Сказка для простушки - Ирина Стефанова

Я кивнула, потому что уже успела отойти от шока. И сейчас откровенно разглядывала мужчин. «Добрый доктор» был коренастым со светлыми волосами и бородой. Его голубые глаза светились юмором и добротой. Он мне сразу понравился. А вот парень… этот Дима меня немного раздражал. Конечно, сказывалось то, что он меня сбил. Но всё же было в нём что-то неприятное. Его внешность… Парню было лет восемнадцать-девятнадцать, не больше. Его длинные светлые волосы были собраны в конский хвост, а карие глаза слишком сильно выделялись на бледном лице. Он постоянно что-то говорил к довершению тому, что слонялся туда-сюда. Как же это раздражало.

— Брат меня убьёт.

— И правильно сделает. Ещё не успел прав получить, а уже уселся за руль новой игрушки.

Дима повесил голову и сел, но вскочил на ноги, когда дверь в смотровой кабинет открылась, и на пороге показался мой мужчина-мечта. Я готова была провалиться под землю, так как выглядела ужасно. В синяках и грязи. Просто картина Пикассо.

Он кинул на меня взгляд. Мне показалось, что он меня узнал, но он так быстро подошёл к парню и отвесил ему пощёчину, что я решила, что мне просто почудилось.

— Больше за руль в жизни не сядешь, — сказал он, разглядывая меня. — Как она?

— Нормально. Жить будет, — ответил «добрый доктор».

— Отлично.

Он подошёл ко мне, когда «добрый доктор» отошёл что-то записать в моей новой карточке.

— Сколько?

Я уставилась на него, не понимая о чём он.

— Что сколько?

— Сколько ты хочешь за моральный и физический вред?

Я обомлела от такого вопроса.

— Ну!

Я закачала головой.

— Нисколько.

Он нахмурился.

— Идиотка, — произнёс он и полез внутренний карман. Достав бумажник, он протянул мне пять тысяч. А я просто уставилась на деньги, не понимая, что происходит. Видимо сказался удар.

— Мне не нужны ваши деньги, — сказала я, когда всё же пришла в себя.

Он изогнул бровь и всучил мне в руки деньги, а после повернулся спиной и, схватив парня за шкирку, вышел прочь. На прощание бросил «доброму доктору», что позвонит попозже. А я осталась сидеть с этими пятью тысячами в руках.

До дома добралась я на такси. Но стоило мне открыть входную дверь, как я услышала, что Лиля была не одна. Опять очередной хахаль. Она после развода, постоянно таскала непонятных мужчин к себе. Я понимаю, что она была свободна в своих действиях, но каждый день новый парень, я этого не понимала. Соседи косо смотрели на неё и шептались, называя Лилю шл…хой. Она это знала, но ей было всё равно.

Когда я проходила мимо её комнаты, то вздрогнула, так как раздался приглушённый мужской стон. Мне сразу стало не комфортно, и я поспешила к себе в комнату. Хорошо, что наши комнаты были в разных частях квартиры, и их стоны до меня почти не доносились. Насчёт «почти» это я загнула, конечно, но по-крайней мере, я не слышала скрипа старого дивана.

Стащив с себя грязную одежду, я включила старый телевизор, пульт которого был таинственным образом потерян. А сам телевизор показывал только четыре канала: Первый, Россия 1, ТНТ и СТС. Я остановилась на СТС, там как раз показывали какой-то фильм. Но я не задумывалась ни над фильмом, ни над сюжетом. Я никак не могла прийти в себя после аварии. Хотя понимала, что не в аварии дело. Дело было в нём, в Андрее Максимове. Его образ мужчины-мечты разбился вдребезги, и теперь я не понимала, как могла восхищаться им. Он циничный, не признающий ничего кроме денег человек. От отвращения меня перекосило.

Найдя чистую одежду, я проскользнула в ванную комнату, где по-быстрому привела себя в порядок. Есть не хотелось совершенно, я лишь хотела сейчас уснуть мертвецким сном, и не идти завтра на работу. Закрыв дверь в свою комнату на ключ, я забралась под одеяло и уставилась в экран телевизора. Картинка сменяла картинку, но я не следила за ними, они были сейчас просто фоном.

Тело болело, а нос заложило от того, что я плакала. Но как ни странно сейчас я была спокойной, даже слишком. Просто моё мировоззрение поменялось, что ли. В общем, так я и уснула под рёв телевизора и стоны из соседней комнаты.

Утро нагрянуло неожиданно. Тело ещё больше стало болеть, и я с трудом поднялась на ноги. И пока я собиралась на работу, я решила, что верну ему деньги при первой возможности. Тем более он частенько обедал в «5 Элементов», в ресторане, что был напротив нашей «Горожанки». Я не могла оставить эти деньги у себя. Не знаю почему. Просто не могла.

В транспорте как всегда было много народу. Все стремились добраться до метро, потому что это был самый быстрый способ попасть туда, куда тебе было нужно. У нас в Новосибирске метро не было таким большим, длинным, например, как в Москве, но всё же если тебе нужно было в центр, то лучше ехать на метро, так как на Коммунальном мосту были вечные пробки. Хотя можно было проехать и через Димитровский, но пробки и его не обошли стороной. И вот сейчас я стояла в жуткой давке в вагоне метро, морщась от боли. Меня обложили со всех сторон, и я не держалась ровным счётом ни за что. Только сумка была прижата к груди, чтобы не залезли в неё, а насчёт карманов я не волновалось, у меня там был только билет с автобуса.

Голос диктора объявил о станции «Красный проспект» и я вместе со многими вылезла из переполненного вагона. Мне нужно было перейти на станцию «Сибирская» и для этого я спустилась вниз в переход, хотя могла пройти поверху. Не знаю, мне нравился этот переход ещё с детства. Именно поэтому я в основном там и ходила.

Добравшись до станции, я успела заскочить в вагон. Мне нужно было проехать только одну остановку, поэтому я встала около дверей. Я слышала, как какие-то девчонки посмеивались надо мной, но я старалась не обращать на них внимание. Я знала, что выгляжу не комильфо. Мои единственные джинсы были в стирке после вчерашнего, а юбка, да и колготки телесно цвета плохо скрывали синяк на моей левой ноге. Хорошо, что мне ехать только одну остановку, а там я добегу до работы и сяду за кассу, и никто не увидит мои синяки.

Объявили станцию «Покрышкина» и я вышла. Выбравшись на улицу, я подняла воротник курки и двинулась в сторону работы. Там, на работе, я не стала объяснять, откуда взялись синяки, да это никому не было интересно. Быстро переодевшись в форму, я уселась за кассовый аппарат и начала работу.

Где-то после обеда, показался он. Он шёл так, будто был хозяином жизни. Хотя почему будто, он им и являлся. Вот для меня с моей зарплатой в пятнадцать тысяч было не реально просто взять и выложить пять тысяч какому-то незнакомцу, просто, чтобы он молчал. А ведь именно поэтому он и всучил их мне. Это была плата за моё молчание.