Нелюбимая для властного лорда (СИ) - Солт Елена

– Вот именно! – морщится асса Розария. – Мы не можем отпускать её в таком виде, что люди скажут? Завтра весь город сбежится поглазеть, как ты выдаёшь замуж свою племянницу, будь уверен, слухи уже полетели!

Я смотрю на свой поношенный красный саронг, который растянут настолько, что не подчёркивает фигуру, а скрывает её, стыдливо прячу за спиной потрескавшиеся от домашней работы руки.

Асса Розария в пару шагов оказывается рядом, грубо хватает меня за запястье и трясёт моей рукой у дяди перед глазами:

– Ты посмотри, что у неё с руками! – затем больно дёргает прядку каштановых волос. – А с волосами что! Висят, как половая тряпка!

– Но, сахарочек, ты же сама хотела, чтобы девчонка помогала по хозяйству? – виновато бормочет дядя.

– И правильно делала! – всплескивает руками асса Розария. – Девчонка была занята делом. А если бы нет, ещё возомнила бы о себе! Но сейчас мы отдаём замуж не служанку, а твою племянницу. Пусть люди запомнят её красиво одетой, будто она всю жизнь у нас как тесто в меду купалась! Пусть говорят, какой ты заботливый опекун, что пристроил свою замарашку в богатый дом! Пусть помнят, как она, красиво разодетая, уезжает от нас в лучшую жизнь, а не как таскается в лохмотьях с тазами на реку. Так будет правильно, поверь мне.

– Делай как знаешь, сахарочек, – махает рукой дядя. – Завтра к утру она должна быть готова.

– Будет, – кивает асса Розария, затем поворачивается ко мне. – Живо в коляску, поедем в термы.

Услышав это, дядя хмурится:

– Ты уверена, сахарочек? – бросает на меня подозрительный взгляд. – Что стоит выпускать её из дома сегодня?

– Возьму с собой Арама, – ухмыляется асса Розария, – он глаз с неё не спустит. Не беспокойся.

Арам, наш молчаливый охранник размером со шкаф и такой же прямоугольный, занимает место впереди открытой коляски и берётся за вожжи. Мы с ассой Розарией забираемся на заднее сиденье.

Гладкая кожа сиденья приятно холодит кожу. Провожу по ней кончиками пальцев.

Коляска трогается с места и катится по грунтовой дороге, подпрыгивая на неровностях. Вскоре мы выезжаем на брусчатую мостовую и поворачиваем в сторону центральных улиц. Я замечаю, что асса Розария глаз с меня не спускает, того и гляди, прожжёт дыру в щеке.

И только сейчас до меня доходит: они боятся, что я могу сбежать! Вот так просто. Взять и нарушить все их планы, сорвать выгодную сделку, сохранить себе жизнь.

А ведь самое забавное, что я даже и не думала об этом! А ведь это был бы отличный выход. Наверное, это шанс спастись. Наверное, это бы вполне могло получиться…

Будь на моём месте другая. Не такая трусиха.

Да я ни разу в жизни не уезжала далеко от дома. Только и знаю, что дорогу до речки, рынка, да ещё до старой школы, в которой когда-то училась. Далеко бы я убежала? Вот и я думаю, что не очень.

Лёгкий ветерок обдувает лицо. Пахнет раскалёнными на солнце камнями и рыбой. Ах, вон, в чём дело – припозднившиеся рыбаки везут на рынок полную телегу улова. Некоторые рыбёшки продолжают трепыхаться в куче других, тех, кто уже успокоился.

И я как та рыбёшка. Плыла себе по течению, как вдруг оп, и всё! Кто-то другой, более сильный, ловкий и хитрый, поймал меня.

Вспоминаю синие глаза-льдинки незнакомца и его равнодушно-холодный голос «я забираю её», «забираю», «я забираю её» – звучит в ушах, пока я смотрю в одну и ту же точку остановившимся взглядом.

Эта точка – спина Арама, сидящего впереди и правящего лошадью.

Не хочу быть как та рыбёшка с остановившимся взглядом. Надо что-то делать. Что? В голове крутятся разные варианты, один абсурдней другого.

Умолять дядю передумать? С его-то любовью к деньгам и нелюбовью ко мне? Не передумает. Да и «сахарочек» ему не даст, вон как активно взялась готовить товар на продажу.

На мгновение замираю. В голову приходит неожиданная мысль. А что, если зайти с другой стороны? Что, если просить покупателя отказаться от сделки?

Ведь я толком даже не разговаривала с этим лордом Стиллом.

В отличие от магии стихий, магия возрождения очень редкая. Многие и слышать не слышали о таких, как я, а уж тем более не знают всех нюансов и сложностей. Что, если и лорд Стилл о них просто не знает?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Что, если он не жестокое чудовище, а просто НЕ ЗНАЕТ, чем мне грозит брак с ним? Что, если он передумает, когда узнает?

Дядя сказал, что он придёт к нам этим вечером. Решено. Я найду способ поговорить с ним, прежде чем случится непоправимое.

Коляска резко останавливается.

– Приехали, – басит Арам.

Спрыгиваю на пыльную обочину. Подставляю ладонь козырьком, чтобы закрыться от палящего солнца и осматриваюсь по сторонам.

Снаружи термы выглядят как три огромных белых куба, стоящих друг к другу вплотную. Я никогда здесь не была.

Арам остаётся снаружи. Наверное, получил указания следить за выходом, чтобы я не сбежала. Иду следом за ассой Розарией. Заходим внутрь и попадаем в просторное помещение, вымощенное серым камнем, с высоким потолком. Сбоку у стены журчит фонтан. Играет магически настроенная арфа в углу.

Асса Розария о чём-то переговаривается с улыбчивой девушкой в голубом саронге, пару раз кивает, указывая на меня подбородком.

Я верчу головой во все стороны, позабыв о приличиях.

Асса Розария подходит ко мне:

– Пока тобой здесь занимаются, я съезжу в лавку тканей, подберу там кое-что поприличней, – она сжимает моё плечо и наклоняется к самому уху. – Имей в виду, Арам останется снаружи, так что без глупостей.

Ответить не успеваю. К нам приближается улыбчивая девушка, с которой до этого разговаривала жена дяди.

– Асса Элира, прошу вас следовать за мной, – говорит она, делая приглашающий жест в сторону коридора, ведущего вглубь помещения.

Мы проходим его и оказываемся в комнате с белыми стенами. Как я потом узнаю, это индивидуальная парная с бассейном и кушеткой для всевозможных процедур.

Мной занимаются две неулыбчивые женщины средних лет. Обе одеты в белоснежные робы, их волосы убраны в гладкие пучки. Обе приземистые и рукастые, похожи друг на друга, словно родные сёстры.

Сначала всё начинается с безобидного распаривания на горячем камне посреди сауны с густым влажным паром. Если это так готовят невест, то я бы готовилась и готовилась, но нет, всё не так.

Вы знаете, что такое боль? Вы не знаете, что такое боль! Лишь тот, кому на кожу шлёпают щедрую ложку тягучей карамели, а затем нещадно её сдирают вместе с «пушком», знает, что такое боль!

Они не оставили на мне ни одного крохотного сантиметра волос! Забрались даже в те места, в которые я сама-то никогда не забиралась! Стыдно вспоминать, что они со мной вытворяли.

После жестокой борьбы с «пушистостью» меня шёркают, скрабируют, растирают чем-то сильно пахнущим и жирным, снова скрабируют, и так по кругу, я сбиваюсь со счёта, сколько раз это происходит.

Первых двух женщин сменяют вторые. Настаёт черёд ногтей, бровей и волос. Это хотя бы не больно… ай! Если не считать выдирания бровей.

Под конец появляется асса Розария с пергаментным свёртком в руках.

– Ну-ка, надень.

Меня заворачивают в нежно-персиковый саронг, расшитый блестящей нитью. На руках защёлкиваются золотые браслеты. Не настоящие, конечно же, но со стороны и не отличишь.

Когда мне позволяют посмотреть на себя в зеркало, я прижимаю ладони ко рту: не узнаю себя. Не может эта красавица быть мной!

Веду ладонью по гладкой ткани саронга. Никогда у меня не было такого шикарного платья.

Касаюсь пальчиками с аккуратными ноготочками браслетов на запястьях. При каждом движении рукой те издают приятный звякающий звук. Звук роскоши и сытой жизни. Прислуга не носит браслеты, только знатные ассы.

Подведённые чёрным глаза сверкают и полны влаги: я взволнована. Пропускаю сквозь пальцы свои волосы, которые рассыпались по плечам пышными блестящими локонами.

– Не порти причёску! – тут же бьёт меня по рукам асса Розалия. – Идём, нам пора, и так здесь проторчали дольше положенного.