Фокусирование. Новый психотерапевтический метод работы с переживаниями - Юджин Джендлин

По сравнению с тем, что мы обычно думаем и чувствуем, ощущения, возникающие в теле на грани осознавания, обычно являются более сложными и многогранными (что весьма характерно для них), способствуя раскрытию новых возможностей. Мы не ограничены непосредственно рамками нашего прошлого, но, в противовес утверждениям некоторых авторов, не можем просто так “создать” любой сюжет, какой хотим. Это удается сделать, только обратившись к конкретности телесных ощущений. Однако во введении обо всем этом, конечно, нельзя рассказать в полной мере. Слова не всегда означают то, что мы хотели бы передать. Например, тело — это не просто физиологический механизм, как его часто представляют в упрощенном редукционистском подходе. Говоря здесь о теле, мы подразумеваем то, как оно ощущается нами изнутри, хотя и в этом случае сами слова “тело” и “изнутри” имеют несколько иной, более специфический смысл, чем тот, который мы привыкли в них вкладывать. Так слова изменяют свое значение в зависимости от контекста ситуации, контекста рассказываемой истории.

Согласно эмпирическому методу, основанному на работе с переживаниями, все теории не являются, в сущности, ни истинными, ни ложными (Gendlin, 1962). Они не могут быть истинными, потому что все доказываемое ими, не дано человеку в его непосредственном опыте. Но о них нельзя и сказать, что они ложны, поскольку иногда помогают людям обрести опыт, о котором иначе те просто ничего не узнали бы. Реальность того, что теория выявляет, остается реальностью даже в том случае, если мы отвергнем теорию.

В теориях эмпирического метода, основанных на работе с переживаниями, понятия и слова означают действительный опыт, который они передают, — прежде всего для того, кто их произносит, а потом и для других людей. Конечно, все люди отличаются друг от друга, что всегда может служить источником неожиданных недоразумений, однако обычно мы довольно быстро обретаем понимание и начинаем чувствовать возможный диапазон своего непосредственного опыта, стоящего за той или иной теорией. Размышляя о какой-либо теории, мы думаем не просто о содержащихся в ней понятиях. Мы думаем о реальном опыте и чувствуем этот опыт, который никогда не будет в точности соответствовать тому, что предлагала данная теория. Реальный опыт всегда более сложен и приводит к изменениям, кажущимся иногда невозможными с точки зрения теоретической концепции.

Однако явная польза от применения теорий, опирающихся на переживание, состоит в том, что теории позволяют нам мыслить более масштабно и делать гораздо больше, исходя из непосредственного опыта, чем если бы мы основывались лишь на концепциях. Например, возникает впечатление, что несомненно ценные теоретические построения Фрейда связаны лишь с патологическими явлениями, из которых не возникает каких-либо явных и полезных для индивида изменений. Однако соотнесение его построений с непосредственным опытом позволит нам сделать определенные шаги, ведущие к реальным изменениям.

Другая польза от подобного подхода к теориям состоит в том, что мы можем пытаться применять любые теории. И хотя сами теории нередко противоречат друг другу, реальный опыт все же не будет противоречивым. И если мы сможем связать теории, концепции и слова с реальным опытом, любая теория когда-нибудь окажется полезной. Если же теория не ведет к тому, что можно было бы пережить непосредственно, мы просто на некоторое время откладываем ее.

Реальный опыт всегда многограннее и интереснее, чем любые концепции и теории. Поэтому, не споря о достоверности или недостоверности теорий, мы просто используем их для раскрытия всего потенциального богатства человеческого опыта. Так появляется возможность создания более точных теорий, которые будут отличаться от других, поскольку сохраняют связь с реальным процессом переживаний, всегда превосходящим любые теории. Подробнее я поясню эту мысль на основе тех многочисленных примеров, которые далее будут приведены в этой книге.

В главе 1 приводятся некоторые соображения о работе с клиентами, не поддающимися психотерапии, — а это, в сущности, основная тема нашей книги. Некоторые из таких клиентов просто участвуют в беседе и ничего более; у других наблюдаются весьма интенсивные, неоднократно повторяющиеся эмоции — иногда даже грандиозные космические переживания, — но психотерапевтический процесс при этом также отсутствует. Нет сомнения, что в действительности этот процесс может начинаться лишь внутри клиента. Ни психотерапевт, ни кто-либо другой не может по своему желанию вызвать его. Однако известны способы давать пациенту краткие и ненавязчивые инструкции, способствующие возникновению фокусирования.

В главе 2 приводятся восемь легко распознаваемых признаков того, пусть даже небольшого, психотерапевтического прогресса, который обычно возникает в результате фокусирования.

В главах 3 и 4 на материале стенограмм психотерапевтической сессии показывается, как постепенно возникает прогресс в психотерапевтическом процессе, а также то, что делает для этого клиент и как ему помогает психотерапевт. Кроме того, обсуждаются различные аспекты общения с клиентом и реакции психотерапевта на это общение, а также то, как реакция психотерапевта позволяет клиенту погрузиться в непосредственно переживаемый опыт психотерапии. Непосредственные переживания явно отличаются от повторения одних и тех же, уже проявлявшихся ранее эмоций. Становится понятным, какой тип переживаний может приносить что-либо действительно новое и значимое для психотерапевтического процесса. Исследование показывает, в каких случаях реакцию психотерапевта на происходящее можно считать удачной, а в каких нет.

В главе 5 проводится четкое различение фокусирования и обычных физических ощущений и эмоций пациента, а также проявлений тревожности, воображения, гипноза, медитации, “четырех функций” Юнга и измененных состояний сознания.

В главе 6 рассматривается сам процесс фокусирования.

В главе 7 приводится десять фрагментов стенограмм, являющихся примером обучения фокусированию вне рамок психотерапии. И хотя такое обучение не очень часто используется в психотерапии, оно показывает читателю сущность фокусирования и позволяет быстрее ее понять.

В главе 8 рассматриваются некоторые трудности обучения фокусированию.

В главе 9 приводятся фрагменты стенограммы отдельного случая психотерапии.

В части II настоящей книги показывается, как другие психотерапевтическое подходы могут быть модифицированы и приспособлены для работы с зоной, находящейся на грани сознательного и бессознательного, — зоной, где и возникает прогресс в психотерапии. Каждый из различных подходов может вносить в этот прогресс свой уникальный вклад. Но как определить, что именно уникального в каждом из данных подходов?

В главе 10 я предлагаю новый способ организации и понимания многообразия различных психотерапевтических методов: по “путям”, которые используются для достижения цели психотерапии. Этими путями могут являться познавательные функции, эмоции или сновидения; а также ролевая игра или действия в поведенческой психотерапии, телесная энергия, воображение, ценности, послания Супер-Эго либо взаимодействия клиента и психотерапевта.

В главах с 11-й по 21-ю рассматриваются отдельные пути, используемые для достижения целей психотерапии. Я объясняю, как определить, что именно является уникальным и ценным в различных подходах, а также показываю, как фокусирование может усовершенствовать каждый из них без внесения существенных изменений. Однако более важным является описание, каким образом каждый из этих путей может быть модифицирован и превращен в разновидность психотерапии, ориентированной на фокусирование. Так, работа с воображением, ролевые игры или “методы действия” могут возникать из переживаний, приводя затем — уже на новом уровне — к остроте непосредственно переживаемого опыта. Я убежден, что психотерапия состоит не только из уже знакомых и определенных типов переживаний, — будут ли это сновидения или эмоции, действия или воображение. Психотерапия — это процесс, связанный с непосредственным опытом еще до того, как он станет одним из упомянутых “конструктов”, а также потом, когда происходит возвращение от “конструкта” к опыту переживания на грани сознательного и бессознательного.

В главе 22 обсуждаются различные аспекты взаимоотношений с психотерапевтом, что имеет принципиальное значение на всем протяжении психотерапевтического процесса. Кроме того, я рассматриваю возможные непредвиденные случайности во взаимоотношениях и затруднения, нередко создающие очень ценные возможности для продвижения по пути к цели психотерапии.

Читателю стоит прочесть все главы части I по порядку, так же как и главы 10 и 11 в части II. После этого можно переходить к главам, описывающим те или иные психотерапевтически подходы, соответствующие вашим интересам, хотя, конечно, каждая из глав связана с тем, что рассматривалось в предыдущей. Практическая работа в рамках того или иного пути предполагает в то же время работу и с другими подходами, так как все они связаны общей идеей фокусирования.