Вечная тайна лабиринта - Дэвид Маккалоу

В заключительной строфе поэмы «Литтл Гиддинг», последней в цикле «Четыре квартета», Т.С. Элиот пишет[1]:

Мы будем скитаться мысльюИ в конце скитаний придемТуда, откуда мы вышли,И увидим свой край впервые.

Эта цитата пользуется популярностью у поклонников лабиринтов, поскольку передает хорошо знакомое им ощущение. И все же, несмотря на удивительную точность Элиота, я предпочитаю завершающие строки из произведения Уэнделла Берри[2] «Манифест национально-освободительного фронта сумасшедшего фермера»:

Будь как лиса,Чей след петляет путано,Порой специально, чтобы потеряться.Пробуй возрождаться.

Но, возможно, лучше бы нам прислушаться к словам настоящего строителя лабиринтов. Эриейн Бёрджесс — шотландка, давно перебравшаяся в Нью-Йорк. Время от времени она собирает детей из района Мотт Хэвен (в Южном Бронксе), чтобы те помогали ей устраивать лабиринты в тени соседских «высоко идущих» строительных проектов. Эриейн говорит: «Когда добровольцы смотрят на лабиринт и говорят: «Но ведь там внутри ничего нет», я им отвечаю: «Там — вы сами».

Один. Образ

Изображение лабиринта может показаться сложным, но даже ребенок, немного потренировавшись, за считаные секунды нацарапает этот рисунок: длинные дуги влево и вправо, неожиданные смены направления, тропа, которая ведет вперед и назад, внутрь и наружу, пока наконец не достигнет центра. Вроде бы запутано, но ничего не стоит нарисовать такое на земле или на песчаном пляже: стоит провести по поверхности палкой — и лабиринт готов. А можно прибегнуть к хитрости — мнемоническому приему. Нарисуйте знак плюса и поставьте по точке в каждом из четырех образовавшихся углов. Разные люди находят в этом рисунке что-то свое: одним он напоминает основы геометрии, другие видят в нем магический знак или символическое изображение креста Христова, охраняемого апостолами Матфеем, Марком, Лукой и Иоанном. А кому-то представляется, что лучи знака плюс указывают на юг, север, запад и восток, а образовавшиеся между ними углы — это четыре угла земли. Теперь, начиная с верхнего края вертикальной черты, проведите изогнутую линию к точке слева. Затем из точки в правом верхнем углу — изогнутую линию до левого края горизонтальной черты. Проделайте то же самое с остальными частями рисунка, соединяя черту с точкой, точку с чертой — и дело сделано: перед вами простейший лабиринт[3].

Изображение лабиринта намного древнее, чем большинство известных нам мифов и историй о нем. Рисунок, высеченный на стене захоронения в Сардинии, ученые относят предположительно к 2500 году до н. э. Еще один, в долине Валь-Камонике в итальянской провинции Брешиа, вероятнее всего, появился в 1800 году до н. э. Некоторые полагают, что красный рисунок лабиринта на «крыше» небольшой пещеры возле Трапани на Сицилии появился там еще в 3000 году до н. э. И хотя все эти даты можно подвергнуть сомнению (чем, собственно, ученые и занимаются), похожие рисунки обнаруживают на предметах времен неолита и бронзового века в Испании, Ирландии, Северной Африке и на древних каменных глыбах на юго-западе Америки. Квадратные и треугольные, круглые, овальные, а порою совсем кривобокие — все эти рисунки по большому счету одинаковы. Ни на одном из них нет простой, элегантной спирали, уверенно сворачивающейся к центру, но на каждом — непрерывная извилистая тропа без ответвлений и тупиков, которая плетется и наматывает круги (обычно — семь), прежде чем добраться до центра. Сегодня такой лабиринт чаще всего называют классическим или критским (от возникшей позже связи лабиринта с легендой о Минотавре и с чеканными критскими монетами IV и V веков с рисунком в виде петляющей тропы), он замкнут, запутан и всегда имеет ясно различимую середину.

Классический критский дизайн лабиринта

Значение лабиринта — одна из самых древних наших загадок, но намеки на зарождение этого образа встречаются в наскальных рисунках неолита и бронзового века на изрезанных склонах холмов по всей Европе. Один из лучших образцов был обнаружен в Аргайле на западном побережье Шотландии, в местечке под названием Акнабрек (в переводе с гаэльского — «хозяйская скала»). Это группа из трех больших изогнутых валунов, покрытых рисунками времен каменного века. Как и в случае с похожими наскальными рисунками в Северной Англии и Испании, местность для них выбрана впечатляющая: поросшая лесами гряда высоких гор между проливом Саунд-оф-Джура и озером Лох-Файн, далекий отблеск солнечного света на водной глади и крутой склон холма, срывающийся вниз сквозь стену деревьев и бескрайние поля. Рисунки видны и в дневное время, но отчетливее всего проявляются примерно за час до захода солнца, когда в меркнущем свете вырезанные бороздки будто бы наполняются отбрасываемой тенью и приобретают особую глубину. Долгие века путешественники подозревали, что высеченные на камнях рисунки — карта местности, раскинувшейся внизу под скалами, или неба, раскинувшегося над головой. Серые каменные глыбы покрыты круглыми выбоинами размером с половинку теннисного мяча. Археологи называют их «чашами», и большинство этих чаш (но не все) окружены концентрическими кругами, или «кольцами», число которых часто достигает семи — как и количество оборотов в критском лабиринте. Есть здесь и похожие на мишени скопления концентрических колец без чаш, а многие чаши и кольца соединены между собой прямыми линиями вроде желобков. И еще на камнях вырезаны спирали — некоторые из них даже двойные и тройные, — напоминающие уменьшенную версию знаменитых спиралей в Ньюгрейндже — коридорной гробнице, возведенной в четвертом тысячелетии до н. э. в ирландской долине Бойн.

Наскальные изображения чаш с кольцами эпохи неолита

Сегодня, четыре или пять тысяч лет спустя, невозможно понять, что же могли означать эти, казалось бы, беспорядочные рисунки для их создателей. Но, к счастью, это не остановило всех тех, кто надеялся найти разгадку. Долгие годы самыми популярными оставались теории карт — в частности, из-за того, что одинаковые рисунки обнаруживались на каменных пластах в сотнях и даже тысячах миль друг от друга, как будто бы у путешественников эпохи неолита были общепринятые символы, которые указывали дорогу из одного места в другое или помогали ориентироваться по звездам. Одна из ранних теорий XIX века гласила, что чаши и кольца представляют собой модели круговых крепостей — тех, что располагались поблизости от многих таких рисунков. По другой версии, чаши в камне были не чем иным, как формами для изготовления оружия и прочих предметов, или углублениями, в которые втыкали колышки для возведения шатров или более масштабных конструкций, а возможно, и вовсе примитивной формой художественного творчества или чем-то вроде вырезания на стене слов: «Килрой был здесь». Самая драматическая теория отражает распространенное мнение о том, что наши предки были по-настоящему добрыми и хорошими людьми, в связи с чем можно предположить, что наскальные рисунки отмечали места жертвоприношений, а чаши, кольца и спирали предназначались для того, чтобы собирать и демонстрировать кровь. Правда, большинство поверхностей слишком сильно наклонены, чтобы в спиралях можно было удержать кровь — да и колышки для шалаша едва ли держались в них достаточно крепко.

Современное представление археологов об астрономии и архитектуре каменного века во многом сформировалось благодаря трудам Александра Тома, утверждавшего, что при строительстве Стоунхенджа и других доисторических сооружений использовалась единица измерения под названием «мегалитический ярд» (2,72 фута, или 82,9 см). Вычисления Тома показывают, что прямые линии многих древних рисунков можно использовать для проведения астрономических наблюдений. Фактически он предположил, что выгравированные в камне спирали могут заключать в себе некую закодированную информацию относительно того, как правильно использовать в астрономических целях стоящие камни и круги. Впрочем, критики профессора Тома подвергали сомнению его предположения, полагая, что он связывал с ночным небом слишком многие мегалитические объекты — чуть ли не все.

Но что бы ни означали эти древние рисунки, в их основе непременно лежали круги и спирали. На протяжении всей истории (и даже раньше) кругам и спиралям приписывалась большая сила — и не только в геометрии, но и в теологии, и даже в магии. Круг, не имеющий начала и конца, во многих культурах означал бесконечность и совершенство, а спираль — змея, которая постоянно обновляет кожу, сбрасывая старую, — считалась общепринятым и часто встречающимся символом возрождения и возобновления. О том, что наши предки видели связь между спиралью и змеей, свидетельствует петроглиф в Гила-Бенде, штат Аризона. Большая часть того, что на нем изображено, была бы вполне уместна в Акнабреке. Мишень из концентрических кругов, похожая на рисунок «чаши с кольцами», соединяется прямой линией с плотно закрученной спиралью. А рядом со спиралью выгравирована весьма реалистичная змея.