О всех морях с устрицами - Аврам Дэвидсон

Ферд раздраженно потряс головой.

— Да нет же, я о мимикрии. Это, например, когда насекомые и всякие там пауки прикидываются листиком, или сучком, или еще чем — чтобы не съели птицы или другие насекомые и пауки.

Оскар хмыкнул недоверчиво.

— Ты говоришь, что они меняют свою внешность? Не пудри мне мозги, не бывает.

— Да нет же, это правда!.. А иногда мимикрия нужна хищнику. Например, в Южной Африке водится черепаха, с виду ни дать ни взять — камень. Поэтому рыбы ее не боятся, подплывают близко, тут она их и ловит.

Или взять этого паука с Суматры. Когда он лежит на спине, его не отличить от птичьего помета. Он так на бабочек охотится.

Оскар засмеялся. На его мясистой физиономии читались недоверие и некоторое отвращение к предмету. Он опять уставился в газету, задумчиво ероша густые рыжие заросли под рубашкой. Затем похлопал себя по заднему карману.

— Где этот чертов карандаш?.. — пробормотал он. Протопал в «контору», открыл ящик стола и вдруг воскликнул:

— Эй!..

Этот крик встревожил Ферда, и тот во мгновение ока оказался в тесной комнатке.

— Что случилось? — спросил он. Оскар ткнул пальцем в ящик.

— Помнишь, ты как-то недавно жаловался, что у нас нету булавок? Так вот тебе: весь чертов ящик ими просто набит!

Ферд заглянул в ящик, поскреб в затылке и неуверенно сказал, что он точно помнит, что искал и в ящиках…

Из магазина донеслось приятное контральто:

— Кто-нибудь есть?..

Оскар, услышав голос, мигом забыл и про ящик, и про его содержимое, крикнул:

— Одну секундочку, я сейчас! — и исчез. Ферд медленно вышел следом.

У прилавка ждала молодая женщина. Весьма плотно сложенная молодая женщина с крепкими икрами и пышной грудью. Она показывала Оскару на седло своего велосипеда, а тот бормотал «Угу, угу…» — глядя больше на посетительницу, чем на ее машину.

— Оно слишком сильно выдвинуто, видите? Немного, но неудобно. Мне нужен только ключ («Угу»). А я как назло забыла взять инструменты. Так глупо!..

— Угу, — автоматически повторил Оскар, но тут же поправился: — То есть сию секунду сделаю.

И действительно сделал, сколько посетительница ни настаивала, что она-де и сама справится. Правда, нельзя сказать, что сделал это «сию секунду». От денег он отказался, зато разговор затянул насколько сумел.

— Ну вот, большое вам спасибо, — сказала женщина наконец. — А теперь мне пора…

— Теперь все в порядке? Удобно?

— Вполне. Спасибо.

— Вот что, я немного проедусь с вами — просто чтобы…

Великолепная грудь посетительницы колыхнулась от смешка.

— Вам за мной не угнаться. У меня ведь гоночный велосипед!

Ферд увидел, как Оскар метнул взгляд в угол, и сразу понял, что на уме у его партнера. Но его «Нет!..» — потонуло в бодром:

— Ну так что ж, по-моему, вот этот велосипед не уступит вашему!

— Посмотрим, — женщина засмеялась глубоким грудным смехом и вышла. Оскар, не обращая внимания на попытку Ферда задержать его, вскочил на французский велосипед — и был таков. Ферд, выйдя на порог, увидел только две удаляющиеся фигуры, согнувшиеся над рулями велосипедов, — парочка поднажала и скрылась в парке. Ферд медленно вернулся в магазинчик.

Оскар прикатил назад ближе к вечеру — потный, но сияющий. От уха до уха.

— Ух, ну и киска попалась! — воскликнул он с порога. Он покачивал головой, он присвистывал, он шумно выдыхал и пытался жестами изобразить обуревавший его восторг. — Ну и денек выдался — чтоб мне сдохнуть!

— Давай сюда велосипед, — только и сказал Ферд. Оскар сказал, что да, разумеется, конечно, — отдал велосипед и пошел мыться. Ферд осмотрел машину: красный лак покрыт грязной коркой; тут запеклись пыль, глина, грязь, ошметки высохшей травы… Машина выглядела не просто грязной, а оскверненной, обесчещенной, униженной. А ведь он чувствовал себя на нем стремительной птицей… Он летал!..

Вышел Оскар — мокрый после душа и все еще сияющий. Увидев, что происходит, он вскрикнул и бросился к Ферду.

— Не подходи, — сказал Ферд, взмахнув ножом. И продолжил свое занятие: он резал шины, камеры, седло и чехол седла, снова и снова нанося удары.

— Ты что, спятил?! — заорал Оскар. — Совсем с катушек слетел?! Ферд, не надо! Ферд!..

Ферд меж тем выломал спицы, согнул их, скрутил. Он взял кувалду и в считанные минуты превратил раму в груду лома — и продолжал крушить, пока окончательно не выбился из сил.

— Ты не только псих, — горько сказал Оскар, — ты еще и чертов грязный ревнивец. Ну тебя ко всем чертям. — И тяжело топая вышел. И дверью хлопнул.

Ферд, чувствуя себя совершенно разбитым, запер магазинчик и поплелся домой. Читать ему не хотелось. Он выключил свет, бросился на кровать и лежал так без сна много часов, прислушиваясь к ночным шорохам и собственным горячечным мыслям.

Несколько дней они не разговаривали. Только по делу. Обломки французского гоночного велосипеда валялись позади магазина-мастерской. И почти две недели ни тот, ни другой не заходили на задний двор, чтобы не видеть их.

Но вот однажды утром Оскар приветствовал компаньона необыкновенно восторженно. Он в восхищении качал головой и повторял:

— Нет, ну как тебе это удалось, Ферд? Как? Боже всемогущий, это просто гениально! Ферд, ты гений, я должен это признать! Вот моя рука — и забудем прошлое, а, Ферд?

Ферд пожал протянутую руку.

— Ну конечно, конечно, то есть… Слушай, ты, собственно, о чем?

Оскар торжественно повел партнера на задний двор. Там стоял, сияя алым лаком, французский гоночный велосипед. Целый и невредимый. Без единой царапины.

Ферд разинул рот. Присел на корточки. Осмотрел и ощупал велосипед. Это была та самая, его машина. Со всеми сделанными им изменениями и усовершенствованиями.

Он медленно выпрямился.

— Регенерация…

— А? Чего? — переспросил Оскар. Вглядевшись в лицо партнера, он заметил: — Слушай, парень, да на тебе лица нет! Белый как стенка! Ты что, ночь не спал, работал с ним? Иди-ка присядь… И все-таки я не могу понять, как тебе это удалось.

Они вернулись в магазинчик, и Ферд тяжело опустился на стул.

— Оскар, — сказал он, — послушай…

— Чего?

— Оскар… ты знаешь, что такое регенерация? Нет? Так вот. У некоторых ящериц например: схватишь ее за хвост, а тот оторвется. А ящерица потом регенерирует — отращивает новый хвост. Или некоторые виды червей, и гидры, и морские звезды: разрежь их на куски, и из каждого вырастет новая особь, каждый кусок отрастит все недостающее. Потом тритоны, они восстанавливают потерянные лапы, и лягушки тоже.

— Еще бы, Ферд. Здорово. Но, то есть, послушай, это все природа и очень интересно. Но я тебе про велосипед — как тебе удалось его так здорово починить?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});