Назови меня своей - Аурелия Хогарт

Майкл Майерс кивнул.

— Угадала. На общий массаж тела в твоем исполнении. — Затем, едва заметно усмехнувшись, он исчез за дверью.

Мэган вздохнула. Было произнесено всего несколько слов, однако от ее хорошего настроения почти не осталось следа. И все из-за мэра!

Многие постоянные члены клуба предпочитали, чтобы ими занимались одни и те же люди. А так как Мэган работала наравне с остальными сотрудниками, то не являлась исключением — ее тоже заказывали. Причем в разных качествах, потому что Мэган владела несколькими специальностями. Время от времени ей приходилось заменять кого-нибудь из членов своего персонала, которые в силу обстоятельств — болезни, необходимости срочного отъезда или иных причин — отсутствовали на рабочем месте. В подобных условиях поневоле всему научишься. Поэтому неудивительно, что кроме общего и косметического массажа, Мэган освоила восковую эпиляцию, педикюр, наращивание искусственных ногтей, стрижку и еще много всего, включая смешивание коктейлей и мойку автомобилей, — богатый набор для девушки с высшим образованием, которая предполагала посвятить жизнь журналистике!

Однако давно известно, что человек предполагает, а Господь располагает.

Так вышло и в случае с Мэган. Судьба распорядилась таким образом, что ей пришлось оставить журналистику, в которой она начала делать первые, довольно успешные шаги, и взамен взвалить на себя обязанности по ведению семейного бизнеса.

Разумеется, ничего подобного не произошло бы, если бы мать Мэган, Айрин, была жива. Тогда наверняка и отец остался бы здоров и жизнь текла бы как обычно.

К несчастью, Айрин внезапно скончалась от пищевой токсикологической инфекции. Проще говоря, умерла в результате отравления рыбой — случай банальный, но от этого не становящийся менее трагичным.

Фред — муж Айрин и отец Мэган — сначала вроде держался, горя старался не показывать, таил его в себе, но потом, в годовщину смерти супруги, перенес инфаркт, слег в больницу, а позже переместился в пансионат, где выхаживали пациентов с сердечно-сосудистыми заболеваниями. Тогда-то и пришлось Мэган бросить журналистику, вернуться в Сандсайд-Бич и полностью посвятить себя клубу «Боент-шарм».

Сначала она вздыхала по этому поводу, потом смирилась, а позже даже начала испытывать удовольствие от своих занятий, которые, кстати, поглотили ее почти целиком, ведь фитнес-клуб «Боент-шарм» был заведением не только фешенебельным, но и просто большим.

Единственным, что беспокоило Мэган в настоящее время, были капризы некоторых клиентов, в том числе местного мэра Ральфа Хейлика. Мэган познакомилась с ним в муниципалитете, когда решала вопросы, связанные с расширением занимаемых клубом «Боент-шарм» площадей. С того момента Ральф Хейлик зачастил на массаж, причем настаивал на том, чтобы процедуру проводила лично Мэган, и никто другой.

В подобном пожелании не было бы ничего особенного, если бы речь шла только о массаже. Но с некоторых пор Мэган стала тяготиться своими профессиональными обязанностями, когда применять их приходилось в отношении Ральфа Хейлика. Дело было в том, что Ральф Хейлик начал отпускать в ее адрес двусмысленные шуточки, делать всевозможные намеки, порой на грани приличия, и вообще вести себя странновато. Причем формального повода уличить его в вышеперечисленных действиях Мэган не имела, потому что все происходило во время процедуры массажа, когда они с Ральфом Хейликом оставались наедине.

Но не из-за этого Мэган просила своего персонального помощника Майкла Майерса принести ей распечатку списка клиентов. Ее интересовало вовсе не то, записался ли к ней на массаж Ральф Хейлик. Существовал совсем другой человек, на которого в последнее время, было нацелено внимание Мэган и, к которому относилась исчезнувшая к настоящему моменту улыбка, — Гарри Планкетт.

Чаще всего он приходил в спортивный зал заниматься на гимнастических тренажерах, но одновременно являлся завсегдатаем бара, где его можно было видеть беседующим с самыми разными людьми, хотя предпочтение, как заметила Мэган, явно отдавалось представителям мира искусства.

Гарри Планкетт и сам был похож на актера — высокий, стройный, с превосходным загаром и белозубой улыбкой. Его почти черные волосы слегка вились, на скуле темнела родинка, а карие глаза искрились жизнерадостной энергией. Разве удивительно, что вокруг такого красавца постоянно вьются женщины?

Прерывисто вздохнув, Мэган посмотрела, какая запись находится напротив имени Гарри Планкетта — спортивный зал. Хм, этого и следовало ожидать. А время посещения какое? С четырнадцати до пятнадцати тридцати. Тоже как обычно...

Мэган механически взглянула на наручные часы — половина десятого. Еще долго ждать.

Ждать?

Она нахмурилась. Собственно, чего ей ждать? Возможности отправиться к спортивному залу, чтобы хоть одним глазком взглянуть на ослепительного Гарри Планкетта? Не лучше ли выбросить из головы постороннюю чушь и заняться делами, которых, как всегда, невпроворот!

2

Мелодичный сигнал внутренней связи прервал размышления Мэган.

— Да? — сказала она, нажав на кнопку.

— Тут звонит Фред, из санатория, — сообщил Майкл Майерс. — Спрашивает, можешь ли ты с ним поговорить.

— Разумеется. С папой я беседую всегда и при любых обстоятельствах, вам ли этого не знать, мистер Майерс!

— Я-то знаю, — позвучало в ответ. — Это Фред спрашивает. Соединяю...

В динамике что-то щелкнуло, затем раздался голос Фреда Стэмма:

— Мэган? Слышишь меня, девочка?

— Очень хорошо слышу, папа. Почему ты звонишь не по сотовой связи? Что-то случилось?

— Не беспокойся, все в порядке. Просто куда-то сунул свой мобильник и не могу найти. А у Полли просить совестно...

— У какой Полли? — недоуменно нахмурилась Мэган.

— У нашей красавицы медсестры. Конечно, она позволила бы мне воспользоваться ее мобильником, но я сам не хочу этого делать. Если каждый пациент пансионата станет просить о подобном одолжении, это ни к чему хорошему не приведет. Правда, моя сладенькая? — добавил Фред игривым тоном.

Мэган удивилась еще больше: отец никогда не называл ее так, да и интонации его казались более чем странными.

— Ты... разговариваешь со мной или с кем-то еще? — с некоторой заминкой спросила она.

— И с тобой, и с нашим солнышком, — добродушно ответил Фред.

— С солнышком? — машинально переспросила Мэган.

— Тебя удивляет, что я так говорю? — в свою очередь спросил Фред. И не успела Мэган отреагировать на это, как он продолжил: — Это потому что ты не находишься сейчас рядом с Полли и не видишь, как она хороша. Поверь, красота Полли ослепляет, поэтому я и называю ее солнышком.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});