Записки кукольного завлита - Борис Голдовский

Трудно не согласиться с таким доводом. Конечно же, сигареты – это яд, разрушающий здоровье. Но если мы в литературной форме взялись за охрану здоровья, то не должны забывать к об охране эстетического здоровья. Ведь такими стихами легко разрушить его. Любопытно, что, как только пьеса ограничивает свою тематику до одной малокровной мысли: «Не пейте сырой воды», она начинает страдать и литературно-драматургическим малокровием.

Это касается и «детских» пьес, наполненных чиновным пафосом, квасным патриотизмом и восклицательными знаками.

Между тем Человек – пожалуй, единственная тема, на которую можно написать пьесу. Все остальное – предлагаемые обстоятельства.

Вот еще одна пьеса с нечеловеческим содержанием – «Зайчик со спичками». (Театрам кукол хронически везет на «мальчиков» и «зайчиков». В одной из пьес «пожарного» профиля, помню, действовал даже «мальчик-датчик»). В ней двенадцать действующих лиц, и всё они придуманы для того, чтобы высказать детям довольно простую мысль: «Не играйте со спичками».

Язык этой пьесы так красноречив, что просто хочется говорить цитатами:

«Пожарный….Замечательные дети. Чистенькие, причесанные… Все слушаются маму и папу и кушают манную кашу. Правда, ребята? И поэтому они заслужили сказку».

По ассоциации с этим текстом вспоминается фирменное блюдо, придуманное, кажется, Буратино, – «манная каша полам с малиновым вареньем». Эффектно, но ведь совершенно несъедобно! Как несъедобны и приторно-дидактические стихи песен этой пьесы:

«Скажу вам, мальчики, скажу вам, девочки, Со сцены пальчиком слегка грозя, Играйте в кубики, играйте в мячики, А вот со спичками играть нельзя!»

Ложность избранной автором позиции, со сцены пальчиком слегка грозящего дяди, определила в данном случае и литературную несостоятельность пьесы.

У одного известного писателя, речь о котором впереди, есть замечательная маленькая история под названием «Секрет жизни». Вот она:

«Средняя высота материков вчетверо меньше средней глубины океанов. Земля не стремится к высоте. Земля стремится к глубине. Для многих лишенных жизни планет – пример, достойный подражания».

Нужна ли кукольным пьесам глубина? Если относиться к их созданию с той мерой ответственности, которую они заслуживают, – просто необходима. С детьми можно и должно разговаривать как с равными. Иначе мы будем разговаривать с ними на разных языках. Правда, здесь есть и одна особенность. О ней писал в своей до сих пор не утратившей актуальности статье «Человек, уши которого заткнуты ватой» М. Горький: «Ребенок до десятилетнего возраста требует забав, и требование его биологически законно. Он хочет играть, он играет всем и познает окружающий его мир прежде всего и легче всего в игре, игрой».

Вот они, пьесы-игры, редкий, к сожалению, в вашей кукольной драматургия жанр.

Первая среди них – «Гусенок» Н. Гернет и Т. Гуревич. Загадочная пьеса! Более полувека она возглавляет списки наиболее репертуарных драматургических произведений для детей. Более полувека девочка пасет гусенка, а лиса хочет его съесть. Десять страниц внешне ничем особо не замечательного текста. Сюжет – элементарный. Количество персонажей – минимальное. А успех – колоссальный! В чем дело? Много лет назад я задал этот несколько бестактный вопрос автору – Нине Владимировне Гернет.

– Вы знаете, это и для меня загадка, – ответила она. – Свою первую игру я написала вместе с Даниилом Хармсом. Это было шуточное стихотворение. Я многому тогда научилась у Хармса. Жаль, что он мало переиздается и сегодняшние дети меньше знакомы с ним, чем со многими гораздо менее ценными поэтами. Стихи Хармса предельно музыкальны, образны, а главное – поэтичны. (Далеко не во всех написанных для детей стихах есть поэзия. Много просто зарифмованной прозы.) Но главное в них – безошибочное знание детской души, ее игровой стихии. Если хотите – «смеховой культуры». Хармс научил меня уважать детей и доверять им. Думаю, «Гусенок» пришелся театрам и зрителям ко двору потому, что мы здесь играли честно и «по правилам». Поверьте, дети не глупее нас. Может быть, наивнее. Но разве наивность – недостаток?..

Вскоре Нины Владимировны Гернет, пионера профессиональной детской драматургии, не стало. Одна из самых последних ее пьес – «Принтипрам», была посвящена Даниилу Хармсу.

Рядом с «Гусенком» на полке – «Бука» М. Супонина. Она написана только через четыре с лишним десятилетия после «Гусенка». Это тоже, думаю, настоящая и популярная пьеса-игра. Им обеим, вероятно, суждено долгие годы быть в списке наиболее репертуарных. Рядом с ними – десятки других. Но, как правило, похожих на диетические яйца: омлет изжарить можно, а цыплят не выведешь. Почему?

Да потому, что игра игре рознь. Вот, например, одна из эрзац-игр – «Огненная змейка». Герои этой зимней новогодней пьесы Зайка и Медвежонок случайно находят упавшие в снег белкины запасы – грибы. Думаете, они возвращают хозяйке ее зимние запасы? Ничего подобного. Поиграв ими в футбол, Зайка с Медвежонком начинают их делить, а когда возникает спор, кому сколько, на выручку зверятам приходит Снегурочка.

«Снегурочка. Не очень-то вы сильны в арифметике! Это же совсем просто. Каждому следует… (в зал) по сколько грибов, ребята? (После ответа.) Верно! По два гриба. (Передает их Зайке и Медвежонку)».

Да ничего не верно! Ничего им не следует! Потому что грибы-то чужие, а если этого не понимают ни Снегурочка, ни Зайка, ни Медвежонок, то хоть автор-то должен, наверное, понимать? Неужели он всерьез рекомендует делить чужие вещи, пусть потерянные? Остается надеяться, что дети в зрительном зале подскажут Снегурочке правила порядочности и чести.

Педагогика – наука пока достаточно темная. Особенно когда дело касается ее связи с практикой. В теории, казалось бы, все ясно – только выполняй рекомендации и сей разумное, доброе, вечное. «А включаешь – не работает!» Не сходятся концы с концами. Ставишь в пример отличника – берут пример с двоечника. Даешь полезные советы – их никто не слушает.

Помню одну историю, рассказанную драматургом Г. Остером. Он написал цикл стихов для детей (сейчас по ним пишется пьеса) «Вредные советы». Это действительно советы и действительно вредные. На все случаи жизни. Например, кулинарный совет: «Нужно в папины ботинки вылить мамины духи»… и т. д. Исходя из существующих представлений о воспитании, в издательстве эти советы к печати не приняли «за вредность».

Тогда автор прочел лучшие из «вредных советов» по Всесоюзному радио в передаче для детей и попросил прислать письма с мнениями: нужны такие стихи детям или нет.

– Получил я, – рассказывает Остер, – два мешка писем. Первый мешок – от взрослых. В основном письма сводились к тому, что по автору стихов давно плачут «административные меры».

Второй мешок – от детей. Здесь все наоборот. Дети просили «прислать вредные советы, потому что они очень смешные».

Так я сделал свое первое в жизни научное открытие: «Мы, взрослые, произошли от детей. И, кажется, ушли от них очень далеко. Так далеко, что перестали понимать своих предков. Может, стоит попробовать вернуться и понять того, кто много лет назад играл в салочки, бегал с уроков на «Тарзана» и мечтал иметь свою собаку.

Детским писателям, драматургам без этого «я – маленького» в душе работать просто нельзя. Он, детский автор, как матрешка, снаружи – взрослый, внутри – ребенок. Чуть соврешь – ребенок в тебе запротестует. Доверять детям нужно – вот что я вам скажу, товарищ «кукольный завлит».

Вот, кстати, на полках – пьесы Г. Остера. Уже много набралось. Самые репертуарные из них, пожалуй, «38 попугаев», «Котенок по имени Гав» и еще одна – «Клочки по заулочкам». По той самой сказке, помните? У Лисы была избушка ледяная, а у Зайца – лубяная… Пьеса эта написана совсем недавно, а премьеры в театрах уже одна за другой. Почему? Сколько уже было инсценировок этой сказки! В шкафу их восемь штук! А идет одна пьеса Остера. В чем причина? Впрочем, пусть это объяснит Г. Остер.

– Дело в том, что «Клочки по заулочкам» страшно современная сказка. Только ее невнимательно читали. Вспомните: выгнала Лиса Зайца, он уходит, встречает Волка, Быка, Медведя, каждый ему говорит: «Давай помогу!» А Заяц им в ответ: «Не поможете!..» И оказывается прав. Не верит Заяц в торжество справедливости, потому что привык к равнодушию, панически боится, что «полетят клочки по заулочкам», и заражает всех своим страхом. Вот об этом страхе, о равнодушии, о «клочках», а главное – о людях мне и хотелось написать. Причем, уверен, что не открыл Америки. Ведь когда-то эту сказку сочинили не просто так. В ней заложены острые социальные мотивы. Она говорит о несправедливости, о страхе не только Зайца, но даже всех сильных леса сего перед «клочками по заулочкам»! Я лишь восстановил социальную линию сказки – и она ожила. Стала современной, понятной, острой…

Действительно, когда читаешь «Клочки по закоулочкам», удивляешься собственной слепоте. В сказке-то все про нас! Наступила весна, над нами закапало, все просыпается, в грязные лужи превратила оттепель ледяные дома, и старая, народная сказка, расколов сухую жесткую оболочку академического памятника, проросла живой, современной мыслью.