Обида - Кир Булычев

– Молчи, – сказал Ложкин. – Военная хитрость. Так бы она меня никогда не пустила. Я ей сказал, что за милицией побежал, чтобы тебя к порядку привлечь. На такое благородное дело она меня выпустила. Понимаешь?

– Понимаю, что собственную выгоду за счет товарищей достигаешь. Но не обижаюсь, а даже улыбаюсь.

– И правильно, – оценил Грубин. – Главное, что мы в сборе.

– Не отвлекайтесь, – попросил Минц. – Слушайте. Это интересно.

– Разведчик-два, – произнес голос переводческой машины. – Разведчик-два. Почему не отзываетесь?

– Провожу наблюдение. Очень интересное существо. Четыре конечности. Хвост. Покрыто шерстью. Несет в зубах кость. Возможно, разумное.

– Собака, что ли? – предположил Ложкин. – Что же они, разумных от неразумных не отличают?

– Разведчик-два, – откликнулся корабль пришельцев. – Пора знать, что четвероногие не бывают разумными, так как у них нет рук, чтобы заниматься трудом.

– Вот именно, – согласился Ложкин. – Мы это тоже учили.

– Вижу, как четвероногое с костью пошло на сближение с двуногим в костюме и с руками, – послышался голос разведчика-два.

– И чего они вмешиваются? – рассердился Ложкин. – Типичные агрессоры.

– Наблюдают, – ответил Удалов. – Чего бы им не наблюдать?

– Не по-людски, – сказал Ложкин. – Надо было сперва спуститься, поговорить с нами, получить разрешение. Потом бы и наблюдали. Мало ли какие секретные объекты они высмотрят?

– Ну, у нас в Гусляре секретных объектов пока что не было, – усмехнулся Грубин.

– Не исключено, – возразил упрямый пенсионер, – что они есть, но такие секретные, что ты и не подозреваешь.

– Разведчик-три, разведчик-три, – заговорила переводческая машина. – Почему не отвечаешь?

– Заметил странное скопление аборигенов. Стоят в очереди перед хозяйственным магазином. Жду от них разумных поступков.

– Обещали завтра обои выкинуть, – объяснял Грубин. – Три дня уже люди дежурят.

– Стояние в очереди еще не признак разумности, – заключила переводческая машина. – Поищите что-нибудь более перспективное.

– В этом они правы, – вздохнул профессор.

– Неразумные бы толкались, – сказал Ложкин, – а если в очереди, значит, порядок.

– Только бы они днем очередь за водкой не увидели! – всполошился Удалов.

– Вызывает разведчик-два, – услышали они тут, – срочное сообщение. Двуногое существо бежит за четвероногим. Вот оно догнало его… О, я не переживу этого! Двуногое ударило четвероногое ногой! Четвероногое издает жалобные звуки!

Издалека, с улицы, донесся собачий визг. Удалов кинулся к окну. Улица была темна, под отдаленным фонарем мелькнула человеческая тень.

– Ну и что? – воскликнул Ложкин. – Ну шел человек по улице, увидел собаку. Мог же он испугаться? Имел право с испугу ее ногой отогнать? Я спрашиваю, имел ли он право…

Минц поднял руку, стараясь остановить Ложкина.

Голос корабля пришельцев был тверд и категоричен:

– Это важное открытие. Если двуногие бьют четвероногих, следовательно, двуногие неразумны.

– Разумны, но ошибаются! – поправил его Ложкин.

– Говорит разведчик-четыре, – произнесла переводческая машина. – Разрешите вернуться на корабль. Попал в облако дыма, выбрасываемое здешним заводом. Мне плохо… мне плохо…

– Разведчик-четыре, держитесь! Высылаю спасательную команду.

– Ну вот, – вздохнул устало Удалов. – Сколько раз говорили директору фабрики пластиковых игрушек, чтобы установил фильтры…

– Может, это не наша фабрика? – сказал Грубин с надеждой.

– Наша.

И все знали, что наша…

– Надо что-то делать, – решил Удалов. – А то у них останется превратное представление… Фонарик есть?

Минц без слов достал из-под подушки электрический фонарик. Хоть он уже давно жил один, но в детстве мама не давала ему читать по ночам, и он так привык читать под одеялом с электрическим фонариком, что до старости не смог избавиться от такой привычки.

– Я пойду.

Удалов вышел в коридор и спустился во двор. Никто его не остановил.

Удалов встал посреди двора, направил фонарик в небо и зажег его. Затем стал включать и выключать его. Сначала два раза включил и выключил. Потом еще два раза. А еще подождав, включил и выключил его четыре раза подряд.

– Доказывай не доказывай, – проворчал Ложкин, глядевший на это дело в окно, – все равно одиночными действиями агрессию не остановишь.

– Центр! – раздался голос в переводческой приставке. – Во дворе дома № 16 по улице Пушкина наблюдаю двуногую фигуру с электрическим фонариком. По-моему, он пытается доказать мне, что их цивилизация уже достигла умения складывать два и два.

– Вас понял, – послышался ответ. – Вас понял. Разведчик-два, продолжайте наблюдения. Но особенно не переоценивайте своего открытия. Известно несколько видов рыб, которые считают даже до пятнадцати.

– Ну, это им так не пройдет, – возмутился тогда Грубин, выскочил, как есть, через окно во двор со второго этажа, отобрал у Удалова фонарь и начал очень быстро перемещаться по двору, держа фонарь огоньком вверх. Он так быстро бегал, что на фоне черной земли возникли очертания известной теоремы Пифагора.

Когда Грубин уморился от беготни и остановился, в приемнике снова раздались два голоса:

– Докладывает разведчик-два. Центр, слушай, может быть, мне показалось, но другой абориген бегал по двору того же дома и с помощью фонарика пытался показать мне общее начертание известной теоремы «штаны Приудоникса».

– Пифагоровы, Пифагоровы, – поправил строго Ложкин.

– Прекратите наблюдение за ничтожным объектом, – сказал голос Центра. – Уровень цивилизации измеряется не отдельными попытками научиться считать или даже читать, а ее общими достижениями. Разведчик-один, сообщите мне, каковы результаты замеров у края их муравьиного скопления.

– Я потрясен, – раздался голос первого разведчика. – Они выбрасывают грязь в водоемы и воздух, которым дышат, причем не только сами дышат, но и заставляют дышать окружающих.

– Слышите, разведчик-два? Они буквально ходят под себя. Вам понятно это грубоватое выражение?

Ложкин протянул руку и хлопнул ладонью по кнопкам.

Разговор инопланетных исследователей прервался.

– Хватит, – не выдержал Ложкин. – Это мне противно слушать.

– Погодите.

Минц включил систему вновь.

Вернулись Грубин с Удаловым.

– Как результаты? – спросил Грубин. – Они теорему угадали?

– Они Пифагора Приудониксом зовут, – сообщил Ложкин. – Нечего нам с ними разговаривать.

– Неужели связь налажена? – обрадовался Удалов.

– Боюсь, что наоборот, – сказал Минц. – Они не хотят признавать нас разумными.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});