пошла к подъезду.

Возле лавочки её остановило жалобное мяуканье. Женщина пошарила по земле глазами и наткнулась на чёрную кошку, которая пищала, демонстрируя Тане свои увечья: от правого уха оторван кусочек, на шее затянута проволока, хвост обуглился…

— Это кто же с тобой сотворил такое? — женщина не могла сдержать слёз.

Таня закинула вещи в машину, вернулась за кошкой и рванула в ближайшую ветеринарную клинику. Дежурный доктор рассказал ей, что, судя по зубам, усатой не больше двух лет, и она явно побывала в недобрых человеческих руках.

— На самом деле, легко отделалась. На шее есть борозда, однако дыхательные пути не задеты, в области хвоста пострадала только шерсть. Хуже дела обстоят с ухом, но на слухе это не скажется, — объяснил дежурный врач и добавил с добродушной улыбкой:

— В стационаре пациентка не нуждается, можете забирать её домой.

— Куда домой? — не поняла Таня, а потом опомнилась, — Ой, вы не так поняли. Это не моя кошка, я её подобрала под лавочкой рядом с подъездом…

Пока женщина подбирала слова, шерстяная пациентка спрыгнула со смотрового