Рубежи (СИ) - Штенье Робин

Но Яма на встречу с нежданным гостем не торопился. Здесь было два варианта: сходить его поискать или оставаться на месте, чтобы в случае чего вернуться обратно в обычный Лабиринт. Только чем дольше Дэн ждал, тем больше убеждался, что синекожего хозяина Лабиринта Смерти надо идти искать. И раз ничего другого не оставалось, он пошагал вперед по грязному песку, время от времени проваливаясь в него по щиколотку, а то и по колено. Местность дружелюбием не отличалась. Но Дэн продолжал упорствовать и через несколько шагов неожиданно провалился в дыру в песке.

Пролетев метра три вниз, он угодил в золотистый бархан и несколько минут лежал, приходя в себя. Взорвавшийся в синем небе черный фейерверк с его именем заставил подскочить на месте. Темные огни складывались в его фамилию, имя, отчество и под ними через дефис даты рождения и сегодняшняя.

— Их видишь не только ты, но все, находящиеся сейчас в Шамбале, — раздался за спиной женский голос. — Там еще и твой портрет для наглядности висит.

Дэн обернулся и увидел парящую в паре сантиметров над песком босую темнокожую женщину в шафрановом сари. Ями, не то сестра Ямы, не то жена — в разных мифах говорилось по-разному.

— Почему это видят в Шамбале?

— Потому что ты умер, — пробасили слева. Дэн обернулся и увидел самого хозяина Лабиринта Смерти — четырехрукого великана Яму. Одна его рука, сжатая в кулак, лежала на могучей груди, три остальные упирались в бока. — Поздравляю! — Яма хлопнул нижней парой рук и протянул Дэну раскрытую правую ладонь с полыхающим на ней огнем в форме человеческого сердца. — И еще раз поздравляю: умер ты ненадолго.

Дэн отшатнулся.

— Чей это огонь?

— Твой, — грустно улыбнулась Ями и, подлетев ближе, со спины приобняла Дэна за плечи. — Брат мой, тебе ли не знать, что это — твой огонь? Ка-алки…

Сердце болезненно сжалось, замерло и вновь забилось — уже в истерике. И с каждым его ударом по телу вместе с кровью разносилась чудовищная догадка о только что случившемся. Дэн упал на колени, схватившись рукой за грудь. Он хотел остановить эту агонию, хотел убедить себя, что глупые догадки беспочвенны, и сердце отзывалось болью на любую его попытку обмануться.

— А чего ты ждал, Ка-а-алки? — Ями схватила его за волосы и дернула голову вверх. — Ка-а-алки-бессердечный. Чего ты ждал, когда отдавал свое сердце богу? Что он не примет твою жертву? Принял. Сколько лет ты прожил потом без него, прячась от себя и магии, никого не любя, ни о ком не заботясь? Сколько лет ты предавал народ свой и реку, о которых обещал заботиться? Сколько пытался отречься, когда тебя наконец нашли? Ка-а-алки. Ка-а-алки-бессердечный. Знаешь ведь, почему твоя душа откликнулась на первое имя, неслучайно слетевшее с губ маленькой девочки? Знаешь, почему ты дал творцам себя поймать и удерживать? В этом времени и в этом теле. Ка-а-алки. Не думал, что бог вернет тебе сердце? Не ожидал, что бог запихнет сердце в смешную упаковку? Вернул. Запихал. Радуйся, брат мой Ка-а-алки. Подарок распаковали.

Дэн дернулся, пытаясь освободиться от хватки Ями, но женщина лишь крепче перехватила его волосы. Ее острые ногти впились ему в кожу, и вскоре по лбу, а потом по переносице и щекам стекли две тонкие струйки крови, похожие на ручейки слез. Яма сделал шаг вперед и снова протянул ладонь с огнём.

— Забирай, и я верну тебя обратно в мир живых, — сказал великан. — Его отдали тебе. Тебе и принадлежало. Забирай.

Дэн снова дернулся. В этот раз вышло удачнее — он, лишившись выдранного клока волос, перекатился по бархану влево и, пошатываясь, поднялся на ноги. Боль бешено колотящегося в груди сердца перекрывала все остальное.

— Не принимаю, — задыхаясь, просипел он и выставил перед собой раскрытую ладонь, как щит. — Дар можно только принять. Я не принимаю. Верни ей обратно.

Наступавший на него Яма остановился, кивнул и бросил огонь Ями. Та ловко поймала пламя и втянула его в себя.

— Верну, — пообещал Яма. — Если она выполнит условие нашего договора. Но вот сможет ли она его выполнить, раз ты мертв? Конечно, с одной стороны, мертв ты формально. С другой, — великан окинул рукой пространство вокруг себя, — ты в Лабиринте Смерти, а отсюда никто еще не возвращался в мир живых.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Выберусь, — сказал Дэн.

Ями гортанно рассмеялась и никак не могла успокоиться, пока Яма на нее не шикнул. Дэн понял, что сильно погорячился с подобным заявлением. Сердце в его груди продолжало болезненно сжиматься.

— Давай заключим договор, — предложил он Яме.

Великан покачал головой:

— Давным-давно мы пришли к соглашению не заключать более никаких договоров.

— Почему?

— Не могу сказать, — Яма развел руками. — Но могу показать ответ на другое «почему?», которое пульсирует в твоем сердцебиении, которое ты боишься произнести вслух. Но я все равно покажу.

Ями вновь подлетела к Дэну и, вновь схватив его за голову, развернула к возникшему в небе экрану. Дэн, не смевший оторвать взгляда от показываемого, больше не пытался вырваться.

Там дрались две девушки, одна из которых была Ланой. Дрались в обратной перемотке, превратившей их в мирно сидящих в кафе подружек. Лана смотрела в планшет, вторая девушка комментировала увиденное ею. Камера на мгновение замерла, потом выхватила попавшее в кадр изображение в планшете, увеличило его и показало происходящее там.

Дэн выругался и перевел взгляд на Яму. Он и без великана сложил оставшуюся цепочку событий в новые смыслы и сделал новые выводы. Теперь он знал «почему?». Почему Лана закрыла его своим телом в недавней стычке с векшами. Почему Макс его ударил, вернее почему еще. Почему Лин Вей сказал, что он должен стать Хранителем Ланы. Почему, наконец, она злилась, но отдала огонь, лишь бы спасти его.

— Я должен вернуться, — сказал Дэн и почувствовал, что Ями больше не держит за волосы. — Должен.

— Как? — усмехнулся Яма. — Из Лабиринта Смерти нет выхода, потому никто и не возвращался.

— Всегда есть выход, — возразил Дэн, развернулся и пошел прочь.

Шел, утопая по щиколотку в песке и чувствовал спиной насмешливый взгляд Ямы, говорящий о том, что у Дэна очень мало времени на возвращение. Дэн и сам хорошо понимал это, хотя бы из-за все еще болезненно сжимающегося сердца. Должно быть, мгновение, когда боль отпустит, будет известием о том, что время вышло.

Он успел уйти далеко вперед, когда до него донесся крик Ями:

— Ка-а-алки! Берегись Крови Брамы! Кровь Брамы станет последним, с чем ты столкнешься здесь!

«Она не назвала меня бессердечным, — игнорируя предупреждение, подумал Дэн. — Почему?»

От этой мысли сердце на мгновение замерло, а потом забилось быстрее, даря новые порции боли вперемешку с надеждой. А перед глазами на многие километры вперед простиралась бесконечная безжизненная пустыня, из которой не было выхода. Никогда не было выхода.

Глава 1. Мексиканское противостояние

В поместье Густафа Маркони Ян не чувствовал себя пленником. Да, он не мог вернуться домой, но в основном потому, что не было денег даже на такси. Магией же он пользоваться не мог из-за сломанной руки. И потом, будь у него деньги, что бы он смог сделать без документов в чужой стране? Использовать «кривой» телепорт он не собирался — слишком рискованно.

А ещё здесь в поместье была Мила, к которой Яна пока не пускали. Именно что «пока», ведь девушка все ещё оставалась без сознания, и Ян своим присутствием только помешал бы творцам, поддерживающим печать контроля. Печать контроля богини Воды, не Милы. Оставалось надеяться, что те знали, что делают. Как и Макс, отправивший их с Милой сюда, тоже знал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

По совету все того же Макса, Ян все свободное время убивал в библиотеке Густафа, куда пустили без лишних вопросов, вновь заставив сомневаться, что он в плену. Но вот с книгами, описывающими воззвания к Агни, богу Огня, не повезло — их успели забрать другие творцы. Воспользоваться божественной помощью хотел каждый, и Ян, лично присутствовавший в Шамбале при открытии Врат, не мог их осуждать.