Не пытайтесь это повторить - Надежда Первухина

— Как? — удивился мой папа. — А разве вы ее не здесь, в больнице, восставлять будете?

— В больнице для этого слишком неподходящая аура, — ответила Юля, наклоняясь над моими губами. Секунду мне казалось, что она хочет меня поцеловать. Юля распрямилась и обернулась к моим родителям:

— Ее душа здесь, она привязана к телу последней нитью жизни. Вы действительно хотите восставить свою дочь?

— Да, хотим.

— А ведь после восставления она может стать совсем другой. Не такой, как была при жизни.

— Юля, если честно, мы надеемся на это. Наша Лизочка закончила свои дни наркоманкой.

— Да, это мне известно. Что ж, погодите секунду. Я вызову спецкатафалк.

Юля достала мобильный кристалл и нагрела его в ладони.

— Кто говорит? — донеслось из кристалла.

— Ведьма Улиания. Нужен спецкатафалк к больнице имени Семашко. Палата двадцать семь. На вахте вас пропустят. Поторопитесь.

— Это будет вам стоить тысячу ведьмобаксов.

— Сочтемся. Повторяю: поторопитесь. Отбой.

Юля остудила кристалл и положила его в карман джинсов. Вообще-то для ведьмы она была стильно одета: мужская рубаха навыпуск, в красную и синюю полоску, джинсы, мокасины. На голове мужская же шляпа в стиле Аль Капоне. И хвост. Изумительный хвост, украшенный золотыми колечками. Не на голове, конечно. Хвост рос у Юли пониже спины, как и у всех настоящих ведьм. Только у всех он бывает голый, как крысиный, а у нее бархатистый, приятный для глаз и, наверное, на ощупь.

В дверь палаты постучали.

Дверь распахнулась.

— Катафалк вызывали? — прогнусавил одетый во все черное гном.

— Да, — ответила Юля. — Хвалю. Вы оперативно.

За распахнутой дверью маячил черный гроб без крышки. Он парил в воздухе, словно его поддерживали невидимые стропы. Родители снова заплакали.

— Покойную будем перекладывать или как? — прогнусавил гном.

— Будем, — сказала Юля. Она без видимых усилий взяла мое тело на руки, прошагала мимо моих оторопевших родителей и положила меня в гроб. И я сразу почувствовала, как меня со всех сторон стиснуло невидимыми ремнями. Я больше никуда не могла деться. Да и куда бы я делась — блудная, никому не нужная душа от собственного тела.

Оказывается, за дверью палаты стояло Юлино помело. Она взобралась на него и сказала родителям:

— То, что будет происходить дальше, вам смотреть не рекомендую. Поэтому ждите вашу дочку примерно в половине восьмого вечера. Или в восемь. И не волнуйтесь. Если я за что-то берусь, у меня это, несомненно, получается.

Гроб с моим телом полетел по коридору, моя душа — за ним. Гробом лихо управлял гном. Рядом на допустимой в клинике скорости летела на помеле Юлия Ветрова.

Скоро мы оказались в лаборатории Юлии на Новодворянской, 6. Это было небольшое одноэтажное приземистое здание, облицованное плитами серого сланца. Что примечательно — в здании не было окон. Только одна довольно широкая дверь.

Юля подлетела к ней, спешилась. Коснулась рукой дверной створки. В той обнаружилась небольшая панель со сканером. Ведьма приложила к нему кончик своего хвоста, и двери начали медленно распахиваться. Из лаборатории дохнуло темнотой и какими-то химикалиями. А я удивилась, что моя душа может различать запахи. Странно. Я думала, душам уже ничего не подвластно.

Громко чертыхаясь, гном ввел гроб внутрь. Юля хлопком ладоней включила под потолком тусклый свет. Оказалось, что мы находимся в сером унылом коридоре, куда выходили двери полдюжины комнат.

— Дальше я сама, — сказала Юля и щелчком пальцев подняла мое тело из гроба. Тело горизонтально зависло в двух метрах от пола.

— Денежки, — сквозь редкие зубы процедил гном.

Юля достала из кармана несколько разноцветных купюр. Гном тщательно пересчитал их, плюя и дуя на каждую. После этого муторного времяпровождения он наконец исчез вместе со своим гробом.

Двери за ним закрылись, заодно навсегда отсекая от меня мое прошлое.

— Что ж, — сказала моему телу Юля, — пора за работу.

Она отперла ладонью одну из дверей и внесла в комнату мое тело. Здесь стоял операционный стол, над ним — лампа, тоже как в операционной, и вообще здесь все напоминало больницу. Если бы не большой буфет из черного дерева, за стеклянными дверцами которого теснились разные баночки-скляночки.

Юля возложила мое тело на стол. Сам собой зажегся свет. Был он неприятный, какой-то… мертвый.

— Лиза, я знаю, твоя душа сейчас здесь, — негромко сказала Юля. — Как ты себя чувствуешь? Ты можешь говорить, я дарую тебе это право.

И я поняла, что действительно могу говорить.

— Я чувствую волнение и страх, — сказала я. — Моя смерть… это так неожиданно! И странно. Я представляла смерть совсем не такой.

— А какой? Это интересно.

— Ну я была согласна с Базаровым. Мол, умру, и все. Лопух вырастет. А тут такое грандиозное посмертное существование! Скажите, Юлия, а почему вы в разговоре с гномом назвали себя каким-то другим именем?

— Улиания?

— Точно.

— Это мое Истинное Имя. Все ведьмы — и природные и ученые — после посвящения в, так сказать, сан приобретают Истинное Имя, под которым и творят волшбу. Истинное Имя знают немногие.

— Потому что это может дать над вами власть?

— Необязательно. Просто Истинное Имя — это как паспорт: тыкать им в нос всем и каждому необязательно, но иметь при себе нужно. А то мало ли что…

— Скажите, Юлия, вот вы упомянули природных ведьм и ученых. Что это значит? Я думала, ведьмы все одинаковы…

— Нет, на самом деле между нами есть разница. Природные — это те, кто уже родился ведьмой. Изначально. Природная ведьма может так и не узнать о своем даре и никогда не ведьмачить, но все равно дар с нею останется. А ученые ведьмы — это просто женщины, решившие с помощью книг по магии овладеть базовыми заклинаниями и методами волшбы. Викканки, например, именно таковыми и являются.

— Викканки?

— Да. Никогда о них не слыхала?

— Нет. Кто они?

— Викканки последователи викки — религии неоязыческого ведьмовства. Многие ведьмы, особенно ученые, называют себя викканками и говорят, что практикуют викку, а не колдовство.

— А какая разница?

— Да, в общем, никакой. Просто у многих современных людей со словом "колдовство" что-то негативное ассоциируется. А викка — это уже религия. С культом, догмами, обрядами и ритуалами. Ее еще называют викканским шаманизмом.

— Черт возьми, как интересно! Как жаль, что, будучи живой, я этим совершенно не интересовалась! Это какие-то народные верования, да?

— Не совсем. Викканский шаманизм — это смесь колдовства и шаманизма, надеюсь, ты улавливаешь разницу между этими двумя понятиями.

— Слабовато.

— Ну ладно. Так вот, викканский шаманизм был создан верховной жрицей ведьм Селеной Фокс. Было это около горы Хореб, в штате Висконсин. Я там была как-то, ездила поклониться первоисточникам. Ритуалы викканского шаманизма отличаются от простого колдовства тем, что обязательно совершаются на открытом воздухе, чтобы помочь человеку или ведьме связаться с верховным божеством через посредство природы. Ведь природа — мать всем нам. Это единый живой организм. Церемонии викканок немного напоминают ритуалы африканских племен и американских индейцев. Например, удары барабанов, танцы с трещотками и колокольчиками. Сама понимаешь, что танец — штука особая. Танец запросто может ввести в транс. Чего, собственно, викканки и добиваются. В состоянии транса они ворожат, пророчествуют и так далее. Нам же, природным ведьмам, приходится всегда сохранять ясность ума. Мы другие…

— А где исполняются эти танцы?

— Внутри магического круга, разумеется. Он олицетворяет колесо жизни с временами года и жизненными циклами: возрождение и смерть, весна и зима. Викканки празднуют традиционные Восемь шабашей, танцуют вокруг майского дерева в канун Белтейна…

— Это первое мая?

— Да. Так что наш праздник весны и труда на самом деле натуральный шабаш Белтейн.

— Вот где правда открывается! А чем еще занимаются викканки помимо плясок?

— Ну, допустим, целительством. Этим занимаются не все ведьмы, только очень одаренные.

— А вы, Юлия? Вы — одаренная ведьма?

— Ха, как сказать. Но целительством я не увлекаюсь. Тут нужны знания по терапии, психологии, опыт прошлых жизней и прочая фигня, вроде трав и кристаллов. Но мы отвлеклись от главного, а именно — твоего восставления.

— А вы в самом деле сможете меня восставить?

— Да. Этого хотят твои родители. А сама ты этого хочешь?

— Ну хочу… Наверное. Я слишком рано умерла! Я ничего хорошего в жизни не видела! Ничего не успела сделать! А ведь я поначалу мечтала весь мир перевернуть! Такие были наполеоновские планы!

— Что ж, тогда посмертное существование — это твой шанс. Такая красивая девушка не должна просто так умереть и ничего после себя не оставить.