Восточный ветер. Часть первая. Любовь - Бусинка

– Ознакомьтесь и распишитесь.

– Я не понимаю иврита, а английский у меня не совершенный.

– Ну вы же разговаривали со старшим на английском, сможете и прочесть! – не упустила случая съязвить, она.

Я попыталась, но все равно ничего не поняла. Попросила объяснить на русском. Она торжественно объявила, что на основании статьи такой-то, мне запрещен въезд в страну, и меня депортируют.

ЧТО?? КАК??? МЕНЯ ДЕПОРТИРУЮТ??? КАК ТАКОЕ ВОЗМОЖНО??? ЧТО Я ТАКОГО СДЕЛАЛА???

Эти мысли были настолько огромными, что не вмещались в моей голове, вытеснили все остальные мысли, и все равно никак не могли там уложиться.

– По правилам международного соглашения, вас депортируют в страну, из которой вы прибыли в Израиль, за счет авиакомпании, которой вы прилетели, – объявила она свой приговор.

Все еще не растерянная и смутно понимая что происходит, я пыталась узнать, куда меня депортируют – в Непал или Иорданию? Так как перелет у меня был Катманду-Доха-Амман-Тель-Авив, то мне было непонятно, отправят меня в начальную точку или в страну, откуда я прилетела в Израиль. В Непал я бы и рада вернуться, но в Иорданию мне никак не хотелось. Ничего внятного мне не ответили. За мной прислали копию Наташи – такая же большая и высокомерная девушка, которая проводила меня в комнату ожидания.

В ней находилось еще человек десять, висел на стене телевизор, за дверью сидели охраняющие нас. На экран никто не смотрел – все сидели в своих мыслях, такие же озадаченные как и я. В неизвестности. Периодически приводили новых или вызывали кого-то из ожидающих.

Мне никак не верилось происходящему – словно я во сне, словно все это не со мной. Иногда появлялось чувство, что все это – лишь дурацкая шутка, и вот-вот меня вызовут, погрозят пальчиком и отпустят к Антону. Но проходили минуты за минутами, меня никто не вызывал, в шутке не признавался, и я снова погружалась в свое отчаяние… Мне никак не удавалось связать мое осознавание себя и слово «депортация». Мы были в разных концах разных галактик, и ко мне оно не имело никакого отношения. И почему оно ко мне прилепилось, мне было непонятно. Понятно было одно – это необратимо, все уже решено и в Израиль на этот раз мне дорога закрыта. В очередной раз встал комок в горле и накатили слезы. В очередной же раз пришлось их отогнать – сейчас не время.

От кондиционера и недосыпа было очень холодно, к тому же я не была готова к таким длительным ожиданиям в прохладных помещениях и оделась довольно легко. От всего этого хотелось в туалет. Меня проводили туда и обратно. Но от холода и переживаний, минут через десять я снова стала проситься. На этот раз девушка выдающихся габаритов накричала на меня и загнала обратно в комнату. Я возмутилась и обратилась к парню, мол в чем мое преступление, что меня даже в туалет не пускают. Он посмотрел на меня с сочувствием и спокойно попросил подождать еще пару минут – вопрос со мной решается и, возможно, скоро меня вызовут. Вызвать то меня вызовут, но в туалет от этого не расхочется!! Он понял глупость своих доводов в данном случае и попросил все ту же девушку проводить меня.

После этого я просидела еще часа полтора – два, точно не знаю, а на часы смотреть не хотелось. Пыталась поспать, но от холода не получалось. Слышала, как одна из женщин, с сильным грузинским акцентом на протяжении всего этого времени почти каждые пять минут просилась сходить покурить. Конечно же ей не разрешали. Наконец за мной пришли, велели взять все вещи, в том числе и багаж и следовать за ними. Я не знала куда меня ведут, спрашивать уже ничего не хотелось – надоела грубость, просто доверилась своим ангелам и молча шла.

Привели в другое помещение. Забрали оба моих рюкзака, большой просветили, а из маленького достали абсолютно все и дотошно проверили, порывшись даже в кошельке. Конечно никаких собранных мной документов для жительства в Израиле они не обнаружили, и, как мне кажется, причины для депортации отсутствовали, и меня должны были отпустить. Но, видимо, у них другая логика. А скорее всего, просто ее отсутствие. Меня завели за ширму, девушка на ломаном русском уважительно разговаривала со мной. Смотрела на меня по-доброму и даже как-будто виновато. Она осторожно ощупала меня с головы до ног, проверила все карманы и тщательно прощупала швы одежды. Затем мне вернули все вещи и привели обратно в ту же комнату ожидания.

Контингент и настроение в помещении почти не изменились, телевизор все так же беззвучно что-то показывал, а женщина из Грузии все так же просилась покурить. Я с грустью смотрела через открытую дверь на прибывающих пассажиров, благополучно проходивших паспортный контроль, и очень хотела оказаться на их месте.

Примерно через полчаса меня вызвали. Со мной также назвали грузинскую женщину, ее подругу и еще двоих мужчин, кажется, они тоже были из Грузии. Мы спросили куда нас ведут, нам ответили, что предоставят комнату, в которой мы сможем ожидать вылет.

Наконец-то я вышла на улицу!! Свежий ночной воздух!! Ясное звездное небо с очертаниями пальм и звуки взлетающих самолетов!!Ахх!! Нас посадили в минивен со стальными пластинами в дырочку на окнах. О!! Я почти что за решеткой!! Как преступница!! И так мне стало смешно от этой мысли, что я рассмеялась!! С удовольствием и в голос!! Комментируя по пути, что для полной картины как раз не хватало решеток на окнах и вот на тебе!! Заказывали??!! Получайте!! Я заразила своим смехом всех моих грустных спутников, в том числе и сопровождающих нас парней!! Они отлично говорили на русском и все понимали. Мы все начали смеяться над ситуацией в которой оказались, начали спрашивать друг у друга, кто, что натворил, и, не найдя объяснений, придумали себе роли сами. Все грузины были террористами, а я – шпионкой!! Езжу такая по миру, собираю информацию, сдаю ее потом. Везде прокатило, а Израиль оказался умнее всех, раскусил!!

Так со смехом мы доехали до места. К слову, ехать было недолго. Оказалось мы не выезжали за территорию аэропорта, просто нас перевезли в другое место, за железными воротами, а на окнах здания тоже были решетки!! О, как!!

Мы въехали в небольшой дворик, в котором стояли два стола и скамейки вокруг них. Выгрузились. Я попросила сопровождающих нас ребят помочь с моим рюкзаком. Они кое-как его подняли, и в продолжении темы решили, что я еще и убийца, а в своем рюкзаке перевожу труп!! Посмеялись.

Нам разрешили немного посидеть, подышать свежим воздухом, курящие закурили, и тут я с удивлением обнаружила, что женщина из Грузии, прежде поминутно спрашивающая разрешения покурить, сама не курила. Оказывается, она очень переживала за подругу, которой в такой стрессовой ситуации очень хотелось курить, а кроме родного грузинского никакого другого языка не знала, и сама спросить не могла. А еще позже я узнала, что она вовсе и не подруга оказывается, а случайная знакомая, подруга по несчастью. Вот такое у нее доброе и сострадательное сердце… И имя у нее было красивое – Лия. Мы еще немного посидели, поболтали, у меня расспрашивали в каких странах я бывала и как можно так долго путешествовать. А я рада была делиться информацией и с удовольствием все рассказывала. Во всяком случае, все, что успела рассказать.

Минут через десять нас завели внутрь. Пришлось сдать абсолютно все вещи, разрешили оставить только кошельки, которые они предварительно проверили. Выдали бутерброды и горячий чай. Я спросила, можно ли будет нам увидеться с Антоном – вины я за собой никакой не чувствовала, и не видела препятствий к этому. Даже преступникам разрешают свидания, а я ничего не сделала противозаконного. Мне с сожалением отказали, однако дали телефон и разрешили созвониться.

Мы с Антоном оба пребывали в шоковом состоянии от ситуации и когда я позвонила, в первый раз за несколько месяцев, очень соскучившись, мы все же не могли найти слов, не знали как и о чем говорить, молчали об одном и том же..

– Как ты?..

– Нормально… Как ты?..

– Нормально… Я ступил… – начал было он, но я перебила:

– Ты не виноват! Никто не виноват… Так сложилось… Нужно думать, что делать дальше…

Помолчали еще немного…

– Я разговаривал с Наташей. Есть два варианта: я покупаю тебе билет в Россию, и ты возвращаешься домой, или они депортируют тебя в Иорданию, и там ты ждешь, пока я возьму разрешение в МВД. Но сейчас выходные, и я не знаю сколько это может занять времени…

– К какому варианту ты больше склонен?..

– Я не знаю… в Россию…

– Я тоже…

Вокруг меня находились люди… А мне так много хотелось сказать – теплого, личного и только нашего… Но я не могла… Антон это понимал, и тоже молчал… Мы еще немного поговорили о том как поступим дальше, но все самое главное осталось невысказанным… Я положила трубку с комком в горле и болью в сердце. Снова умоляюще спросила, можно ли нам увидеться. Снова с сочувствием мне отказали.