Пустая шкатулка и нулевая Мария. Том 7 - Эйдзи Микагэ

Я стискиваю зубы при мысли о том, как росла Мария.

– Ая Отонаси внутри Марии слишком разрослась. Мария сама не может от нее сбежать; если ей не помочь, она так и останется в ловушке. Она пренебрегает собой – даже отвергает себя, – чтобы стать монстром по имени Ая Отонаси. Поэтому, – я наставил на «О» правую руку и прокричал: – Освободи ее сейчас же, «Ая Отонаси»!

Нет нужды говорить, что «О» на этот мой приказ и бровью не повела.

– Ты обращаешься не по адресу. Я знаю, как ее освободить, не лучше тебя. А, зато я точно знаю, что ты собираешься делать.

– Что?..

Я сам понятия не имел, что я собираюсь делать. А «О» заявляет, что знает.

– Возможно, ты хочешь спросить, откуда я это знаю? Видишь ли, ты сейчас можешь сделать лишь одно; а поскольку это твой единственный выбор, рано или поздно ты его и сделаешь, каким бы никчемным он ни был. Это просто бессмысленное, бесплодное барахтанье, все равно что бесцельно нырять в глубину океана. Однако другого выхода у тебя нет, поэтому ты отправишься туда, пусть у тебя и нет ни капли надежды.

Внезапно я вспоминаю, что «О» упомянула раньше.

– …Это «единственное, что я могу сделать» – это…

– …Покинуть этот мир. Именно.

Я по-прежнему понятия не имею, о чем говорит «О», но почему-то чувствую, что она права.

– Ты покинешь этот мир и никогда не вернешься. Разумеется, это означает, что я победила. Когда это произойдет, Мария Отонаси будет гнаться за своим «ущербным желанием» до тех пор, пока от нее ничего не останется. Мне нужно лишь дождаться.

– Я этого не допущу.

– Да, полагаю, если бы тебе удалось вернуться в этот мир, это означало бы, что тебе каким-то образом удалось выполнить свою миссию и спасти Марию Отонаси. Соответственно, я бы проиграла и исчезла. А ты бы освободил ее от сестры, от Аи Отонаси.

Все просто.

Мне всего лишь надо вернуться. Вернуться к своей драгоценной «повседневной жизни».

И тогда я встречусь с ней. Наконец-то я встречусь с Марией – с самой чистой, с такой, какой она была до того мира бесконечных повторов.

…Я встречусь с нулевой Марией.

Да – но насколько трудна эта задача? Моя драгоценная «повседневная жизнь» была разрушена; как я смогу привести Марию в такое место, которого уже нет?

Однако, как и сказала «О», я буду продолжать бороться, каким бы безнадежным ни было мое положение.

– Что ж, Кадзуки Хосино. Пора начать решающую битву, – говорит «О» и вытягивает руки. Ее взгляд сосредоточен на мне; ее красивое и в то же время уродливое лицо искажается.

– Хорошего времяпрепровождения в «Ущербном блаженстве».

С этими словами «О» обнимает меня.

Это омерзительно, однако я не могу ее отпихнуть. Я пытаюсь схватить «О» за плечи и оттолкнуть ее в сторону, но мои руки проходят сквозь ее тело. Я как будто барахтаюсь в паутине. Медленно, но верно я погружаюсь в «О».

Я не могу дышать.

Я тону в «О».

Медленно, но верно я тону в ней. Настолько медленно, что я как будто вовсе не двигаюсь. Однако свет постепенно тускнеет; я едва осознаю, что падаю.

Тону, тону, вечно тону –

…Где я?

Ощущение такое, будто я на самом дне глубокого моря, но вокруг так ярко, словно я под полуденным солнышком.

В голове непрерывный шум. Повсюду слышен смех, но я не могу понять, откуда он идет. Не могу избавиться от смеха, даже закрыв уши руками. Он такой невыносимо громкий, что хочется вовсе перестать думать.

Я не дышу, однако это мне нисколько не досаждает. Мое тело начинает растворяться в окружающем пространстве. Окружающее пространство начинает пожирать мое тело.

Я теряю себя.

Я исчезаю.

Не знаю, что произойдет, но одно могу сказать точно.

К концу я растворюсь полностью.

Глава 1

Первый раз

– Я люблю тебя, Кадзу-кун.

Неинтересно. Нет сейчас времени крутить романы.

23-й раз

– Я люблю тебя, Кадзу-кун.

Я тебя умоляю. Как вообще реагировать на такое?

1050-й раз

– Я люблю тебя, Кадзу-кун.

Я счастлив. А как еще можно себя чувствовать, когда тебе признается в любви девушка с такой очаровательной улыбкой?

13118-й раз

Мой мозг прилип к стенкам черепа, как жвачка, на которую много раз наступили. Постоянно одолевает тошнота, словно я купаюсь в ванне с использованным маслом. Я кручусь, как в стиральной машине, однако вокруг меня ничего не меняется: раздражающий смех и чернота.

Я ничего не вижу.

Просто существую в одном и том же цикле.

Повторы будут продолжаться, пока я не растворюсь в черноте. Повторы будут продолжаться, пока не исчезнет последняя клетка моего тела. Повторы будут продолжаться бесконечно.

…Я просыпаюсь.

Подавляя рвотные позывы, тру глаза и пытаюсь понять, где я.

Вижу школьную доску вверх ногами. Похоже, я в классе.

– …Это что, сон?

Я лежу на полу. Скребя в затылке, поднимаюсь на ноги.

Класс выглядит как-то не так, как всегда. Парты сдвинуты по четыре, на каждой лежит цветная скатерть в полоску. На окна наклеены самодельные цветы. На доске красиво нарисована горничная – явно девушки из нашего класса постарались. Справа от рисунка надпись: «Кафе с горничными».

– …Ха-ха… – вырывается у меня сконфуженный смешок; слишком уж велик контраст между моими кошмарами и дурацкими словами, которые я только что прочел.

– …Ну да. Сегодня же…

10 октября, суббота.

День школьного фестиваля.

Как только я это вспомнил, шум вокруг меня сразу стал уютным.

– Что, нравится пялиться в пространство, держа в руке черт знает что? – внезапно произносит знакомый голос.

– А? – бормочу я и поворачиваюсь на голос. – Ай! – восклицаю и тут же отворачиваюсь.

Уаа! Я был не готов увидеть перед собой такие красивые ноги! На них даже роскошные белые гольфы!

– О-хо-хо? Почему такая реакция? Мои прекрасные ножки тебя так возбудили?

– Ни-ничего не возбудили! – протестую я и поднимаю глаза. Передо мной стоит Коконе Кирино с ухмылкой до ушей. Она в светло-синем платье горничной, вызывающем некоторые ассоциации с Алисой в стране чудес.

– Чем ты тут занимаешься, когда остальные пашут?

– Эээ…

А правда, что я делал, перед тем как уснул?

Помню, я лег, потому что не знал, что мне делать, и заскучал; видимо, тогда я и заснул. Наверно, это из-за того, что вчера мы тоже готовились к фестивалю и задержались до ночи.

Я держу что-то цилиндрическое. Точно! Прежде чем я случайно заснул, мне захотелось умайбо (со вкусом кукурузного супа – мое любимое). Умайбо для меня как энергетик, а стоит всего десять иен штука. Такие дешевые – их всем надо покупать.

Чтобы подпитаться энергией, я сую его в рот.

Стук.

– …Чего?

Умайбо не должно быть таким твердым.

– А, ты хочешь прямо в классе поиграть на моей блок-флейте!..

– На твоей что? – сконфуженно переспрашиваю я и смотрю на то, что держу.

Почему-то вместо умайбо в правой руке у меня блок-флейта.

– Че, чего?

– НЕЕЕЕЕТ, извращенец! Тут извращенец! – голосит Коконе.

– Эээ, а? Не-не-не, все не так!

– Нееееет, он лижет мою флейту! Он ее лижет! Он хочет унести ее домой и положить на алтарь! Он хочет ей мыльные пузыри делать! Он хочет играть на ней и одновременно делать мыльные пузыри!

– Я даже не слышал никогда о таких извращениях!

Кстати, совершенно не помню, чтобы я брал в руки блок-флейту.

Что означает…

Я глубоко вздыхаю. Вернув наконец самообладание, я спрашиваю Коконе:

– Эмм, Коконе… это ведь ты подменила мое умайбо на свою флейту, да?

Проще говоря, она надо мной прикололась.

– Хаа? О чем это ты, – тоном слабоумной говорит Коконе, потом уже нормальным голосом продолжает: – В смысле, зачем мне это делать? С чего бы мне вдруг захотеть, чтобы парень, с которым я даже не встречаюсь, играл на моей флейте? Неужели тебе это кажется нормальным поведением ученицы старшей школы?

– Хотелось бы услышать это от тебя.

– Блин, включи уже мозг! Ни одной невинной девушке-подростку не придется в голову такая странная идея, не так ли? Это-то ты понимаешь?

– Да.

– Следовательно, ты украл мою флейту и играл на ней. Это правда и ничего, кроме правды. Ты извращенец, Кадзу-кун. Признайся. Я не отстану, пока ты не признаешься.

– Ххааа…

– Говори: «Я извращенец».

Если я буду упрямиться, она, скорей всего, начнет доставать меня еще сильней, так что я сдаюсь.

– Я извращенец.

– Тааак, теперь… «Я извращенец. Мое хобби – смущать девушек, таращась на волоски, которые они забыли сбрить». Давай.

– Я извращенец. Мое хобби – смущать девушек, таращась на волоски, которые они забыли сбрить. Особенно меня привлекают волосы под мышками.