Каратель (СИ) - Путилов Роман Феликсович

Увидев наши вытянувшиеся лица, военный довольно захихикал, и сказал, что он пошутил

— Товарищи — слово, после того, как мы построились в две шеренги, опять взял военный: — поздравляем вас с благополучным прибытием в республику Олу. Надеюсь, что вас проинструктировали, о целях и задачах в предстоящей командировке?

Угрюмое молчание было ему ответом.

— Понятно. Докладываю — второй год в республике Олу происходят межнациональные инциденты. Но, до последнего времени, правоохранительные органы со своими задачами справлялись, хотя ситуация становиться все более напряженной. Две недели назад на берегу озера, недалеко отсюда, были обнаружены обгорелые трупы, двух мужчин и несовершеннолетнего. Расследование показало, что два рыбака, один из которых был с сыном, были убиты, а затем их тела попытались сжечь. Преступление раскрыто, мотивы его чисто общеуголовные, но в республику начались митинги русскоязычного населения, и трудовые коллективы потребовали от руководства наведения порядка, для чего к нам начали прибывать подразделения с соседних регионов. Вы сейчас грузитесь в автобус — полковник кивнул в сторону пожилого «КАВЗ»а, тарахтящего движком метрах в десяти: — и направляетесь в город Улус, в распоряжение местного РОВД. Все остальные подробности на месте. Ехать вам часа три, поэтому не будем терять время. Удачи на новом месте службы.

Столица республики, по которой наш автобус пропетлял минут десять, представляла из себя унылое место, застроенное серыми «хрущобами» и частным сектором, а затем автобус выскочил на трассу, и чуть-чуть ускорился, примерно километров до пятидесяти. Не знаю, насколько шутил армейский полковник, который скорее всего был из какой ни будь хитрой структуры, но ребята с автоматами, одели бронежилеты, и расселись, один возле водителя, а второй у задней двери, так, на всякий случай. Дорога, вполне приличного асфальта, петляла среди невысоких сопок, изредка пересекая неглубокие, быстрые речушки. Земля была каменистой, трава негустая и по северному суровой. В общем дорога, как дорога. Обычный ритм движения по сибирской трассе, без блокпостов или многочисленных гаишников. КАМАЗы, натужно ревя, тащили прицепы, забитые всяким разным. В небе парили коршуны, а дорогу, периодически перебегали стремительные суслики. Периодически нас обгоняли «жигули» и «москвичи», с местными, правда, у большинства пассажиров лица были посмуглее и глаза уже, но, в целом и общем, Россия и Россия.

Городок Улус, особо от столицы республики, ничем не отличался. Такие же серые панельные «хрущобы», периодически разбавленные их кирпичными товарками, сложенными из местного, более крупного, чем в моем родном Городе, кирпича. На краю городка протекал многочисленные рукава гордого Енисея. Свернув с трассы, автобус подкатил к двухэтажному серому зданию с красной табличкой «Милиция». Быстро выгрузившись из пепелаца, мы собрались на краю стоянки.

— Так, мужики, раз руководство старшего нам не назначило, предлагаю себя на эту роль — вперед выступил коренастый и усатый старший сержант, в солидных очках и короткими светлыми волосами: — Центральный отдел, Сергей Пахомов.

Народ радостно загомонил, выражая свое согласие и энтузиазм, к этому ответственному поступку, серьезного, по виду человека. На вид Сергею было лет тридцать пять, из нас он выглядел самым надежным и обстоятельным.

Сергей поправил фуражку и исчез в здании, а на крыльцо вывалилось несколько местных кадров правоохранителей, глядевших на нас, как на неведомых зверушек. Минут через десять наш самопровозглашенный командир, вывалился из отдела и дал команду двигаться за ним, к определенному для на пристанищу. Здание общежития выделялось среди соседних домов кирпичными стенами и горами мусора по всему периметру. В пакетах и просто так, достигая колена взрослого человека, вокруг здания был насыпан рукотворный растительный вал. Характерный запас растительного мусора никаких поводов для двоякого суждения не оставлял. Общагу явно облюбовали сборщики конопли, которые после обработки, не особо заморачиваясь, выбрасывали ненужную шелуху из окон на улицу. Три лица «кавказской национальности», курившие на крыльце, увидев нашу живописную колонну, быстро побросали окурки и скрылись в здании. Судя по всему, соседи были нам не рады. Невысокая олка, сидящая на месте дежурного, очевидно, предупрежденная заранее, сгребла из тумбочки кучу ключей, и пошла нас заселять.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Комнаты на четыре человека, сами распределяйтесь — возвестил Пахом и первой двинулся за дежурной.

Мы с моим напарником Славой Вицке толкнули дверь свободной комнаты и замерли на пороге. Окна были занавешены плотными шторами, свет не горел. Слава зашарил рукой по стене и нащупал выключатель.

Когда под потолком вспыхнула тусклая лампочка, мы поняли, что попали в комнату страха. На окнах висели черные шторы, такие плотные, что, наверное, их можно было в войну использовать для светомаскировки. По периметру комнаты стояли четыре ободранных деревянных кровати, застеленные темно-синими казенными одеялами. Стены были оклеены бордовыми, цвета венозной крови, обоями. А с пола на нас смотрели стопятьсоттысяч тараканов. Столько тараканов я не видел никогда в жизни, никогда. Все, присутствующие в комнате замерли от неожиданности. Демон негромко гавкнул, и все пришло в движение. Тараканы. Сбивая друг друга, побежали под кровати и по стенам, а мы со Славой выскочили в коридор, где раздавались маты и испуганные выкрики. Как я понимаю, тараканы облюбовали не только нашу комнату.

— Серега, Сергей — я пошел по коридору, расталкивая растерянных коллег, пока не наткнулся на Пахома, замершего на пороге очередной комнаты с вытаращенными глазами.

— Серега! Я здесь жить не буду. Первый этаж, двери гавно, и еще эти твари. Пошли в отдел, пусть что-то решают. Судя по гулу голосов, коллектив мою мысль горячо поддерживал. Сергей пошел в райотдел, а мы собрались у крыльца, оживленное обсуждая, у кого тараканы были больше. Нашего вождя не было примерно полчаса. Когда он вернулся, вид его был до крайности озадаченным.

— Пацаны, единственный вариант, который нам предлагают — местная зона.

— В смысле — зона?

— Ну, зона, общего режима, там есть пустая казарма. Если мы согласны, то идем туда.

— Ну, а что, сходим, поглядим. Наверное, казарму, чем эта помойка, найти сложно.

Мы похватали вещи и под радостные взгляды наркобарончиков, выглядывающих из окон общежития, двинулись в степь, где на грани видимости, белели строения местной зоны, с вышками по углам.

Идти предстояло пять километров. Автобус наш давно уехал, идти по обочине было грустно. Невысокие строения зоны, с замершими, как стервятники, на крышах, многочисленными фигурами с серых телогрейках, приближались слишком медленно. Но все, когда ни будь, заканчивается. Наш путь тоже закончился, перед металлическими голубыми воротами, с каноническими, красными звездами на них. В калитке распахнулась амбразура, и через пару минут, нас гостеприимно запустили внутрь. Казарма, белого цвета, как и все тут, отдельный барак, стоял рядом с парочкой таких же. Капитан в зеленой форме с вишневыми петлицами внутренних войск отпер висящий на звери замок и пригласил нас заходить.

Ну что, можно сказать. Казарма как казарма, кровати в два яруса, тумбочки, вешалка, возле тумбы дневального полевой армейский телефон в коричневом корпусе. Матрасы свернуты на панцирных кроватях, постельное прилагается.

— Ну что парни, остаетесь — капитан смотрел вопросительно, вертя ключ от казармы на пальце.

— Конечно, товарищ капитан, здесь все отлично.

— Ну и хорошо. С питанием вопрос решайте сами, тут я вам ничем помочь не смогу. В вот остальные удобства — пожалуйста. Вода в умывальнике, у нас скважина своя. Туалет, к сожаление на улице. Белье как положено, менять будем раз в неделю. Утюг, мыло сейчас принесут. Вот вроде бы все. А вообще парни, мы вам очень рады.

— Почему?

— Так местные совсем оборзели, а мы все, здесь, в Улусе живем. Мы то все целый день на службе, а женщины наши, и дети из дома даже не выходят, боятся.