Антипара - Полли Нария

и старалась притереться в кружок местных красавиц.

— Он самый. Я ему частенько водки подливаю под главной лестницей, так он мне по хмелю все и рассказывает…

— Ох уж эти местные сплетники. Никогда не знаешь, правду ли они говорят или косоплетки плетут.

В мою сторону обернулись три пары глаз, и я только потом поняла, что сказала это вслух. Я же, в свою очередь, покосилась на чашу с медовухой, из которой потягивала сладкий напиток уже минут так двадцать. То-то мне голова немного кружилась.

Благо, объясняться и оправдываться за прерванный разговор не пришлось: музыканты очень вовремя перестали бить в бубны, адепты разом замолчали, а в центр поляны вышел Ждан.

Старшекурсник. Красавец. Местный богатырь и баятник. Он частенько рассказывал байки и вел вот такие сборища.

— Адепты и адептки, — разнесся по поляне зычный голос. — Вы так долго ждали этого вечера, и вот он, наконец, наступил. Сегодня, в преддверии последнего учебного года, мы празднуем Цари и ищем настоящую любовь. Ведь все случайности, что сегодня произойдут, неслучайны. Сварог и Велес будут нам судьями!

Толпа весело загалдела.

— Юноши в шапках, прошу, станьте в линию и закройте глаза. Лалочка, подай-ка мне ножницы. Сейчас будем вершить судьбы.

Девушка, в чьих карамельных волосах мелькнула красная лента, самодовольно приподняв хорошенький носик, поднесла Ждану Уминскому ритуальный предмет.

— Приступим!

Все с замиранием затихли. Я же, чувствуя некую неловкость, стала выискивать взглядом Нежану. Подруга быстро нашлась около Добрыни, к которому как раз подошел Ждан. Демонстративно, не закрывая глаза, парень срезал зеленую ленту и протянул ее Неже. На душе от такого откровенного поступка стало тепло, и я в который раз удостоверилась, что любовь существует.

— Черная!

Голос баятника вырвал меня из сладких тягучих мыслей.

— У кого черная лента?

— Вот она!

— Тут!

Толпа вокруг меня расступилась, и кто-то услужливо подтолкнул меня в спину. И не куда-нибудь, а прямиком к сложившему руки на груди Богдану.

*Баро — глава;

Баятник — тот, кто рассказывает байки;

Косоплетки плести — сплетничать.

Глава 3

— Это ошибка! Ошибка! — запричитала Лала. — Богдан, скажи им всем!

Впервые в жизни я была полностью согласна с первой красавицей академии.

— Я не против, если Бачевский ленточку поменяет…

— Испугалась? — вкрадчивый голос мурашками пробежал по позвоночнику. Острый взгляд юноши проникал в глубь и, казалось, касался самой магической нити. Ему было совершенно все равно, что рядом с ним прыгает другая девушка: он выбрал своей целью меня. Видимо снова задумал какую-то пакость.

— С чего бы? — фыркнула я и обрадовалась, что голос не дрогнул. Медовуха прибавляла смелости.

— Так, я не понимаю, — Ждан Уминский потер лоб и взглянул на нас вопросительно. — Ленты меняем или испытываем судьбу? Вы задерживаете очередь.

— Судьбу! — выпалила я быстрее, чем смогла обдумать адекватность собственного поступка. Удивительно, но губы Богдана растянулись в победной улыбке, и он также согласно кивнул.

Кажется, я сейчас совершила несусветную глупость.

— Замечательно! Тогда отходите в сторонку, я к вам скоро вернусь.

Делать было нечего. Отступив на пару шагов назад, мы стали друг возле друга. Чуть поодаль Лалочка недовольно махала руками и что-то настойчиво говорила Весте. А та сияла от такого внимания, точно к ней не Ваховская подошла, а сам Сварог в облике Рарога из Прави явился. Только вот огненных птиц нам тут и не хватало.

— Лала тебе этого не простит, — шепнула я Богдану, сама не зная для чего. Решила списать все на скуку, ведь впереди еще десять юношей должны были ленты свои перерезать.

— А чего ей на меня обижаться? — парень повернул голову в мою сторону и приподнял бровь.

— Так ленточку ты ведь не ту обрезал, — я потрясла своей рыжей косой, демонстрируя кусок черного атласа. — Мог бы подсмотреть хотя бы.

— Зачем?

— Так многие делают, — пожала я плечами и спешно пригубила из чаши приторного напитка. Так торопливо, что жидкость решила пойти носом, и я, к своему стыду, закашлялась.

Пара услужливых хлопков по спине вернули мне возможность дышать.

— Ты бы с этим поаккуратнее, — Богдан забрал из моих рук чашу и залпом опрокинул себе в рот. — Эта штука хорошенько бьет в голову. Не стоит девчонке злоупотреблять хмельными напитками.

— Злоупотреблять? — щеки мои запылали огнем, и я была готова обратиться в Горыныча, отрастить себе пару голов, да и сжечь этого нахала прямо здесь и сейчас. Вот же знала, что нельзя с ним связываться. Даже ради такого баловства, как шуточный ритуал.

— Вижу, страсти кипят, — веселый смех Ждана отразился в толпе и вернулся гомоном смешинок от собравшихся адептов. — Раз вам так не терпится, то, думаю, с вас и начнем… Лала… Хм… Где же она? Ладно. Благана, неси кубки.

Ловким движение баятник развернул нас с Богданом друг к другу спинами, а затем нам в обе руки всучили по кубку с неизвестной жидкостью. Я с некой опаской принюхалась, но поняла, что в чашах налита обычная вода. Суть судьбоносного ритуала заключалась в том, что мы должны были отпить из кубков одновременно. И если руки наши зеркально совпадут, то нам предстоит… Боже, во что же я ввязалась!

— Поддержим нашу пару громким рукоплесканием. И на раз, два, три…

Думать не стала и сразу же потянулась к левому кубку. Глоток. И миг тишины, когда еще ничего не понятно. А потом громкий вопль ликования.

— Черт! — ругательство сорвалось с моих губ, но, тем не менее, я повернулась к парню, что стоял за моей спиной.

— Богдан, судьбой было уготовано, чтобы ты поцеловал свою Велиславу.

— Ну что, птичка-невеличка, теперь-то ты испугалась?

Бачевский явно надо мной потешался. Был уверен, что сейчас я опозорюсь и сбегу у всех на глазах, а потом весь год буду прятаться от него по всей академии. Как делала два года до этого. Ну уж нет! Хватит!

— Размечтался! — не оповещая парня о своих намерениях, ухватила его за ворот сорочки, и самолично прижалась к удивленно распахнутым губам Богдана.

*Правь — мир духов.

Глава 4

Я поцеловала Богдана едва ощутимо, но вполне уверенно, чтобы все в снова начали дышать. Но даже этого краткого мига было достаточно, чтобы я забылась. Его губы. Мои губы. И