Мошки в янтаре. Скуй мне панцирь ледяной. Черный пепел, красный снег. Ключ - Рони Ротэр

– А-ах!!!

Возглас неподдельного ужаса, вырвавшийся из уст спутника мага, заставил её вздрогнуть. Она испугалась, что он мог заметить её, спрятавшуюся за колонной. Она вся обратилась в слух, пытаясь угадать, с какой стороны ждать нападения, и приготовилась защищаться. А, возможно, и нападать. Но, как оказалось, говорили не о ней.

Ма… магистр?! Ваша светлость, это же… Это же магистр Энвингол!!!

Моранти сбежал по лестнице, и в немом изумлении и в ужасе застыл перед прозрачным камнем, с заточенным в нем телом магистра.

– Но кто?! Кто…?

Он повернул побелевшее лицо к магу, стоявшему на лестнице со скрещенными на груди руками.

– Неужели… неужели это…

– Нет, – отведя взгляд от вопрошающих, исполненных суеверного ужаса очей своего управляющего, Эркель качнул головой в ответ на невысказанный вопрос. – Это не я. Мне это, как выяснилось, оказалось не под силу.

– Не вы? А… а кто? Кто смог оказаться сильнее вас, сильнее самого магистра?!

Зараэль затрепетала, вцепившись пальцами в края каменных лепестков, увивавших мраморный столб. «Имя! – беззвучно и яростно шептали губы. – Имя!!!»

– Ты только что помогал ей придти в себя, Моранти, – негромко произнес маг.

– Что? – раскрыл глаза управляющий. – Эта девчонка? Эта рыжая… хм, эта дама?! Ничего себе, – пробормотал он себе под нос. – А по виду и не скажешь.

Зараэль, ломая ногти до самых оснований и оставляя на гранитных лепестках смазанные крапинки крови, прикусила язык, чтобы не закричать. Она поняла, о ком говорит невидимый ею собеседник мага. Конечно. Кто же еще! Она, эта рыжая девка, появившись из ниоткуда, украла и убила её Гилэстэла. Она отняла все, что составляло смысл жизни Зараэль – дом, любовь, будущее. Магистр был не прав, когда решил сохранить жизнь этой ведьме. А она, Зараэль, с самого начала, с первого дня появления её в Норхете чувствовала исходящую от неё ауру несчастья. Ну почему, почему она не прикончила её сразу же! Гилэстэл был бы сейчас жив. И Иннегард, и Улле. И Астид. И все было бы, как прежде. Так, как не будет уже никогда. Никогда… Кому-то придется дорого, очень дорого заплатить за это «никогда»!

Ставшие почти бесцветными, прозрачными, глаза южанки сверкнули мстительным огнем. Она заставила сердце утихомирить биение и бесшумно вздохнула, приводя в порядок мысли и чувства. И вновь прислушалась.

– … еще тела, – донесся голос Эркеля. – Они не были мне врагами. Я доставлю их в Норхет и похороню с надлежащими почестями.

– А как быть с магистром?

– Боюсь, что здесь я ничего не смогу сделать. Мне не разбить камня. Думаю, нам не удастся освободить тело Гилэстэла из этого саркофага. Пусть же он так и останется его гробницей. Оставьте его в этом зале. А вход, после того, как закончите здесь все, заделайте наглухо. Брешь в стене тоже. И окна. Пусть больше никто и ничто не тревожит магистра – этот зал станет его склепом. Я надеюсь на тебя, Моранти.

– Конечно, лорд Эркель. Я все сделаю. Но… разве вы не останетесь в Олломаре?

– Нет, – шаги на лестнице убедили Зараэль, что мужчины поднимаются наверх. – Мне нужно вернуться в Норхет.

– Надолго ли, лорд Эркель? Я спрашиваю не из любопытства, все же я ваш управляющий.

– Понимаю, Моранти. Думаю, мы пробудем там до самой весны. А, может, и дольше. Смотря по тому, как пойдут дела.

– Мы?

– Я и мои спутники. Мы отплываем немедленно. Идем, Моранти, я дам еще кое-какие распоряжения.

– Слушаю, лорд Эркель.

Голоса стихли, но Зараэль выждала еще достаточно времени, прежде чем решилась выглянуть из-за колонны. Она не боялась, нет. Просто теперь ей надо быть осмотрительнее, надо беречь себя, чтобы ненароком не сгинуть до срока. До того момента, когда она осуществит свою месть.

Она приблизилась к глыбе, опустилась на колени, и, не отрывая взгляда, долго-долго смотрела в лицо Гилэстэла, сама став похожа на неподвижное изваяние. Она смотрела на него в последний раз, вбирая, впитывая, сохраняя в памяти дорогой её сердцу образ – каждую его черточку, каждый изгиб, каждый волосок. Потом, коснувшись губами синего камня в поблескивающем на пальце перстне, тихо и ясно проговорила:

– Клянусь самым дорогим, что есть у меня – твоей памятью, твоей любовью и твоей кровью, я не успокоюсь до того мига, пока не отомщу за твою смерть. За то, что с тобой сделали. Я проклинаю ту, чье имя Вайра, и клянусь, что буду уничтожать всех, на кого обратит она взор свой, кому предложит свою дружбу или окажет расположение. А когда не останется вокруг неё никого, кто защитил бы её, я заберу то, что принадлежит теперь мне – её жизнь. Я клянусь, что как только моя месть состоится, я приду к тебе, и буду неразлучна с тобой до скончания вселенной. До встречи, мой господин.

Она поднялась, повернулась, и, больше не оглядываясь и не глядя на тела поверженных магов, направилась к пролому в стене.

«Собрался в Норхет, Эркель? Ну, так что ж, мне с вами по пути. Это будет ваше последнее путешествие. Уж я-то постараюсь. Даже если мне придется пустить на дно корабль!» Зараэль облизнула губы, смакуя эту мысль – одним ударом избавиться от всех недругов сразу. Главное – незаметно пробраться на судно.

Прокручивая в уме примерный план, южанка забыла про осторожность, и едва не столкнулась нос к носу с латником из замковой стражи. Он стоял прямо напротив пролома в стене и с ошарашенным видом рассматривал произведенные разрушения. В тот миг, когда углубившаяся в свои думы Зараэль вынырнула перед ним из полумрака, он, задрав голову и приоткрыв рот, оценивал высоту бреши. Ветер, радостно подвывая, ринулся навстречу южанке, осыпая её холодным белым конфетти, потянул за волосы, норовя вытащить наружу. Но Зараэль проворной мышкой юркнула за выступ и притаилась, подглядывая за стражем и оценивая шансы на успех в возможном поединке. Они были не так уж велики. Против добротной кольчуги, толстого зимнего плаща, полузакрытого шлема и внушительного меча – всего десяток стрел в браслетах. Но попробовать стоило. Она подняла руку, целясь в незащищенное лицо, но вдруг послышались приближающиеся голоса. Зараэль опустила руку, неслышно прошипев проклятие, и отступила подальше от пролома в тень, так, чтобы слышать, что твориться снаружи.

– Майт? Ты чего тут? – голос принадлежал одному из подошедших мужчин.

– Чего-чего, – пробурчал Майт, обернувшись к подошедшим товарищам. – Капитан велел за энтой дырой приглядывать, кабы чего не вышло.

– Не вышло, али не вошло? – хохотнул второй пришедший.

– И то, и другое, – понял шутку Майт. – А вам-то чего в тепле не сидится?

– Посидишь тут, как же, – вздохнул второй. – Господину донесли, что с его корабля сбежал кто-то, вот капитан и приказал вокруг замка все обшарить.

– Не кто-то, – поправил его первый, – а вроде какая-то бабенка. Вроде наш лорд держал её там силой, а она возьми да и сбеги. Говорят, матроса одного насмерть положила, а второго покалечила.

– Вот это баба! – щелкнул языком Майт. – Видать, не по зубам его светлости оказалась. Интересно, это не из-за неё сегодня в замке такой тарарам? Аж стены порушило! О, гляди-кось, какая дыра! А внутри, наверное, ни одного целого камня не осталось. Можа, зайдем, посмотрим?

– Тебе капитан что велел? За дырой присматривать? Вот и смотри. А чего там внутри, это тебя, Майт, не касается, – голос первого был строг.

– Я и сам знаю, что не касается. А ну вдруг там кто живой? Или, хуже того, нежить какая? Все ж жутковато тут одному-то.

– Гляди, спужался! – хмыкнул второй.

– Не спужался, а берегусь. С этими магами чего только не насмотришься. Одно слово – колдуны, темное племя.

– Ты чародеев не трогай, – послышался суровый голос первого. – Забыл, кому служишь? Попридержи язык-то, а то он у тебя от страха совсем разболтался.

– Разболтался, – обиделся Майт. – Постоишь тут, еще не так заболтаешь.

– Ладно, – хлопнул по плечу понурившегося товарища второй. – Постоим тут, с тобой.

– А как же замок? Смотреть не будете, что ль?

– Чего его смотреть? Будь я на месте той девахи, убрался бы отсюда подальше. Если она от лорда сбежала, чего ж ей тут ошиваться? Чтоб опять поймали?

Стражники сгрудились и повернулись друг к другу лицами, чтобы хоть как-то защититься от ветра. Они продолжали негромко о чем-то беседовать, временами пересмеиваясь, но Зараэль их уже не слушала.

Время уходило, а она все стояла, изнывая от нетерпения. Стояла, прижимаясь спиной к холодной стене, боясь пошевелиться, чтобы ненароком не привлечь внимания солдат. От долгой неподвижности стали затекать руки и ноги, замерзшие пальцы почти не гнулись, но Зараэль бесило не это. Гораздо большие страдания причиняла ей мысль, что Вайра может ускользнуть от неё.

Метель разыгралась не на шутку. Снег валил все сильнее, разгулявшийся ветер злобно выл и свистел, заглушая все другие звуки, метался меж колонн, гасил последние светильники. Зараэль осторожно повела головой, стряхивая с волос налипший снег. Острый взгляд южанки проник в полутьму за колоннами, туда, где еще теплились недоступные снежным вихрям огоньки, и она вздрогнула. Ей показалось, что из темноты, подсвеченной оранжевыми язычками умирающего пламени, проступили очертания фигуры Гилэстэла. В руках его был посох, а взгляд устремлен на пролом в стене.