Полтавская битва - Денис Леонидович Коваленко

доходило, что снимали и привозили именные колокола! Сам царь удивлялся такому рвению, и приказывал колокола, что отлиты известными мастерами и на том колоколе надпись мастера стояла, обратно в монастыри возвращать. А везти колокола битые, а пуще везти пушки медные.

* * *

— Господи Иисусе Христе, помилуй мя, — прозвучало за дверью и в келью, скромно вошел инок, прислужник благочинного.

— Отче, — не поднимая взгляда, инок протянул благочинному письмо.

Благочинный сорвал печать, бегло просмотрел, что написано и точно камень с его плеч свалился.

— Спасены, отцы, — он опустил письмо на стол. — Антип пишет, что от нашего монастыря одни колокола ждут, а пушки оставляют. Милостив Господь, — осенив себя крестом, благочинный грузно опустился на стул. — Скажи, благословляю, все битые и старые колокола, чтоб собрали, — приказывал благочинный иноку. — А если до весу доставать не будет (Здесь вес указан, — ткнул он в письмо пальцем, а письмо к носу ризника сунул, как в доказательство), если весу не хватит, пусть тогда с колокольни снимают — архимандрит благословит. И сегодня же, хоть ночью, пусть подводы в Москву везут. Милостив Господь. Не попустил нашу обитель без защиты оставить.

* * *

Удивительна была Москва в те самые первые годы XVIII столетия. Точно вернулось смутное время после кончины Ивана IV прозванного Грозным. Свежие земляные валы и рвы — вот что окружало теперь древнюю столицу. И сотни подвод груженных медью, колоколами и пушками въезжали со всех концов на Пушкарный двор.

«Больше пушек! больше людей! мы должны задавить этого мальчишку, как медведь давит теленка», — говорил русский царь, лично осматривая чуть ли не каждую подводу. И людей собиралось со всей России тысячами. Молодые, рослые, свежие, готовые головы сложить за Бога царя и Отечество.

Осведомлен хорошо был Петр, что поведет свои войска шведский король именно на Москву. Чтобы пронзить Россию в самое ее Сердце. Чуть ли не каждый день доносили шпионы и сообщали послы в своих письмах, что говорят в Европе, о чем помышляет и что собирается сделать непобедимый Карл. А непобедимый Карл и коменданта в Москву назначил, и разговоры шли, что помышляет прогнать царя Петра далеко за Уральские горы. Раздробить Россию на вотчины. Посадить на трон сынка царя, царевича Алексея. Чтобы опрокинул этот малахольный Россию в средневековье. Думу боярскую вернуть. И чтобы эта дума об одном и думала, как бы побольше денег из казны украсть. И не будет у России ни армии, ни флота, а одни бояре да их стрельцы-холопы.

Правобережную Украину вместе с Киевом отдать Польше, Балтику и всё побережье — шведским сделать. А всё что севернее Крыма и Азовского моря до самой реки Оки — пусть себе Турция забирает, благо, что сам Крым и так турецкий, и правит там турецкий холоп Девлет Гирей II, который готов без всяких договоров идти со шведами на Москву, так он люто Россию ненавидит.

Вот что доносили Петру шпионы да послы — вот что ждало Россию. Такая ей судьба была уготовлена.

Да, и православие унией заменить, чтобы деньги все в Рим шли. И папа Римский диктовал бы московитам свою волю. Правда, об этом говорили так, полушепотом, потому как сам шведский король исповедовал лютеранскую веру, и Рим сам ни во что не ставил. Но здесь умы католические надеялись договориться со шведским еретиком и поделить с ним Россию. Словом, ничего хорошего не ждало Россию. И те, кто владел большинством медного запаса — монастыри — понимая это, без лишних слов везли в Москву колокола. Уж лучше пусть пока пушечный гром прогремит во славу России, чем малиновый — прославляя этих римских отступников!

Вот сколько забот навалилось на русского царя. Но не одним ростом, был велик Петр, но и умом.

Другому царю и восьмидесяти мирных лет не хватило бы на такое великое дело, а Петр за восемь лет войны и армию новую создал и Украину умаслил, и заручился ее поддержкой, и с Турцией договорился, и новую столицу на Балтике заложил! И флот на Балтике строить начал!

Велик Петр, по праву велик! — говорили меж собою новые дворяне, кого царь к себе приблизил и сделал своими соратниками. А как по-другому скажешь, когда Петр такие чудеса сотворил, какие без божьего промысла и сотворить немыслимо! Сотни священников на Украине проповедовали казакам, что без России сгинет Украина. И слушали казаки и соглашались: да, дескать, хоть и суров русский царь, но знаем мы его суровость, да и свой он, православный, знаем чего ждать от него. А чего ждать от этого шведа-лютеранина? И слово-то, какое поганое — лютеранин. Нет, не пойдем за римлянами. И не пошли казаки за римлянами. Остались на стороне Петра. Тем более что с каждого амвона читалось вслух перехваченное и размноженное письмо предателя, гетмана Украины, Мазепы королю шведскому, где Мазепа прямо обещал вернуть всю Украину полякам! Как?! Опять лечь под плети польского пана?! Не бывать такому! — кричала вся православная Украина. Один иуда Мазепа со своими сердюками, да разбойники запорожцы за шведом пошли. Но за то и люто поплатились.

И нейтралитетом турецкого султана русский царь заручился. Да и как заручился! Никому бы и в голову такое не пришло, что Петр придумал. А он пригласил в Азов турецкого посла и на глазах посла весь свой азовский флот — все до единого корабля сжёг. Всё — нет у России флота — ваше теперь Черное море — турецкое. И Азовское море ваше. Берите. И как от такого подарка отказаться?! Немедленно был от султана приказ крымскому хану — на Русь не ходить. Шведу не помогать. Всё.

Такими вот своими чудесами политики оградил Петр Россию с юга и юга-запада. Оставались запад с Польшей и север с самым страшным врагом — Швецией. И здесь Петр через послов польскому королю много чего посулил, и денег достаточно, тайно переправил. Лишь бы он в стороне остался и не помог бы Карлу своими солдатами. И не обманул Петра король польский, потому как деньги и не такие чудеса сотворить могли. Не пошли польские солдаты с Карлом на Москву.

А пока политики не без Божьего промысла чудеса дипломатии творили, в самой России создавалась новая армия, строился новый флот, и строилась новая столица — и всё это сразу и во время самой настоящей войны! Нет, по праву Петра Великим прозвали!

Армия такая должна быть, чтобы не просто устоять перед шведом, а побить его, — так рассуждал царь Петр.

А чем силен швед? Своей