Светик-мёдик - Светлана Владимировна Демиденко

с такой фамилией не имел ни одного шанса на успех! А тем более, если ещё вспомнить, сколько горя мне доставили их гуси!.. (Недавно только узнала, нашла на сайте в Одноклассниках: вырос тот Шурик в интересного парня, стал зажиточным фермером, имеет хорошую семью).

Перед тем, как пойти в первый класс у нас с мамой была дальняя поездка в Гагры, куда её пригласила подруга Марина.

У тёти Марины был муж грек дядя Павел и сын Константин, младше меня года на два. Фамилия у них была прикольная Попандопуло!

В Гаграх я впервые увидела море. Оно показалось мне бескрайним, огромным невероятно. Я так его испугалась! Я умоляла маму не подходить к нему близко! Благо, был не пляжный сезон, никто не купался. Мы с мамой были в демисезонном пальто. У меня было пальтишко в клетку: зелёного и горчичного цветов. А у мамы пальто было сиреневого-бордового цвета из ткани джерси.

Домик наших хозяев находился где-то высоко в горах, рядом с санаторием, где дядя Паша работал поваром.

Дядя Паша делал очень вкусные маленькие шашлычки, вместо шпажек он сам строгал из бамбука палочки.

Когда мы ходили на прогулки, мне казалось, что в каждом парке, буквально, разгуливали павлины, пеликаны и индюки.

Как-то прогуливаясь с тётей Мариной и Костей, молодой кавалер поцеловал меня в щёчку. Я сразу же хотела ему сказать, что он дурак. Но, так как мы были у них в гостях, я постеснялась и ничего не сказала. А тётя Марина воскликнула: «Ой, какая прелесть!» И пристала ко мне, чтобы я в ответ поцеловала её сына. И так умилялась при этом!

Делать было нечего, сжав зубы, я чмокнула Костика в щёку.

Я не любила, когда со мной сюсюкались. Так, мама говорила, приведя меня из ясель, где мы разучивали «летку-еньку» и «Чеботок», чтобы я продемонстрировала домашним всё, чему меня научили в детском учреждении. И я, сжав зубы, ставила руки в боки, выделывала ногами па и пела:

– Чеботок, не ленися

Туды-сюды повернися!

На юге отовсюду неслась музыка. Кто-то пел: «О море в Гаграх! О пальмы в Гаграх! Кто не бывал, тот не забудет никогда!», – больше слов не помню. Но мы купили мягкую-гибкую пластиночку с этой песней, изготовленную на открытке с изображением пальм.

В одном из киосков мама купила себе газовый шарфик-сеточку белолго цвета. Чтобы мне что-то купили, – не помню.

А помню, что в подарок Косте мы привезли вертолёт, который надо было запустить в воздух с помощью какой-то верёвочки, как в мультике про Крокодила Гену! У Чебурашки был такой вертолёт!

Как-то утром я проснулась, а мама высыпала мне кучу ракушек, которые она утром насобирала на берегу Чёрного моря. От неё пахло брызгами, свежестью! Я испытала чувство страха и удовлетворения от того, что всё уже позади и с мамой ничего не случилось.

А мы ведь с Костей и соседской девчонкой Натальей лазали по крышам! Играли так. Чтобы пройти на крышу санаторного ресторана нужно было пройти по тонкой дощечке над пропастью, можно сказать! Ведь мы жили в горах! Наш маленький домик находился выше отеля. С ровной поверхности, которая прилегала к нашей местности мы перебегали по этой дощечке на крышу ресторана отеля и возле трубы, (прямо как в мультике про Карлсона), играли в какие-то самодельные домики.

Помню, Костя боялся идти, а ему было где-то 4 года! Ужас! А мы его с Наташкой подгоняли! Он уронил вниз сандалик. Мы свесили вниз головы, (сколько там было этажей, – не знаю) и ничего не увидели в куче жёлтой листвы. Но чувство опасности я здесь видимо осознала, коли запомнила этот эпизод. Домой Костик пришёл в одном сандалике. Куда смотрели наши родители? Не могу сказать. Но, видимо, ангел -хранитель нас уберёг от беды!

Позже, в 1985 году, мы с Мамой и Инной, моей младшей сестрой, ездили в Сочи и специально съездили на день в Гагры, по адресу, который у нас был, но никого не нашли. Тётя Марина к тому времени умерла раньше времени. А дядя Паша переписывался с мамой какое-то время и пропал. Гагры- столица Абхазии. В то время там происходили военные действия. А так как дядя Паша был греком, то подозреваю, если они не погибли, то бежали в Грецию.

Вообще-то игрушками, одёжками меня никогда не баловали. Если купят какую-то дорогую вещь, типа пальто, то обязательно скажут: «Это тебе на день рождения!». Хотя до дня рождения месяца 3-4-6!

Раза два, помню, нам с папой доверили купить куртку и пальто, в разные периоды времени. И что мы отхватили?!

Куртка была болоневой в ромбы: тёмно-сиреневые и чёрные, как у Арлекино! Для маленькой девочки! Но нам с папой понравилось, хотя дома нас сильно критиковали.

Пальто было лягушачьего цвета, длиннющее, с перелиной, с металлическими пуговицами, а-ля шинель! Самое смешное, я его носила с сиреневыми перламутровыми сапогами с чёрной шнуровкой и с сиреневой вязанной шапочкой, с вплетёнными нитями белого кроличьего пуха. А на шапочке мама любила мне пристёгивать брошечки-заколочки, в виде красных розочек из пластмассы или вишенок, или жука из янтаря. Жука из янтаря она мне прикалывала и в волосы, для красоты и для того, чтобы чёлка в глаза не лезла.

Кстати, ещё у меня были две такие заколочки, вспоминая которые, щемит сердце. Это был букетик из пластмассовых цветочков на золотистой невидимке. Букетик напоминал сирень и был розового или лилового цвета. А в середине цветочков – маленькая жемчужина. Второй букетик-шапочка был белого цвета на золотистой ножке и я эти заколочки считала своими драгоценностями.

Зимний вариант моей одежды, до школы, состоял из чёрной шубки, подпоясанной ремнём с солдатской пряжкой, шароваров, надетых на валенки, чтобы снег не залетал внутрь и шапки-будёновки из серой цигейки в чёрные пятнышки. На воротнике шубки мама всегда пришивала мне белую пластмассовую снежинку, которая по сути была ёлочным украшением.

А я сильно завидовала подружке Инне Новичковой, у которой была серенькая беличья шубка, чёрные кожаные сапоги с нарисованными белыми снежинками и ещё красный вельветовый костюмчик, отороченный белым мехом для занятий фигурным катанием. А у дочки тренерши по фигурному катанию была песцовая шапочка с двумя балаболками, завязывющимися под горлом.

Когда были морозы, мне сверху шапки завязывали бледно-оранжевый какой-то суконный шарф, бахрома у которого была толщиной с мои пальцы, наверное. И шарф был такой длины, что мне повязывали его на голову: сверху шапки, пропуская «крест на крест» подмышками и завязывали на спине узлом. Под шапкой был деревенской