Беседы в изгнании - Русское литературное зарубежье - Джон Глэд

Примерно половина из тех, кто остался, осели позднее в Харбине. В середине 20-х годов население Харбина составляло полмиллиона человек. Сто пятьдесят тысяч из них были русские. Часть города, где жили эмигранты, была настолько русифицирована, что даже уличные знаки были на русском языке.

В Харбине издавалось несколько русских газет, в том числе "Заря", "Харбинское время", "Луч Азии", "Рупор", "Русское слово". Среди журналов были "Рубеж", "Вестник Маньчжурии" и "Наш путь" - фашистское издание. Газеты "Молва" и "Трибуна" имели просоветскую ориентацию.

Одним из самых популярных поэтов считался Алексей Ачаир. Степан Петров-Скиталец и Сергей Гусев-Оренбургский были известными прозаиками в России до своего приезда в Харбин из "Дальневосточной Республики" в двадцать первом году. Гусев-Оренбургский вскоре покинул Китай и через Японию прибыл в Нью-Йорк. Петров-Скиталец вернулся в Россию в тридцать четвертом году.

Многие русские переехали в Шанхай после того, как в 32-м году японцы оккупировали Харбин и спустя еще три года купили железную дорогу. По сравнению с Харбином, Шанхай был более крупным и более космополитическим городом, и русская община "растворилась" в новой среде.

ПОЛИТИКА

Политическая жизнь русских эмигрантов в период между двумя войнами не отличалась особой активностью. Несмотря на сильные антисоветские настроения, идеологический спектр был довольно широк. Экстремистские настроения выливались порой в акты насилия, подобные убийству президента Франции Поля Думера русским врачом-эмигрантом Павлом Горгуловым.

Одной из групп, считавших Новую экономическую политику предвестником нормализации, было "Сменовеховство", основавшее такие газеты, как "Новая мысль" и "Накануне". Журнал "Новая русская книга", во главе с Александром Ященко, пропагандировал теорию, согласно которой советское правительство будет вынуждено вернуться к более традиционной форме правления и эмигрантская община должна отказаться от проявляемой ею в то время крайней враждебности. Тогдашний помощник Ященко - Роман Гуль поддерживал движение, но позднее осудил эту политику.

Еще одно движение, пытавшееся найти положительные элементы в советском государстве, было "Евразийство", основанное Николаем Трубецким, Георгием Флоровским, Петром Савицким и Петром Сувчинским публикацией в Софии в 21-м году сборника статей под названием "Исход к востоку". Их поддержали несколько известных философов и мыслителей, в том числе Петр Бицилли, Дмитрий Святополк-Мирский, Георгий Вернадский и Лев Карсавин. "Евразийцы", черпавшие свое вдохновение порой из фашизма и верившие в необходимость основанной на религии авторитарной социальной структуры, сочетали в себе идеалы славянофильства 19-го века с верой в создание новой культуры, которая объединит Европу и Азию.

Движение постепенно становилось все более просоветским, и Трубецкой с Флоровским отмежевались от него. Литературный историк Святополк-Мирский вернулся, однако, в Советский Союз и был репрессирован.

В 23-м году в Мюнхене был основан союз "Младороссов". Его целью было создание "нового тоталитарного корпоративного государства" народа-богоносца. И идеология, и деятельность союза напоминала нацистов. Когда на подиуме появлялся руководитель союза, члены скандировали: "Глава! Глава!" Их лозунг был: "Царь и советы!"

Такая же организация была основана в тридцатом году. "Национальный Союз Русской Молодежи", позднее переименованный в "Национальный Союз Трудящихся Нового Поколения", был партией движения "солидаристов". В сороковом году, когда во Франции к власти пришел Петэн, солидарист К. Вергун писал, что демократия как мировоззрение сходит со сцены мировой истории.

Одну из наиболее эксцентричных фашистских организаций возглавлял "граф" Анастасий Вонсятский - танцор, женившийся на богатой американке. В имении жены в штате Коннектикут Вонсятский играл в командующего несуществующей армией, издавая приказы своим воображаемым подчиненным и призывая к убийствам и террористическим акциям на советской территории. Отвергая антисемитизм, он, при этом, с восторгом пользовался такими атрибутами, как свастика и салют, сопровождавшийся возгласами "Слава, Россия!", и титулом "штурмовик смерти".

Менее комична фигура Константина Родзаевского - главы находившейся в Маньчжурии Русской фашистской партии, который не ограничивал себя фантазиями Вонсятского, а активно участвовал в целом ряде операций, в том числе засылке своих людей в Советский Союз. Он пытался финансировать свои политические прожекты преступными методами. В качестве примера можно назвать похищение сына известного еврейского бизнесмена с целью получения выкупа. Когда отец отказался заплатить выкуп, террористы отрезали уши сына и отправили отцу. Позднее молодой человек был убит.

Воинствующая антисоветская позиция разделялась не всеми. Испытывая материальные трудности, надеясь на "нормализацию" политической ситуации в самом Советском Союзе, тоскуя по близким, друзьям и родной земле, многие писатели из страха, что о них забудут, вернулись на родину в 20-х и 30-х годах. Среди них были Алексей Толстой, сделавший блестящую, как в художественном, так и в материальном смысле, литературную карьеру в СССР, что ни для кого не явилось неожиданностью, критик-формалист Виктор Шкловский, "отец соцреализма" Максим Горький, Александр Куприн, Александр Дроздов, пражский поэт Алексей Эйзнер, поэт Владимир Познер (бывший член "Серапионовых братьев"), Иван Соколов-Микитов и Николай Устрялов из сменовеховцев.

Шаги, предпринимаемые мужем Марины Цветаевой - Сергеем Эфроном, -полностью скомпрометировали поэтессу. Эфрон - активный участник движения за репатриацию - позднее оказался агентом ГПУ. Именно он помог разыскать бежавшего сотрудника ГПУ Евгения Рейса, а также сына Троцкого Андрея Седова и, будучи в Париже, способствовал организации убийства их обоих. Когда, скрываясь от ареста, Эфрон бежал в Испанию, русская эмигрантская община подвергла Цветаеву остракизму.

Несмотря на многочисленные клятвы никогда не возвращаться в Советский Союз, Цветаева все-таки последовала за ним в 39-м году, точно так же, как она уехала из России вслед за ним в 22-м году. Без средств к существованию и в полном отчаянии через два года она покончила жизнь самоубийством.

Согласно первому изданию Большой Советской Энциклопедии, за десятилетний период с 21-го по 31-й годы в Советский Союз вернулись сто восемьдесят одна тысяча четыреста тридцать два человека.

ЛИТЕРАТУРНЫЕ ДВИЖЕНИЯ

Писателей, ставших известными еще до революции, называли "старшим поколением", хотя по возрасту некоторые из них были сравнительно молодыми. А тех, кто начал писать уже в эмиграции, называли "младшими".

Среди эмигрантских писателей и поэтов, известных еще до революции, были Аркадий Аверченко, Константин Бальмонт, Иван Бунин, Зинаида Гиппиус, Александр Куприн, Сергей Маковский, Дмитрий Мережковский, Игорь Северянин, Иван Шмелев, Алексей Толстой, Надежда Тэффи и Саша Черный.

В классическом конфликте "отцов и детей" довлело ощущение отчуждения между более молодыми писателями и теми, кто был уже известен, - ощущение, которое и проявилось, например, в романе Набокова "Приглашение на казнь". Такой же раскол произошел позднее между писателями "третьей волны" и их предшественниками по эмиграции.

Эмигрантских поэтов в период между двумя мировыми войнами можно разделить на четыре основные группы: поздние "символисты"; последователи "парижской ноты"; поэты, пытавшиеся соперничать с формалистскими экспериментами Цветаевой, Маяковского, довоенного Пастернака, а также с дадаизмом и сюрреализмом, Аполлинером и Рембо; поэты, следовавшие совету Ходасевича просто писать хорошие стихи, не пытаясь подражать определенному течению, но склонявшиеся к акмеизму (Георгий Иванов, например).

Главными наследниками символистов в эмиграции были Константин Бальмонт, Вячеслав Иванов, Андрей Белый, Зинаида Гиппиус и Дмитрий Мережковский.

Среди почитателей "парижской ноты" были Георгий Адамович, Лидия Червинская, Георгий Иванов, Антонин Ладинский, Ирина Одоевцева, Николай Оцуп, Борис Поплавский, Игорь Чиннов и Анатолий Штейгер.

Среди эмигрантских поэтов особое место занимает Марина Цветаева. Чрезвычайно индивидуальная, уникальная в своем мироощущении и в стиле, Цветаева абсолютно не вписывалась в "парижскую ноту".

Среди других поэтов-экспериментаторов были Александр Гингер, Анна Присманова, Виктор Мамченко и Юрий Одарченко.

"ВТОРАЯ ВОЛНА"

ВТОРАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА И РУССКАЯ ЭМИГРАЦИЯ

Вторая мировая война смыла литературную жизнь "первой волны". "Последние новости" и "Возрождение" закрылись, когда немцы оккупировали Париж в сороковом году. В том же году прекратили свое существование и "Современные записки" -главный толстый журнал русской эмиграции. Исчезла Тургеневская библиотека в Париже.