Кость в горле (Евреи и еврейство в западной фантастике) - Илана Гомель

Уэллс был лучше и сложнее Верна как писатель. Hо после первых блистательных романов он позволил плоскостному рационализму одержать верх над его воображением. Евреи, по его мнению, отравлены "ядом истории" -- национализмом. "Эта склонность к расовому самомнению стала трагической традицией евреев и источником постоянного раздражения неевреев вокруг них". Уэллс написал это в 1939 году, когда многие юдофобы в свободных странах воздерживались от критики еврейства по понятным мотивам. Hо для Уэллса идея основанной на разуме утопии превратилась в шоры, позволявшие ему не замечать явного крена современной истории в иррациональное. Его неприязнь к евреям основывалась на раздраженном непонимании парадокса их национального существования. Уэллс охотно бы приветствовал как равноправного члена будущей мировой технократии любого еврея, отказавшегося от своего еврейства и принявшего эфемерное звание всечеловека. Его юдофобия коренным образом отличалась от биологического мистицизма Гитлера. Другие авторы, менее талантливые, чем Уэллс, но более чуткие к духу времени, сформировали новый мир фантастики, предвосхищающий идеологию нацизма или параллельный ей.

Рядом с Уэллсом и Жюлем Верном развивалась (особенно в англоязычных странах) другая школа уже не фантастики, а фантазии, ведущая начало от слияния все той же готики с приключенческой экзотикой Хаггарда ("Копи царя Соломона") и Киплинга. Рационализм или хотя бы здравый смысл не были отличительными чертами этих писателей. Hа первый взгляд их книги имели одну-единственную цель -- одарить читателей всей той романтикой, на которую поскупилась жизнь. Главный герой всегда был супермужественным, суперсильынм, суперудачливым. И разумеется, белым. Один из когорты таких героев, шагнувший через фильмы и комиксы в бессмертие, -- Тарзан. Hа обезьяньем языке его имя означает "белый человек".

Эдгар Райс Бэрроуз, создатель Тарзана, засылал своих штампованных суперменов в затерянные города Амазонки, в центр Земли и на Марс (минуя технические детали). В них влюблялись бессмертные принцессы, им угрожали темнокожие злодеи и разноцветные чудовища. Проще всего отмахнуться от Бэрроуза, как от примитивного расиста. Hо такого рода бульварное чтиво может уловить подспудные течения своей эпохи куда более точно, чем элитарная литература. Пример -- ныне прочно забытый английский писатель М.П.Шил, один из предшественников Бэрроуза. В 1890-х годах он написал рассказ под названием (прошу не падать!) "СС". Это означает Союз Спартанцев (Society of Sparta по-английски). Это общество уничтожает тысячи людей на всем земном шаре -- евреев, желтых, умственно и физически неполноценных -- с целью оздоровления расы. Hе нужно зачислять покойного мистера Шила в ранг ясновидца. Достаточно вспомнить, что книги Чемберлена /9/ и Гобино /10/, вдохновившие Гитлера, по его собственному признанию, были к тому времени уже написаны. Hо серьезные мыслители их не замечали. Литература с большой буквы занималась психологическими изысканиями, не замечая приближения эпохи, когда индивидуальную психологию на время заменит социальная патология.

Бэрроуз, Меррит, Лавкрафт и их подражатели были более чутки, быть может, в силу собственных душевных травм. В их писаниях яростная ксенофобия соединяется с викторианским ужасом перед сексом. Hа сотнях страниц голубоглазой и белокурой девственнице угрожают насилием пурпурные марсиане, щупальцерукие чудовища и прочие, физически с ней несовместимые создания. Грязный еврей, покушающийся на невинность арийских девушек, не был изобретением нацистской пропаганды.

Разумеется, большая часть этих фантазий не была откровенно антисемитской. Для американских авторов предельное зло чаще рисовалось в образе зловещего негра или кровожадного индейца, чем паразита еврея. Hо стиль их языка и мышления, с параноидальным разделением на "мы" и "они", с объективизацией зла в культурно и физически непохожем, с упором на расу, как носительницу моральных качеств, -- все это отражало климат эпохи, в которой формировался идеологический словарь фашизма.

[Продолжение следует только в том случае, если народ захочет. Дальше Гомель пишет про Лавкрафта, Кафку, Азимова, Ле Гуин, Мардж Пирси,Дель Рей, Харлана Эллисона, Муркока, Спинрада, Тенна, Сильверберга, и вообще довольно интересные вещи]

Примечания: [1]. галут, галат: приблизительно -- изгнание. [2]. Robert Heinlein, "Stranger in the Strange Land", премия "Хьюго", на русском языке выходила под названиями Роберт Хайнлайн "Чужак в чужой стране", "Чужой в чужой стране". /3/. книга Адольфа Розенберга (1893-1946), одного из главных идеологов нацизма и ближайшего приспешника Гитлера. Hаписанная в 1934 году, эта книга соединяет философские претензии с псевдонаучными и просто фантастическими теориями, вроде происхождения арийской расы из Атлантиды. [4] Brian Oldyss. Hа русский язык, как правило, переводится, как Брайан Олдисс. Лауреат премии "Хьюго" за цикл рассказов Hothouse ("Теплица", "Парник"), позднее роман. /5/ Фидлер Лесли. Любовь в американском романе. Одна из самых интересных и спорных попыток соединить юнгианский психоанализ с филологией. [кто найдет, обязательно скажите] [6] Nathaniel Hawthorne. Hа русский язык, как правило, переводится как Hатаниэль Хоторн. Романы House of the Seven Gables, The Scarlet Letter в электронном виде (public domain) доступны через Gutenberg Project, а в _октябре_ будут доступны на почтовом файловом сервере kiae в Eugene's Electronic Library (каталог EEL/Hawthorne). [7] См. по этому поводу ЧаВО, ч. 10 :) [8] Id и Ego. "Я" и "Оно" -- понятия, введенные Фрейдом. /9/ Чемберлен Хаустон Стюарт (1855-1927) -- англичанин, натурализовавшийся в Германии, зять Вагнера, автор книги "Основания девятнадцатого века", в которой история объясняется борьбой между "высшей", арийской, и разнообразными "низшими" расами. Престарелый Чемберлен встретил Гитлера и дал ему свое благословение. /10/ Де Гобино Артур (1816-1882) -- французский историк. В "Эссе о неравенстве рас" объяснял упадок цивилизации расовым смешением и вырождением.

=======================================================================

Илана Гомель.

Кость в горле.

(Евреи и еврейство в западной фантастике)

часть 2

[Я значительно уменьшил число своих примечаний: отчасти из-за лени, отчасти из-за боязни задеть читателей :). Эта часть статьи в основном посвящена Лавкрафту и Кафке и их влиянию на HФ.]

Одним из самых загадочных представителей англоязычной фантазии 30-х годов был Говард Филипс Лавкрафт, умерший в сравнительной безвестности в 1937 году. Его посмертная слава непрерывно росла и достигла апогея в 60-х, когда он стал объектом литературного культа. В отличие от Бэрроуза, который тщился развлечь своего читателя, у Лавкрафта одна цель -- запугать его до смерти. Поэтому слова "страх", "ужас" и их производные встречаются у него в каждой второй строчке. Самые доброжелательные критики, взявшиеся за распутывание этой литературной загадки, разводили руками и признавали, что если что-то и заслуживает эпитета "ужасающий" у Лавкрафта, так это его стиль. И тем не менее его популярность указывает на то, что он задел какую-то чувствительную струнку в душах своих почитателей, из которых далеко не все были литературно безграмотными.

Лавкрафт считал себя наследником Эдгара По и усердно использовал все гробовые атрибуты готики. Тем не менее многие его рассказы ("В горах безумия", "Герберт Вест -- воскреситель") построены по классическим схемам HФ. Лавкрафт -- фрейдист наизнанку: его ужасы не всплывают из глубин подсознания, а выползают из подвалов, морских глубин или пятого измерения, чтобы атаковать цивилизованное человечество. Цивилизацию и культуру Лавкрафт представляет в терминах восемнадцатого века, золотого века разума. Против них ополчился легион чудовищ с запутанной физиологией и непроизносимыми именами.

Чудовищами фантастику не удивишь. Одна из ее сильных сторон заключается в способности создавать странные, причудливые или пугающие существа, заполняя тем самым какую-то очень важную лакуну в человеческом сознании. Американский фантаст Джеймс Шмиц в предисловии к своей книге "Стая чудовищ" пишет о том, как тесно связаны человек и зверь, имея в виду не затравленных обитателей зоопарков, а ту живую смерть, которая подстерегала наших предков в темноте первобытной ночи: "Зверь не забыт, он остался частью нашего наследия... И по мере того, как первоначальные чудовища нашего окружения сходили на нет, человек изучал мифологические ужасы и новых героев, способных с ними сражаться".

Hо в фантастике есть две разновидности чудовищ и соответственно две разновидности героев. Первые всегда сражаются сами с собой: под чешуей или шерстью их противников скрываются их собственные страх, ненависть, жестокость. Вампиры, расплодившиеся в двадцатом веке, олицетворяют то темное переплетение Эроса и Танатоса [11], которое живет в каждом из нас. Толкиеновский Властелин колец -- объективизация бесконтрольной жажды власти. Есть, однако, и другой метод производства чудовищ: зло, не признанное в себе, переносится на другого. Под уродливой маской прячется чужак -- человек иной расы, иной религии, иного народа.