Сплетение сфер. Демон и целительница - Энни Вилкс

тем, кто отказывается склониться.

Син, высокий, жесткий, как копье, спокойный, стоял на ступень ниже площадки, на которой расположилось похожее на трон кресло демона. На бледном, красивом, бесстрастном лице — с восхитительно острыми скулами, соблазнительно тонкими губами и синими, как сумеречное небо, глазами — нельзя было прочитать ни волнения, ни радости. Бело-лунные волосы Син собрал в низкий узел, как и всегда, и Эгрин завороженно следила, как светлые пряди мешаются с едва заметными узорами серо-стального камзола — и яркими, как ореол звезд, силовыми потоками, окружавшими могущественного мага.

Лаора никогда не видела Сина таким — сияющим, режущим пространство вибрацией, видимой лишь демонам, желанным, недоступным. Вместе со служанкой она жадно ощупывала взором изящные кисти с длинными пальцами, сложенные на груди крестом.

— Твоя воспитанница не из Альвиара, верно? — как бы невзначай заметил Оркайор, поднимаясь. Эгрин было запрещено смотреть на хозяина без его прямого указания, так что служанка старательно прятала взор, лишь по звукам догадываясь, что демон тяжело шагнул на ступень ниже и положил руку Сину на плечо. По серебряному орнаменту мелькнули жесткие, сильные, источающие тьму пальцы — Эгрин тут же отвела глаза, сгибаясь ниже в коленопреклонной позе.

— Ее родной мир был разрушен семнадцать лет назад, — ответил Син чистую правду.

— И твоя мать просила тебя позаботиться о ней.

— Да.

— Сюли говорила, почему? — хмыкнул Оркайор.

— Девочка случайно спасла ее, — снова абсолютно честно ответил Син. Эта прямота пугала Лаору, и она ощущала себя голой. — Думаю, мать могла и пожалеть Лаору, оставшуюся без дома.

— У того мира было очень мощное сердце, — с деланным равнодушием отметил Оркайор, и Лаора не поняла, о чем он говорит. — Удивительно, верно?

Син не ответил. Эгрин подумала, что только он может позволить себе промолчать в ответ на вопрос демона, не лишившись при этом глаза.

— Я собираюсь изучить кровь твоей девчонки.

— Зачем?

Эгрин пригнулась к полу, ожидая удара в ответ на невероятную дерзость Сина, но звука рвущейся плоти не последовало.

— Ты понимаешь, — вместо этого отозвался Оркайор. — Долго ты еще думал скрывать от меня, что она — единственная выжившая из Эртуади, да еще способная к магии, а значит, когда-то связанная с его сердцем? Их было шестеро, но вот какой фокус — пятеро уже мертвы, последнего я обнаружил этим утром. Любопытно, не находишь? Я хочу знать, как заставить сиять сердца других миров так же ярко.

«Вкусно», — подумала Эгрин.

— Это ложный путь. Лаора — простой человек, — ответил Син. — Она ничего не помнит.

— Конечно, ты ведь обнаружил бы это раньше, верно? — неприятно рассмеялся Оркайор. — Тогда нечего так... напрягаться.

— Ты пообещал, что не станешь отдавать мне приказы, касающиеся ее, и что не причинишь ей вреда, — негромко напомнил Син, и Лаора, не знавшая об этом, поразилась такому условию. Неудивительно, что Эгрин считает их любовниками…

— Я не буду отдавать приказов в этот раз. И не причиню ей вреда, — низко, почти рыча, повторил Оркайор. — Ты сам приведешь ее ко мне. Я возьму кровь девчонки. Это станет оплатой твоего долга, ты получишь полную свободу. Она же человек. Чего ты боишься, Ледяной клинок?

И этого прозвища Лаора не знала. За ним таилось… слишком много.

— Сколько крови тебе нужно?

— Не всю, — словно успокаивая, хлопнул Сина по спине демон. — Прими это как подарок за хорошую службу, Ледяной клинок. Девчонка тянет тебя назад. Избавишься от ярма, повешенного на тебя матерью. Твой ответ?

— Да.

.

Лаора и не знала, что может быть настолько больно.

Скрючившись, как только родившийся ребенок, она не дала себе закричать, как ни драло ее душевное страдание — чтобы не видеть улыбки все понявшей, оказавшейся правой Эгрин.

Ярмо. Свет, какое точное слово!

Где-то в глубине души она всегда знала это…

Глава 2. Шанс (Адэлинда)

Это был уникальный шанс.

И дело даже не в отце, стоявшем над душой и напряженно наблюдавшим за каждым ее действием. И не в том, чтобы утереть нос дуре-сестре с телячьими глазами и обидно острым языком — Сарья могла исходить ядом сколько угодно.

Пройди Адэлинда проверку — и герцог Седаар взял бы ее в услужение, а значит, приблизил к себе. Адэлинда готова была на сделку с кем угодно, лишь бы не провалиться.

«Мне все равно, как любая из вас осуществит это. Наш род должен слиться с благородным родом черных герцогов Карионов».

Отерон был слеп, как и всегда. Он думал, дочь рвется на лоскуты, чтобы исполнить его приказ, но на самом деле отцовские указания дали Адэлинде красивую версию на случай, если ее попытка произвести впечатление на герцога потерпит поражение — и если он осведомится, почему она столь вольно себя ведет. Приказ отца. Пусть даже господин разберется с Отероном, без старика будет лишь лучше — и ей, и Сарье, и всем Черным землям, которыми в отсутствие герцога Седаара Кариона правил вовсе не Отерон, а его дочери — Адэлинда и Сарья.

Убей герцог отца — у Адэлинды появится еще одна попытка. На руку ей сыграет безутешность вкупе с верностью вопреки горю. Идеальная слуга-маг, идеальная нестареющая подруга, идеальная правая рука великого правителя.

Она все сможет превратить в преимущество для себя, как превращала всегда. В этом старшей леди Талатион не было равных.

Сорок два года Адэлинда ждала возвращения Седаара Кариона — и господин снова в Черных землях! Не мазнул по ней равнодушным взглядом обсидиановых глаз с золотыми искрами, не махнул рукой, ультимативно отпуская, не приказал убираться прочь. Нет, посмотрел ей в лицо, отчего сердце чуть не выпрыгнуло из груди, и подошел так близко, что