Волшебное седло - Ванчо Николеский

— Найдётся и родничок, — засмеялся Трайче. — Как раз на Веляновой поляне есть добрый родничок. Вода здесь будто лёд.

— Не в службу, а в дружбу сбегай туда, набери нам флягу воды. Сделаешь?

— Конечно, сделаю. Давайте флягу, — согласился Трайче.

— Хороший ты товарищ, — похвалил его один из парней. — Ну, а пока будешь бегать, и мы тебе поможем: нарубим дров.

— Вот здорово! — обрадовался Трайче и вприпрыжку побежал к роднику.

Когда он скрылся из виду, один из парней спросил:

— Горян, как тебе нравится мальчонка? Уж не сможет ли он…

— Понимаешь, Огнен, мальчонка, наверно, толковый, но торопиться пока не следует. Сначала всё разузнаем о нём в деревне, а потом уж расскажем комиссару.

— Правильно. Так и сделаем.

Вскоре появился Трайче с флягой студёной воды. Огнен и Горян напились, покряхтывая от удовольствия. Потом Горян посмотрел на мальчика и спросил:

— Как тебя зовут?

— Меня-то? Трайче. А вас как?

— Моего товарища — Огнен, а меня — Горян.

— Вот и познакомились, — улыбнулся Трайче.

Горян и Огнен взялись за работу: один рубил дрова, другой аккуратно укладывал в вязанки. Вдвоём они быстро управились с этой несложной работой.

— Шабаш! — заявил Горян. — Теперь веди сюда свою лошадь, и мы погрузим на неё дрова.

Не раздумывая, Трайче привёл Дорчо. Его новые знакомые взвалили на спину Дорчо уложенные вязанки дров и крепко привязали их к седлу ремнями и верёвками. Потом, как бы между прочим, Горян спросил у Трайче:

— Небось ты и на базаре бываешь?

— А как же! Я всегда бываю в Струге раз или два в неделю, — отозвался Трайче. — Вот на днях опять поеду, а то дома у нас совсем нет соли.

— Ясно. Ну, будь здоров.

На том они и расстались. Трайче подхлестнул прутиком Дорчо, потом вытащил из-за пёстрого вязаного пояса свирель и заиграл…

Когда Горян и Огнен остались вдвоём, Горян задумчиво протянул:

— Н-да… Завтра нам нужно обязательно что-нибудь придумать. Ведь должны же мы установить связь с Тале!

У студёного лесного родника

На следующий день Трайче опять приехал в Караорман. Стреножив Дорчо, он оставил его на Веляновой поляне, а сам взял котомку с хлебом и пошёл к лесному роднику: надо же ему позавтракать! В зелёном остролистом папоротнике, плотно забившем все тропки к роднику, мелькали кроваво-красные ягоды земляники. Трайче нагнулся и принялся собирать спелую землянику: сорвёт ягоду и бросит себе в рот, а та прямо тает во рту.

Потом, добравшись наконец до родника, он уселся на траву, снял с плеча котомку, вынул из неё жёсткий кукурузный хлебец, несколько стручков зелёного перца и принялся за завтрак.

Бежавший из родника ручеёк был перегорожен большим белым и плоским камнем. В камне кто-то выдолбил желобок. Прозрачная, серебристая вода пробегала по камню, стремительно падала вниз и монотонно, усыпляюще журчала…

Трайче как зачарованный прислушивался к этому непрестанному журчанию, задумчиво глядел в прозрачную воду и машинально жевал хлеб с перцем. Один из стручков перца оказался до того горьким, что обжёг ему рот. Тогда он нагнулся, приник губами к студеной родниковой воде, напился и, выпрямившись, вытер ладонью рот. Вдруг позади него что-то зашелестело. Он повернулся и увидел своих вчерашних знакомых.

Горян и Огнен шли прямо к нему. На плече у Горяна висела кожаная командирская сумка.

— Эгей! — крикнул Горян. — Ты опять здесь, Трайче?

Они подошли к нему, поздоровались и уселись рядом на траву.

— Ничего не поделаешь, — объяснил им Трайче. — Опять приехал за дровами. Сегодня мне надо бы привезти дровишки получше и посуше. Ведь завтра я отправлюсь в Стругу. Может, там раздобуду хоть немножко соли.

— Правильно. Мы тебе, разумеется, поможем, — заметил Горян.

Трайче развязал Дорчо, взял его под уздцы, и все они двинулись вверх по буковой роще.

Трайче шёл позади и сразу же заметил, что пиджаки у новых знакомых как-то неловко оттопыриваются, словно под ними припрятана какая-то вещь.

Они забрались в самую чащобу…

Под ногами шуршали сухие буковые листья, трещали высушенные солнцем и временем ветки… Свежий горный воздух приятно освежал лица. Кое-где белели, словно раскрытые зонтики, маленькие грибы.

Они нашли два сухих поваленных бука. К одному из них привязали Дорчо, на другом устроились сами — отдохнуть.

Усадив Трайче между собой, Горян и Огнен дружески обняли его. Можно было подумать, что все трое знакомы чуть ли с незапамятных времён. Неизвестно почему, Трайче стало весело на душе.

Заметив за поясом мальчика свирель, Горян поинтересовался:

— Что это у тебя за штука? Свирель?

— Точно.

— А играть умеешь?

— Конечно, умею, — чуть было не обиделся Трайче. — Я хорошо играю. Вот послушайте.

Он вынул из-за пояса свирель и заиграл. Когда он кончил, Горян похвалил его:

— Молодчина, Трайче! Здорово играешь! Ну, а теперь за работу.

Они поднялись с бревна. Огнен взял в руки топор и принялся так ловко орудовать им, что Горян и Трайче едва успевали укладывать в вязанки летевшие во все стороны обрубленные ветки, поленья, щепки.

— Значит, завтра ты поедешь в Стругу? — уточнил Горян.

— Да, поеду… Соли-то у нас совсем нет. Впрочем, и в Струге вряд ли я её раздобуду. Соли нигде нет.

— Насчёт этого не беспокойся, — усмехнулся Горян. — Есть у меня в Струге один друг. Он купит у тебя дрова, а заодно и соли достанет. Понял?

— Понял-то понял, да как его разыскать? Ведь я и в глаза его не видал, — засомневался Трайче.

— Это не твоя забота, — успокоил его Горян. — Я расскажу, как можно его найти.

Наконец, управившись с дровами, они решили немного передохнуть и снова уселись на поваленный ствол бука. Огнен вытер пот с лица и признался:

— Я всё-таки порядком устал. Не мешало бы водички попить…

— Трайче, — обратился к мальчику Горян, — не сбегаешь за водой?

Не говоря ни слова, Трайче схватил флягу и во весь дух припустился к лесному роднику.

Проводив его взглядом, Огнен повернулся к товарищу:

— Ну, Огнен, пиши скорей записку.

Горян вынул из сумки листок бумаги и написал:

Дорогой Тале,

у нас всё в порядке, но, к сожалению, не хватает лекарств и кое-каких других вещей. Поддерживать связь будем пока через этого мальчугана. Он регулярно приезжает в Стругу продавать дрова. Из него получится хороший связной, потому что вряд ли кто обратит внимание на какого-то там пацана. Всё необходимое укладывай прямо в седло, а потом аккуратно и незаметно его зашей. Будь крайне осторожен. Мальчонка пока ничего не должен знать. Заплати ему за дрова и непременно достань ему соли. Привет от всех.

Горян.

— Готово! Давай-ка поспешим маленько, — рассмеялся Горян, складывая письмо.

Они подошли к лошади, ножом подпороли подкладку седла, положили туда письмо, зашили подпоротый край и как ни в чём не бывало снова уселись на поваленный бук.

Вскоре вернулся запыхавшийся Трайче и принёс целую флягу студёной воды. Горян опорожнил половину фляги, крякнул от удовольствия и, улыбаясь, проговорил:

— Ну и водичка! Не вода, а бальзам!

— Что верно, то верно, — добавил Огнен, забирая флягу из рук товарища.

Напившись, они поднялись с бревна, нагрузили Дорчо и стали осторожно спускаться вниз.

Когда они вышли на дорогу, Горян остановил Трайче и принялся ему объяснять:

— Добравшись до Струги, иди всё время по правую сторону Дрима. Понял? Запомни: иди вдоль реки и нигде не сворачивай. В конце улицы увидишь на воротах табличку. На табличке написан номер «125». Ясно?

— Ещё бы! Это же очень просто, — пожал плечами Трайче.

— Вот и отлично! Увидев табличку, постучи в ворота, — продолжал Горян. — Из ворот выйдет мужчина средних лет, с усами. Ты ему скажешь: «Дядя Тале, меня прислали к тебе с этими дровами Горян и Огнен. За дрова ты должен мне дать соли, а заодно и заштопать седло». Понял?

— Ну конечно, понял…

— Хорошо. Когда вернёшься из Струги, приходи сюда. Надо же нам знать, достал ты соли или нет!

— Ладно, приду, — улыбнулся Трайче.

Они распрощались, и Трайче вместе со своим Дорчо двинулся в деревню.

Горян же с Огненом остались в лесу.

Маленький продавец дров

Едва забрезжил рассвет, как Трайче уже пустился в путь по дороге, ведущей от Караормана к Струге. Перед ним мерно вышагивала лошадка Дорчо, гружённая сухими буковыми поленьями. Внизу, у самой дороги, пенилась и гудела строптивая, бурная речка Сатеска. Время от времени Трайче останавливался, вытряхивал из своих рваных опинок[3] песок и снова шагал дальше.

— Живей, Дорчо, живей! Пошевеливайся! Ведь до Струги-то ещё далеко, — поторапливал Трайче свою лошадку.