Савитри - Шри Ауробиндо

class="p1">Взывая к приключению сознания и к радости,

И, покорив разочарованную душу самой Природы,

Принудило добиться вновь согласья осязать и видеть.

70. В беззвучной Пустоте была посеяна надежда

И чувство рождено в глубинах темноты,

И в сердце Времени затрепетала память,

Как если б душу, что давно мертва, подвигли к жизни:

Но то забвение, которое приходит вслед падению,

75. Покрыло пятнами исписанные сплошь таблички прошлого,

И нужно было всё разрушенное воссоздать,

И скрупулезно проработать старый опыт ещё раз.

Всё можно сделать, если есть прикосновенье бога.

Надежда проскользнула там, где не осмеливалась быть,

80. Среди покинутого безразличья Ночи.

И как просящий милостыню во враждебном мире,

Осиротелый, изгнанный отыскивать пристанище,

С изяществом рисковым, инстинктивным,

Как странствующее чудо без собственного места жизни,

85. В укромный закоулок неба пришел

Неясный зов неспешного чудесного движенья.

Настойчивая дрожь творящего прикосновенья

Уговорила темное, инертное спокойствие,

И красота, и чудо разбередили божьи небеса.

90. Блуждающая длань неяркого чарующего света,

Что озарила блеклый край мгновенья,

Пометила там раму золотую с мерцающим на ней шарниром

На приоткрытых на границе тайны вратах мечтаний.

Один сверкающий просвет, раскрывший спрятанную суть,

95. Заставил различить завуалированную необъятность мира.

Тьма пала, соскользнув, словно покров, спадающий

С лежащего под нею тела бога.

Затем сквозь бледный крошечный разрыв, казавшийся сначала

Едва достаточным для струйки крохотной, от солнц идущей,

100. Излилось откровение и пламя.

Короткий вечный знак вновь свыше проявился.

Чарующая сила из миров недостижимых,

Послание бессмертного неведомого Света,

Радужное, с сияньем лучезарным невидимого Бога,

105. Пылающее на трепетной границе этого творенья, -

Рассвет создал свеченье изумительных оттенков,

Посеяв семена великолепья в те часы.

И воссияло божество – мгновенья посетитель.

На тонком крае жизни Видение на миг остановилось,

110. И наклонилось, над изогнутым дугою и погружённым в думы лбом земли.

Передавая сложную для понимания красоту

Мистического ощущения иероглифами цвета,

Оно писало строки знаменательного мифа,

Рассказывая о величии рассветов духа

115. Сверкавшими знаменьями, начертанными в небе в качестве листа.

Почти тогда и появилось откровение,

Откуда наши мысли и надежды вспышками сигнальными нисходят;

Великолепье одинокое незримой цели

Было почти наброшено на темень Пустоты.

120. Свободные Просторы опять нарушил звук шагов;

Безбрежья центр, Лик блаженного покоя

Бессмертные приподнял веки, которые распахивают небеса;

Вблизи них показался Образ некий из блаженств далеких.

Посланница от вечности к грядущим измененьям,

125. Богиня, обладающая бесконечным знанием, склонила голову над ширью,

Охватывающей звёзд маршруты, судьбою предопределённые,

И обнаружила пространства, пригодные для поступи своей.

Взглянув на солнце за своей спиною,

Она с вниманием огромным к работе вечной приступила.

130. Земля вплотную ощутила приход этой Богини:

Ухо Природы, пробудившись, услышало Её шаги,

И ширь земная к Ней обратила свой безграничный взгляд -

В глубинах запечатанных была посеяна Ее улыбка,

Которая вдохнула душу в безмолвие миров.

135. Всё стало неким посвященьем, ритуалом.

Вибрирующей связью меж небом и землей стал воздух,

Ширококрылый гимн священных струй его

Возник и опустился на алтарь холмов;

Ветви деревьев в молитве обратились к откровениям небес.

140. И здесь, где в полусне неведенье обходит бездны,

Которые лежат в немой груди двусмысленной земли,

Здесь, где никто не знает ничего на шаг вперед,

А Истина поставила свой трон на призрачном фундаменте сомнений,

На этом поле тяжкого труда мучительном и ненадёжном,

145. Простёртая под неким широчайшим непредвзятым взглядом,

Как беспристрастная свидетельница радостей людских и бед,

Земля в смирении несла дающий пробужденье свет.

И этот свет видения, пророчества,

Окутал чудесами формы самые обычные и не имеющие цели;

150. Затем божественное откровенье, истаяв в мире смертном,

Став лишним и умолкнув, отстранилось.

Не полностью исчезло горячее стремление,

Святое преклонение перед Присутствием и Силой

И ясное предвиденье чудесного грядущего рождения –

155. Такое совершенное не может быть у смертью ограниченных сердец.

Совсем недолго свет бога может в этом мире пребывать:

И, озаряющая образ человека, красота души

Очерчивала страсть свою и таинство Материи личины

И рассыпала вечность в мгновеньях Времени.

160. И, вот, когда душа приблизилась к порогу своего рождения,

Который разделяет время смертных с Безвременьем,

А искра божества, утратившая в тайнике Материи

Свой блеск, исчезла в неосознающих планах,

Весь этот преходящий жар магического пламени

165. Тотчас растаял в атмосфере, привыкшей к свету.

Послание иссякло, и посланник убыл.

Тот одинокий Зов, та необщительная Сила -

Назад Она убрала в некий дальний тайный мир

Небесного луча цветное чудо:

170. Богиня отвела свой взгляд от мира смертных.

Богатство красоты, естественное для богов,

Едва ли сможет утвердиться в глазах того, чей век недолог;

Таинственное слишком для космических владений

Божественное тело Славы было удалено с небес:

175. Диковина и чудо – Она покинула сей мир.

И день земной обычным светом озарился.

Истаял перерыв, работа утомительная снова закипела,

И шум быстротекущей Жизни

От поисков Её слепых пошел кругами.

180. Все обратились вновь к своим делам обыденным и неизменным;

Весь мир живой на всей земле повиновался, как и прежде,

Всем импульсам непредсказуемых мгновений.

И главным здесь, с изменчивым умом своим,

Единственным, кто смотрит пристально в сокрытый лик грядущего,

185. Стал человек, взваливший ношу судьбы такой себе на плечи.

Вот, и Савитри пробудилась средь тех людей,

Которые примкнуть спешили к чудесной песне Глашатая небес

И, соблазнившись красотою видимых путей,

Излили громко свою долю недолговечного восторга.

190. Сродни той вечности, откуда вышла, -

Она участия не принимала в восторгах этих;

Не отзывался Гость внутри нее, обретший тело -

Могущественный странник в мире этом молчал.

Зов этот, что пробуждает в человеке скачки воображенья

195. И страстный переменчивый мотив погони,

Иллюзию желания, окрашенную дрожью,

Явился в её сердце чуждой сладкозвучной нотой.

Не для Савитри было послание Времени в мгновеньях света.

Внутри нее было страдание богов,

200. На время в нашу человеческую форму заключенных,

Бессмертье, побежденное материальной смертью.

Однажды ей уже принадлежал восторг Природы обширней этого,

Но не смогла она его оставить в этой хрупкой земной основе

Или надолго сохранить в себе его небесно-золотистый цвет.

205. Движение малое внутри глубокой бездны Времени

И хрупкую ничтожность жизни, что отрицает Силу,

И широту осознающую и гордую вместе с блаженством

Она в отлитый образ человека привнесла с собой,

Добавила восторг невозмутимый, что соединяет душу одного со всеми,

210. Прибавила ключ к пламенным дверям блаженства.

Земли крупица, которая нуждается в живице слез и радости,

Отвергла благо вечного восторга:

Она отдала тот самый страстоцвет любви,

Что был вручен ей – безграничья дочери.