Дорога на Москву - Михаил Калачинский

Навстречу жизни

Носят разные названьяИ деревни, и посёлки,Ну, а эта деревенькаПросто названа — Сосёнки.

От столицы деревенькаДалеко, в бору, стоитИ по проводу пороюСо столицей говорит.

Журавли летят над боромИ кричат — их путь далёк.А в бору столетнем дятлыКаждый пробуют сучок.

Осторожная лосихаСтороною, без дорог,В глушь ведёт лосят безрогихДо реки Лосёвый Рог.

Промелькнёт река леснаяУ деревни,                а тогда,Словно молния, исчезнет,И не сыщете — куда.

Та деревня не похожаНа другую средь лесов.В той деревне,Чтоб вы знали, —Ровно триста семь дворов!

И ещё один — артельный —Шире всех других дворов:Много там под новой крышейМолотилок и плугов.

В час, когда от сна ночногоЗемлю утро пробудит,То над крышами СосёнокТриста восемь труб дымит.

Чуть столбами — на погоду —Синий дым начнёт вставать,Люди весело выходятЗорьку раннюю встречать.

Кузнецы и трактористыНа посты свои спешат.Звеньевые, бригадиры —Впереди своих бригад.

Хоть всего одна дорогаЗдесь на целый сельсовет,Но сосенковцев немалоВышло ею в ясный свет.

Она к славе выводилаМногих наших земляков —И учёных, и артистов,И военных моряков.

* * *

Через чащи и оврагиТой дорогою лесноюПробираются мальчишкиДружной, резвою гурьбою.

И глядят на них лисички,Мох раздвинув под ногами.Сыроежки же: —— Возьмите! —Сами просят со слезами.

Но ребятам нет и делаДо грибов в лесной сторонке,Пионер Макейчик ТишкаИх ведёт в свои Сосёнки.

И торжественно несёт он,Охраняя неустанно,Не грибы, не землянику,А модель аэроплана.

Ведь у Тишкиной машиныКилометров семь налёта:Из Сосёнок улетелаДалеко, на край болота.

По окрестным всем колхозамЦелый день друзья звонили,О посадке самолётаИх уведомить просили.

А в Сосёнках все шутили —Даже взрослые в охоту,Что останутся без крыльевТри прославленных пилота.

И пошли они в разведку —По тропинкам незнакомымИ, найдя модель исправной,Держат путь к родному дому.

Вот — железная дорога.Паровоза свист раздался.Путевой обходчик тут жеРебятишкам повстречался.

Словно пики, он наставилНа ребят усы седыеИ с улыбкою спросил их:— Вы откуда? Кто такие?

— Из Сосёнок, — молвил Тишка.— Лётчики, — добавил Гришка.— Смастерили самолёт, —Вставил Янка Безбород.

— Ну и ну! — старик смеётся. —Если дать вам, братцы, волю,Вы открыли бы, наверно,Неизвестный миру полюс.

— Полетим, — ответил Тишка, —Мы в далёкие пустыниИ украсим их садами,Молодыми и густыми.

Деду это интересно,Посмотреть старик желает,Как по воздуху машинаСамодельная летает.

И модель легко взлетелаНад путями, над берёзой.Ей на встречу за пригоркомДым клубится паровоза.

Слышен гул железный близко,Паровоз летит, грохочет.Грузовой состав встречая,Достаёт флажок обходчик.

Развернул и… вдруг невольноОпустил флажок дедуля…Самолёты… самолёты…Бомбы насыпь покачнули.

Рельсы силою взрывноюВ тот же миг разворотило.И гружёные платформыПламя тут же охватило.

Эшелон разбег замедлил,Встал негаданно-нежданно,Не довёз но назначеньюОн ни сеялки, ни краны.

Никому их не потрогатьНа платформах уж руками —Пламя жадно лижет, лижетВсё своими языками.

Машинист в окно кабиныНаклонился головою,Жезл пока ещё сжимаетПолумёртвою рукою.

Словно просит, чтоб живыеЖезл скорее подхватилиИ дорогу эшелонуВновь открыли, вновь открыли.

…Самолёты пролетели.Бьёт в лицо горячий ветер.Где друзья? Их Тишка ищетВозле рельсов и в кювете.

А они лежат безмолвно,Будто крепким сном заснули,Обхватив руками землю,Головами к ней прильнули.

Замер Тишка. Смотрит Тишка,А вокруг — трава дымится.По его рубашке белойКровь горячая струится.

Мчится с грохотом дрезина,Гасит полымя пожара…В госпиталь увозят ТишкуНа дрезине санитары.

* * *

В госпитале пролетелиДни без друзей, без знакомых.Раны залечены.ТишкаК дому шагает родному.

Дом под антеною, где ты?Груда руин громоздится,И над руинами ясеньВ небо печально глядится.

Мрачно, безлюдно повсюду.Улицы словно застыли.Ямы в тревожное небоСмотрят глазами пустыми.

Вот они, войны, какие!Высохли слезы у Тишки.Ветер пожарищ листаетМудрые школьные книжки.

Это по ним ты учился,Мир познавал неоглядный.Нынче же к школе тропинкуПепел замёл безотрадный.

Делал с друзьями своимиТы самолётов модели,С ними далёко в пустынюДетства мечтанья летели.

Где они, эти мечтанья,Думы о мире, о счастье?Враг кровожадный, коварныйДень затмевает ненастьем.

В мирные дни в колыбелиПестовал младшего брата,Книжки для первого классаОтдал меньшому когда-то.

Где он теперь, первоклассник?Пыль по дорогам глотает:С матерью сына по светуВодит дорога крутая.

Он растерял все тетрадкиВ клетку, в линейку косую.Фриц прострочил с самолётаСтрочку по ним пулевую.

Детства места покидая,Глянь на руины, воронки —Кличем немым призываютК мести великой Сосёнки.

* * *

Грустный мальчик простился с деревней,Где руины печально дымятся.Годы детства уже отзвенели,Время — юности начинаться.

Время с книжками теми проститься,По которым учился он в школе.Лишь тетрадку любимого братаВзял с собой он в широкое поле.

И когда суд народов настанет,Самый грозный и правый на свете,Будет эта тетрадь как суровыйИ правдивый свидетель.

Суд готовится в битве великой.Он придёт, скажет веское слово —Верит мальчик, оставшийся в полеБез друзей, без родных и без крова.

А в душе нарастает тревога.Слышен гул орудийного грома.Серый пепел следы заметаетОт Сосёнок, от отчего дома.

Близок вечер. Кровавое солнцеДалеко за горами упало.И свинцом уже мальчика ногиНаливаются мало-помалу.

Отдохнуть не мешало бы где-то!..И с дороги свернул он, усталый,Здесь, дарами ветвей розовея,Одинокая вишня стояла.

Вишен полную горсть насбирал он,Ветки деревца вниз наклоняя,Припасенного хлеба краюшкуВзял, на две половинки ломая.

Обступило Макейчика полеМолодыми, густыми хлебами.И склоняется в низком поклонеРожь к плечам его колосками.

Убаюкан он шумом вечерним,В колыбели, широкой, как море,Тяжким сном засыпает мальчишкаНа ржаном неоглядном просторе.

Озаренный ночною зарницей,Спит он, странник бездомный,Не зная,Что уж фронт приближается грозно,Угрожая родимому краю.

И не видит под тихою вишнейОн, усталостью тяжкой объятый,Что проходят полями не наши,А чужие солдаты.

Они рожь недозрелую топчут,Пыль над нею, израненной, вьётся.Фронт всё ближе.В плену у фашистовСонный Тишка один остаётся.

* * *

Пробудили егоНа зелёной постелиСамолёты, что утромНад землёй пролетели.