Девушки со странностями. Книга 3 - ВиКи

Дышать, а не подыхать.

– Боже, – произнёс отец, едва я показалась на пороге.

– На улице так хорошо…

– Ты похожа на снеговика! Снимай с себя всё, не то заболеешь.

Папа стащил с меня промокшие от снега куртку и сапоги. Так неожиданно – видеть, как он обо мне заботится. Навстречу выбежали мои горемычные кошки.

– Коты кормлены?

– Конечно, кормлены, а то б они меня живьём сожрали.

Точно чудеса.

Я вошла в свою комнату. За четыре месяца моего отсутствия книжные полки покрылись такой густой пылью, что их можно было использовать как записную книжку.

Когда я легла в горячую ванну, то даже жить как-то стало легче. Чтобы больше не терять меня из виду, Муссон и Марта взобрались на стиральную машину и, будто строгие надзиратели, следили за мной сверху.

Вдруг вошёл отец. Хорошо хоть, ванна с пеной!

– Папа!

– Извини. Я всё время забываю, что ты уже не маленькая. – Он виновато протянул мне кружку с глинтвейном. – Вот. Специально сделал, чтобы ты не заболела.

– Спасибо.

– Как ты себя чувствуешь?

– Сносно.

Некоторое время отец смотрел на меня с сожалением, больше похожим на жалость.

– Не ищи слов, я ни о чём не буду спрашивать.

– Спасибо, пап. Это тебя бабуля научила?

– Чему?

– Терпимости.

Папа нахмурился.

– Нет, я сам.

– Исправляешься, – похвалила я. – Ты истинный мужчина, пап: чем хуже я к тебе отношусь, тем лучше ты себя ведёшь.

Он насупился ещё больше.

– Ты стала другой.

– Да. Извини, теперь я говорю только то, что думаю.

– Хорошо, я привыкну.

– Ты тоже изменился, – сказала я и торопливо добавила: – В лучшую сторону.

– Я рад. Мне тебя не хватало.

Я не могла ответить взаимностью, хотя сегодня отец мне очень помог, и сделала напрасную попытку сменить тему:

– Глинтвейн очень вкусный…

– Матильда, может, мы снова научимся жить вместе?

Мне не хотелось ему врать, и вместо ответа я до ушей погрузила голову в воду. И кстати. Я всё равно простыла.

Дневник Ирэн

– Надеюсь, ты не будешь лопать свои таблетки? – спросил Марк, когда мы приехали домой.

– Нет! – резко ответила я.

«Я что, становлюсь такой предсказуемой?»

Он сразу лёг спать. Мне не спалось. Я вернулась в гостиную, включила плеер и с ногами устроилась на подоконнике, впившись взглядом в луну.

На глаза навернулись внезапные слёзы. Иногда так бывает оттого, что ничего уже не будет, как прежде; когда чувствуешь, что стоишь на пороге нового этапа. И вот этого момента с этой луной, этим городом и этой атмосферой больше не будет, и слёзы сами бегут по щекам.

Ничего уже не вернуть, даже если включить ту же музыку и потушить свет. Завтра всё будет по-другому, и, возможно, даже лучше, но вот так уже не будет никогда. Мне грустно оттого, что больше никогда мне не исполнится двадцать, оттого, что время не удержать, и у некоторых людей уже поздно просить прощения, а мир всё так же жесток и, кажется, не скоро станет милосерднее.

Объём эмоций в моём теле переваливал за норму и требовал выхода, выплеска. Рука сама тянулась за бумагой. Рука царапала исповедальные мои стихи… В ту ночь я написала песню. Я нашептала её на диктофон, как заклинание. Как можно тише, чтобы не разбудить Марка. У неё пока нет названия, но я точно знаю: это лучшее, что я сочинила за двадцать лет.

Дневник Жаклин

13/02/2001

Семнадцатый день рождения Ирэн мы отмечали в моей постели. Мы смеялись, шалили, пытались курить.

– Как у тебя с Ноэлем?

И. вмиг расстроилась.

– А ты как думаешь?

– Наверное, не очень, раз своё семнадцатилетие ты справляешь со мной, а не с ним. – Я погладила её по волосам. – Что, даже по телефону не поздравил?

– Смс прислал.

– Это не в счёт, – отмахнулась я. – Почему ты не бросишь этого идиота?

– Он не идиот, просто часто занят. Всё нормально, я привыкла.

– А его оскорбления – это тоже нормально? Тебе не кажется, что ты достойна большего?

– Не хочу об этом думать. – Она тряхнула головой и предложила: – Жаклин, давай напьёмся!

– Давай, – разрешила я.

– Я ещё никогда в жизни не была пьяной! Вдруг в невменяемом состоянии я буду писать ещё лучше?

Я усмехнулась. Иногда И. начисто лишена скромности. Но это только с близкими. Несмотря на талант, она феноменально не уверена в себе.

14/02/2001

После ухода Ирэн я расчесала волосы и легла спать. Послышались знакомые шаркающие шаги. Я успела спрыгнуть с кровати и задвинуть щеколду, когда за дверью раздался срывающийся шёпот Акима:

– Жаклин, впусти меня.

Я села на кровать.

– Малышка Жак, давай поговорим.

Терпеть не могу, когда он так меня называет. Терпеть не могу его писклявый похотливый голос. В двенадцать лет я тряслась от страха – так его боялась. Теперь лишь презираю.

– Малышка Жак…

– Пошёл вон, выродок, – прошипела я.

В детстве я плакала, умоляя его уйти и оставить меня в покое. Теперь посылаю матом, большего он не стоит.

Утром я проснулась от бешеных воплей Сары. В придачу она неистово тарабанила. Отлично День святого Валентина начинается…

Я нехотя открыла дверь. С. ворвалась в комнату, накинувшись на меня с криком:

– Ах ты, блудня! Он был у тебя? Отвечай!

Старая шепелявая стерва.

– Чего орёшь? У меня до уроков ещё целый час.

– К тебе приходил Аким, я слышала! В туалете его не было. Значит, он был у тебя!

– Да, он приходил, но я ему не открыла. Или ты не заметила, что моя дверь была заперта?

– Ты сделала это специально, сука. Ты закрыла её, когда он ушёл!

– Что ты хочешь, что бы я сказала? – вздохнула я. – Да, твой гнусный муженёк ко мне ходит. Уже лет шесть, как ходит.

Тётя Сара тихо съехала по стеночке вниз.

– Блудливая тварь… – зарыдала она. – Ты спишь с ним уже шесть лет?

– Совсем спятила? Да он мне нахрен не нужен. Я его еле терплю.

– Выметайся! – взвыла С. – Вырастила проститутку…

– Ты оглохла, что ли? Я же сказала, я твоего мужа к себе не пускаю. Мне от одной этой мысли противно!

– Всё равно пошла вон!

Через час я была у Ирэн – с вещами, гитарой и кошкой. Её заботливая мама накормила нас с Таис отменным завтраком.

– Что случилось? – допытывалась И., когда мы ушли в её комнату.

– Сара выгнала меня из дома. Она думает, что я сплю с Акимом. Конечно, этот противный араб, который живёт за её счёт, нужнее, чем я, – он ведь её ублажает. А стоит ей отвернуться, ко мне лапы тянет.

И. изумлённо распахнула свои голубые глазищи.

– Ты никогда об этом не рассказывала! И давно?

– Как только грудь начала расти.

– Так это… ещё в подростковом возрасте?! Какой кошмар!

– Ирэн, ты на какой планете живёшь? – усмехнулась я её наивности. – На свете нет ни одной несовершеннолетней девочки, которая ни разу в жизни не подвергалась сексуальному домогательству, хотя бы моральному. Это норма жизни.

– Я против такой ужасной нормы! Ты должна была всё рассказать тёте Саре!

– Ага, и кого б она быстрее выгнала – меня, раздражителя его члена, или его, единственного члена в её жизни? Наоборот, хорошо, что я молчала, а то меня бы тут же к матери депортировали.

– И что теперь ты будешь делать?

Я оглянулась на просторную, шикарно обставленную комнату своей подруги. Интересно, а как бы выкручивалась И., окажись она на моём месте?

– Можно мы с Таис пока поживём у тебя?

– Конечно, живите, – заулыбалась И., наглаживая мою кошку.

– Это только дня на два. Когда я сниму в Париже квартиру, то сразу съеду.

– У тебя есть деньги?

– Что-то скопила, что-то мама присылала.

– А школа?

– Какая школа к чертям собачьим? Работать надо.

И. восхищённо уставилась на меня.

– Ты такая смелая, одна – и в Париж… Прямо, как Кристина.

– Не сравнивай меня с этой безмозглой наркоманкой, – отрезала я. – Кристине от родителей досталось нехилое наследство, хоть ей и не хватило ума им правильно распорядиться.

– И у Крис был ребёнок.

– Ну это скорее минус, чем плюс.

– Значит, ты точно решила уехать?

– А у меня есть другой вариант? В Египет ни за что не вернусь. Это будет шаг назад, ступенька вниз. – Я покачала головой. – Нет, не хочу.

Дневник Матильды

14 февраля ’04

Звонки от Гилен Шийо начались со вчерашнего вечера. Сегодня они дополнились ещё и истеричными смс. Надо это прекращать, не менять же ради неё номер. На миллион сто третий раз я взяла.

– Да.

– Малыш, почему ты не отвечала? Пожалуйста, давай встретимся…

– Шика, давай по делу. Я тебя отмазала? Что тебе ещё от меня надо? – устало спросила я.

– Я хочу тебя отблагодарить!