Дейзи Фэй и чудеса - Фэнни Флэгг

Папа считает, что если бы мама после войны переехала в Голливуд, как он и предлагал, то мы бы разбогатели, а я, может, уже была бы звездой. Я бы с удовольствием увидела Бомбу Джангл Боя и Джуди Канову.[11] Но мама ни за что не уедет из Джексона.

Папе не нравилось быть солдатом, его шесть раз понижали в звании. После каждого отпуска он не желал возвращаться обратно, и на службу его водворяла военная полиция. Как-то раз я сидела на горшке в уборной, и тут они давай колотить в дверь и орать, чтобы папа немедленно выходил. Мама стала меня торопить, чтобы я могла попрощаться с отцом, но весь этот шум только напугал меня, и это, по мнению мамы, стало причиной того, что теперь мне так часто приходится прибегать к помощи клизмы. Мама говорит, это военная полиция помешала мне получить необходимые навыки в период привыкания к туалету.

Пока папа воевал, мы с мамой жили в большом белом доме с бабушкой и дедушкой Петтибон. Мы жили в одной части дома, они в другой. Дедушка был очень забавный. Однажды всю ночь не спал и соорудил во дворе грядку из сорока семи бутылок из-под виски, выстроенных в ряд. Он любил виски, умел задирать ноги за голову и делать колесо. Бабушка познакомилась с ним, когда училась в колледже. Она встречала возвращающихся с фронта солдат, и, когда дедушка остановился напротив нее, бабушка расхохоталась, поэтому они поженились и переехали в Виргинию. Он был очень богатый, так что бабушка перевезла в Виргинию почти всех своих сестер и выдала их замуж за богатых. Но потом дедушка пристрастился к выпивке, семья от него отказалась, и пришлось им с бабушкой вернуться в Джексон. Ох и злилась же она, покидая своих богатых сестричек!

Дедушка устроился работать дезинсектором, травил вредителей, а еще он разводил кур. Он был просто без ума от любой домашней птицы и со своим старым петухом играл в шашки на кухонном столе. Бабушка говорит, они только притворялись, что играют, но я не верю.

Мне у бабушки с дедушкой нравилось все, кроме уток и кур, которые вечно клевали мне пальцы на ногах. Принимали их за кукурузные зерна. Вот дуры. Еще мне не слишком нравилось, что бабушка отрубает им головы. Однажды безголовая курица гонялась за мной по всему двору. Я так испугалась, что ворвалась в дом, не открыв дверь с москитной сеткой, и выломала ее.

Дедушка меня очень любил. Вечно прокрадывался с черного хода на мамину половину дома, воровал меня из кроватки, приносил в пивнушку и сажал на стойку. Однажды он повез меня проведать своего приятеля в тюрьме. Мама с бабушкой просто взбесились, мол, я еще слишком мала, чтобы посещать тюрьмы.

Вернувшись насовсем из армии, папа привез мне кроличью шубу — прямо из Голливуда, — несколько жвачек и двадцать шоколадок «Херши». К тому времени он снова был разжалован в рядовые, но зато получил медаль «За долголетнюю и безупречную службу». Небось купил где-то, говорит мама.

С бабушкой и дедушкой мы прожили недолго. Они не любили папу, считали его тощим червяком. По крайней мере, бабушка его так называла. Когда дедушка напивался, он подбрасывал в папину комнату кур. А однажды послал маме телеграмму, что на ее половине дома живет большая крыса. Однажды вечером дедушка приволок свой аппарат для дезинфекции и набрызгал крысиного яда под нашу дверь, в общем, пришлось нам уехать. Сразу после этого дедушка отправился в пивнушку пропустить стаканчик и домой больше не вернулся. Кто-то говорил, что его видели за рулем такси в Тупело, штат Миссисипи, но мы не знаем, где он сейчас. Он оставил своих кур и все прочее. Мне его не хватает. Ладно, мне пора. Феликс уже рожает котят за холодильником, и мама с ума сходит…

2 апреля 1952

Представляете? Я видела рождение котенка… Не буду заводить детей. Неудивительно, что мама злилась на меня за то, что я родилась такой громадиной, весила целых девять фунтов.[12]

Я много вам рассказывала про папу, но знаете, что в нем самое необычное? Он кинооператор, как и его отец. Я родом из семьи, занятой в кинобизнесе, даже мама какое-то время продавала билеты в кино. Она работала в кинотеатре, потому что было время Великой депрессии и еще потому, что ее папа не волновался за нее, только когда видел сидящей в стеклянной будке.

Профессия моего папы делает и меня особенной. Некоторые называют это нахальством, но папе нравится в людях это качество, он как-то сказал, что я не должна говорить «Да, сэр» и «Да, мэм». Он не хочет, чтобы его дочь разговаривала как слуга. Я и не разговариваю так, если, конечно, не хочу произвести впечатление… или если мама не маячит поблизости.

Сразу после войны папа работал в «Лесном театре». Все субботы и воскресенья я просиживала под будкой киномеханика на балконе, где когда-то сидели цветные, пока не поумнели и не открыли собственные кинотеатры. После этого белые тоже туда не садились, что вполне меня устраивало: весь балкон был в моем распоряжении. Кресла в кинотеатре были красные, а на стенах зеленые лампы в виде лилий. Перевесившись через перила, я кидалась чем-нибудь в людей, которые мне не нравились.

Мама теперь твердит, что, глядя на людей сверху вниз с этого балкона, я обзавелась комплексом превосходства. Так-то оно так, но папа не хочет, чтобы я сидела внизу, где какой-нибудь растлитель малолетних может оказаться рядом со мной, и тогда папе придется его убить. Мне, однако, и самой выданы инструкции, как поступать с растлителями. Если кто-то позволит себе какие-то вольности со мной, я встану и громко заору:

— Это растлитель! Арестуйте его.

Папа сказал, что если бы все так поступали, то в мире не осталось бы растлителей малолеток.

Он дал мне еще один ценный совет, как защитить себя в реальном мире. Если меня кто-нибудь ударит, я не должна давать сдачи. Надо дождаться, когда враг повернется спиной, а потом врезать ему по башке кирпичом. У меня красивый, аристократический нос, и папа не хочет, чтобы по нему били. Сам он не раз спасался от жестоких драк с более сильными врагами тем, что грозил зарезать обидчика во сне. Единственное неприятное воспоминание об этом балконе — тот раз, когда я смотрела фильм «Могучий Джо Янг» с Терри Мур.[13] Ту часть, где беднягу Могучего Джо Янга колотят, я просидела под сиденьем, так мне было его жалко. Некоторые люди считают в порядке вещей приклеивать жеваную жвачку под сиденьем. Папе в тот вечер пришлось срезать немало моих волос. Я считаю, что жвачку нужно приклеивать к коробке от попкорна или заворачивать в конфетный фантик. А мама заявила, что нечего под сиденья залезать.

«Лесной театр» показывал много разных фильмов. Став старше, я удивилась, узнав, что Патриция Медина[14] — никакая не звезда. А я-то думала… Однако я до сих пор утверждаю, что «Мистер Гудбар» и «Рейзинет»[15] — это лучшее, что можно достать за деньги. Леденцы «Зеро», «Загнат» и «Бат-терфингер» хороши, но «Бит-О-Хони» дольше сосется. У меня в ухе однажды застряла палочка от леденца «Джу-Джу», так что я стараюсь теперь держаться от них подальше. Мама говорит, что зубы у меня выпадают исключительно из-за всех этих сладостей, но зато я лучше всех надуваю жвачку.

В «Лесном театре» показывали еженедельные сериалы: «Краб Гулена», «Зеленый Шершень» и «Джим из джунглей». Мой любимый — «Ниока, девочка из джунглей», она мне нравится даже больше «Джима». Кого бы волновала судьба Джонни Вейсмюллера,[16] если бы не Бой и Джейн? У некоторых людей напрочь отсутствует деловой нюх. Ниока могла мчаться сквозь джунгли, прыгая по лианам быстрее Тарзана.

Каждую неделю папа показывал мне очередную серию ночью, когда театр закрывался. Я всегда первой узнавала, что Ниоку не убили. Клянусь, я никому не рассказывала, ни разу.

Ниока сильно повлияла на мою внешность. Папа смастерил мне на заднем дворе веревочные качели, целый день потратил на это, но, к сожалению, допустил ошибку в расчетах, когда их вешал. Я крепко взялась за веревку, папа разогнался и изо всех сил качнул меня, и качели врезались прямо в дерево, так что теперь у меня передний правый зуб обломан. Папа говорит — зато я отличаюсь от других. А мама говорит — уродство.

У мамы есть теория о том, что папа несколько раз пытался меня убить. Однажды я уснула в гостиной, он понес меня в спальню и по дороге разбил мне голову. Еще он столкнул меня с пристани в Жемчужную реку, когда мне было три года, и долго не прыгал за мной — считал, что маленькие дети, как и молодые животные, умеют плавать, если достаточно испугаются. Но я испугалась недостаточно. Видели бы вы весь тот мусор на дне, который я успела разглядеть, пока ждала, что он нырнет и меня вытащит. Консервные банки, старая коробка от сигар «Рой-Тан» и кремень для высекания огня. Жемчужная река привлекает малокультурных людей, если хотите знать мое мнение.

А однажды папа подобрал на обочине доску, пристроил на переднем сиденье рядом со мной, а конец высунул в окно. Он велел мне держать ее, я так и сделала, но когда в доску на ходу ударил ветер, она вывернулась у меня из рук и врезала по лбу так, что я потеряла сознание. В другой раз, когда папин дружок купил новенький «Бьюик», папа ткнул в какую-то кнопку, и мне зажало голову окошком. Но в тот раз, думаю, это случилось оттого, что он просто не разобрался с оборудованием.