The History - Олег Койцан

Вскочил на подоконник, вдавил спину в стену оконного проема, вогнал ноги в ненавистный металл, как можно выше, прямо под печатку – в горячий металл. (Быстрее! Быстрее!!!) Вниз я специально не смотрел – помнил, что нижнее колечко не замкнулось; не замкнулось, и металл под ним, и так не слишком раскаленный, вот-вот начнет остывать. Надавил до скрежета зубовного. Прут чуть подался, еще чуть, и еще; лопнул под печаткой и пошел немного охотней. Обручальное кольцо сорвалось вдруг со своего места, упало на подоконник, и немедленно титан стал поддаваться туже, туже… прут коснулся следующего за ним, скользнул чуть дальше… Все. Конец.

Можно расслабиться. Отдыхая, посидеть так, не меняя позы, на подоконнике…

В комнате чувствительно попахивало горелой резиной и обугленной краской, едва ощутимо – древесным дымком. На подошве правого ботинка, обугленная резина, вокруг глубокого шрама, запеклась уродливыми рубцами. Но ходить в нем можно было. Пока что. На подоконнике, под колечком, обнаруживался оч-чень заметный след. А, в общем, – все было в порядке.

Благословенный ветерок растворял подозрительные запахи, оставляя после себя одно только благоухание летней ночи. – О-о-о-х, что-то меня потянуло на лирику. И вообще, да: мое левое плечо зверски горело, рука бесполезно обвисла, но ногами шевелить-то я еще, кажется, мог?!

Протиснул голову, плечи, тело до бедер в новехонький пролом в решетке и,.. тут же, не удержав равновесия, неловко вывалился из окна «в благоухание летней ночи»; рухнул вниз – голова на улице, ноги в клетке – и угодил в разбитый под окном цветник, плотно засаженный кустами роз.

Я застонал. И не только от боли.

Странно. На шум никто не появился, моя возня никого не потревожила, а я уже ждал не меньше дюжины злодеев!

Впрочем, какие из них злодеи?

Впрочем, какой из меня Герой?!

Наконец высвободившись, я осмотрелся, и побрел за чем-то к дому напротив. Хотя… за ним росли горы. И Она вошла в этот дом.

Потом. Потом был мимолетный взгляд в окно и… откровение стекла: ОНА, в подвенечном наряде рыдала, разметавшись на неразобранной кровати.

Звезды. И я, спотыкаясь, брел к ним.

Звезды. И я, спотыкаясь, за чем-то брел к ним.

Шагнул на вершину и увидел… Луну. В небе, прямо перед собой. Я сел на гору под полной луной и задумался.

Лунный свет…

Еще не жизнь, но уже и не смерть.

Еще не смерть, но уже и не жизнь, –

Лунный свет.

Двадцать два слога. Сколько лишних?

Поднялся;

И стал, не спеша, спускаться вниз. До рассвета еще было время.

Достаточно времени.

Я возвращался. Под луной.

Я шел, и луна светила мне в спину.

Я возвращался к Женщине, которую Любил.